Наперегонки с Саванной
Шрифт:
— Тебе лучше лечь спать, пирожок. Утром у тебя тренировка.
Я забираюсь обратно в постель и мысленно пробегаю по своим планам на субботнюю гонку, но, как я начинаю засыпать, пышные изображения с сайта Белмонт заполняют мою голову, наполняя мои мечты цветом.
* * *
В пятницу после того, как я сходила к Звезде на пастбище, я встречаюсь с Гилом в его кабинете в главном доме, чтобы посмотреть фильм про гонки.
Я никогда раньше не был на втором этаже поместья, но я знаю от Синди, что офис мистера Гудвина здесь. Она пылесосит и вытирает
Я сглатываю, проходя мимо больших, закрытых, двойных деревянных дверей. Я заглядываю внутрь кабинета менеджера, находя его усердно работающим за своим компьютером. Стеклянная люстра, которая выглядит, будто она из Франции, ослепляет меня своим блеском. Секретарша мистера Гудвина печатает на компьютере и говорит по телефону. Она указывает мне в холл. В поисках Гила я обнаружила, что у Джека тоже есть свой кабинет.
У какого семнадцатилетнего ребенка есть свой офис?
Я заглянула внутрь и увидела его говорящим по телефону о случке и листающим одновременно большую книгу. Его офис очень… чистый. И обставлен со вкусом. У Джека есть телевизор с плоским экраном, звук которого отключен, и включен канал со скачками. Фотографии его семьи и друзей покрывают стены, вместе с известными лошадьми и наездниками, включая фотографию с автографом Рона Туркотта, жокея, который ездил верхом на Секретариате и имел более трех тысяч побед… пока он не получил травму во время гонки. Сейчас он в инвалидном кресле.
Я оставляю Джека за работой и стучу в дверь кабинета Гила. Его офис полная… противоположность офису Джека. Как будто огромный снежный шар взорвался здесь. Бумага повсюду. Банки Ред Булла и Колы заняли все имеющееся поверхности.
Гил вскакивает на ноги, как будто кузнечик.
— Бэрроу! Садись сюда.
Он расчищает мне место на своем диване и плюхается рядом со мной с пультом дистанционного управления в руке.
Гил потирает щеку, глядя на меня.
— Ты готова к завтрашнему дню?
— Думаю, да. — Я сжимаю свои колени.
— Ты великолепна на лошади и великолепна во время тренировок, но езда в гонке — это совершенно новая игра. Ты должна уважать это. Если ты не будешь осторожна, не будешь знать, что делать на трассе, ты можешь умереть.
Мой желудок прыгает мне в горло, когда я думаю о том, что могло произойти на днях. Что если копыто лошади ударило бы меня по голове, а не по голени? Езда на 1200-килограммовом животном на скорости 72 км/час. Опасная ситуация.
— Эти кадры помогут тебе узнать, чего ожидать и знать, как бороться с любыми непредвиденными обстоятельствами, которые могут прийти на ум, — говорит Гил.
Он включает запись, и я провожу следующие два часа, смотря скачки. Элитные скачки, обычные скачки, действительно забавные скачки, действительно ужасные скачки. Я хочу закрыть глаза, когда всадники падают и получают травму, но это покажет мою слабость, поэтому я смотрю прямо вперед, стараясь не спускать глаз с объекта.
Трудно дышать после просмотра гонки Прикнес Стейкс, где Барбаро резко затормозил, сломал заднюю правую ногу и должен был быть усыплен.
.
* * *
В субботу утром, как обычно, я встаю до рассвета.
Но сегодня все по-другому. Сегодня ежегодная гонка Кентукки-Даунс. Обычно
Гил сказал мне спать и отдыхать, потому что моя гонка позже — в полдень. Но я не могу спать благодаря предгоночному мандражу. Я такая нервная, как будто я уже выпила кофе, хотя я не пила ни капли. Кентукки Даунс находится примерно в тридцати милях к северу от Кедар Хилл. За прошлую неделю Кентукки Даунс провели восемь гонок. Более $1 млн призового фонда в качестве выигрыша уже выданы, но сегодняшние три гонки самые крупные.
Звезда соревнуется в Джувель Даунс, гонке для двухлетних скакунов. Призовой фонд составляет $75,000, а победитель заберет 70 процентов от этого, остальные проценты идут на второе и третье места. Это означает, что, если Звезда выиграет, я получу 5 % от $52,500 — $ 2,625. Это больше денег, чем я видела за всю свою жизнь.
Джек также записывает на участие Лакки Страйк в Кубок Кентукки, призовой фонд которого 200 000 долларов. В мире Гудвина эти гонки — пустяки, но Звезде нужна победа. И я надеюсь, что смогу помочь ему с этим. У меня нет иллюзий, что я выиграю свою первую гонку, но я молюсь, чтобы мы не пришли последними. Мне нужно доказать, что я могу, что во мне есть что-то особенное.
Пока идет гонка Лэдис Марафон, я сижу на табуретке в сарае, вдыхаю и выдыхаю, тихо разговариваю со Звездой, который занят поеданием зерна.
Затем должно быть марафон внезапно заканчивается, потому что Джек появляется в стойле, потирая руки и держа дистанцию от звезды. Он одет в гладкий серый костюм, белую рубашку, без галстука и ковбойские сапоги. Вид его без галстука заставляет меня чувствовать мурашки по всему телу. Я хочу поцеловать треугольник загорелой кожи на шее. Господи Иисусе, вся эта тревога по поводу заезда делает меня извращенкой.
— Эй. — Джек снимает шляпу, встряхивает волосы и смотрит куда угодно, только не на меня. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Довольно хорошо. Немного устала. Я никогда раньше не была в парилке. — Утром перед гонкой большинство жокеев идут в эту супергорячую комнату, называемую парилкой, их тела выделяют всю лишнюю жидкость, чтобы они меньше весили для гонки. — Это так меня расслабило, я чувствовала, что я была где-то на пляже.
Джек тихо смеется. Когда он, наконец, встречает мой взгляд, его голубые глаза проникают в мои, и мне жаль, что мы не можем повторить поцелуи прошлых выходных. Это помогло бы мне расслабиться. Взгляд на его губы затрудняет определение того, где заканчивается мой стресс от гонки и начинается сексуальное напряжение.
— Ты прочитала все заметки, которые тебе дал Гил? Ты знаешь все о других лошадях, их жокеях и их дрессировщиках?
— Ага. — Я выпрямляю спину, стараясь выглядеть впечатляюще, что трудно, когда Джек стоит на целых 30 см выше меня. — Я готова.
Джек протяжно выдыхает и снова потирает руки.
— Спасибо, что делаешь это.
— Спасибо, что позволил мне это сделать, — говорю я мягко.
— Ты хорошо выглядишь в цветах Гудвинов, — говорит он, сканируя мою черно-зеленую форму наездника.