Наперегонки с темнотой
Шрифт:
Я знаю его с раннего детства – он был приятелем моего отца и в нашем доме бывал частым гостем. В те времена я испытывал неподдельный ужас от его внушительной фигуры, громогласного голоса и устрашающей манеры общения и тот образ из далекого прошлого сделался для меня настолько привычен, будто отпечатался на внутренней стороне черепа. Возможно, потому все эти годы я видел только его, не замечая, что он давно превратился в поседевшую, страдающую гипертонией, одышкой и лишним весом развалину.
А ведь он теперь на целую голову ниже меня и руки его не кажутся такими огромными – ими не отвесишь одну из тех злых, крепких затрещин, какие некогда обрушивались на мой детский затылок. Сейчас уже я нахожусь в том возрасте, в котором он гонял меня за малейшую провинность и грозился чуть что надрать зад. Удивительно, как я не видел этого раньше?
– Так ты говоришь, Джон, что выстрелил ему прямо в лоб? – прерывая мои размышления, спросил он.
– Да. И видел, как после этого он слетел с капота.
– И куда он, по-твоему, делся? Не мог же он уйти с простреленной башкой?
– Без понятия, – пожал я плечами.
Пока Билл смотрел на меня немигающим взглядом, я растерянно крутил головой. И в самом деле, неужели та тварь умудрилась уйти даже с разнесенным в щепки черепом? Тогда, выходит, они все еще бродят здесь и в любой момент могут снова напасть. Ощутив, как вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок, я еще раз огляделся вокруг.
Всюду сохранялись тишина и покой. По-прежнему беспечно щебетали птицы, листья от слабого колебания ветра производили еле слышимый шелест, а солнце согревало остывшую за ночь землю. Картина была в самый раз для безмятежного воскресного утра – если бы не знать, что в этом лесу бродят одичавшие твари, так и подмывало сгонять домой за корзинкой для пикника.
– Может, его утащил тот рыжий? – предположил Роб.
Я посмотрел на него с сомнением. Они не походили на тех, кто станет утаскивать раненого товарища с места перестрелки. Впрочем, кто их разберет – они вообще ни на кого не походили.
Пока я об этом раздумывал, Билл надел перчатку и потрогал засыхающую на солнце зловонную кашу. Он потер ее между пальцев, но едва поднеся к носу, отшатнулся.
– Ну и вонь! – Скривившись, он быстро глянул на Броуди, а затем перевел взгляд на меня. – Так вот чем от тебя несло. Кого вы подстрелили, мать вашу? На кровь это не похоже.
– Это не похоже не только на человеческую кровь, но и вообще ни на что. Раньше я такого не видел, – пробормотал Броуди. Он тоже надел перчатку и обмакнул палец в черную жижу. – Действительно гадко смердит.
– Именно про это я и говорю. Они не походили на обычных людей, – угрюмо проронил я, наблюдая за тем, с каким отвращением Броуди растирает в пальцах вязкую массу.
Я хотел было тоже попробовать ее на ощупь и даже почти поднес к ней палец, но вовремя одумался. Мне с лихвой хватило того, что пару часов назад с таким трудом я оттер от своих лица, рук и одежды.
– Ну-ну, ты нам еще про инопланетян расскажи, – с грубой ухмылкой прогудел Билл.
– Может, стоит пройти по следу? – предложил Броуди.
– Нет, давай сначала ко второму. С этим разберемся позже. – С натужным кряхтением он поднялся на ноги и выразительно оглядев на нас с Робом, спросил: – Далеко до палатки? Если и там не окажется трупа, я посажу вас в клетку, как и обещал. Будете друг другу рассказывать байки про зомби, пришельцев из космоса и прочую хрень. Еще и Терренса к вам подсажу. Вот уж кто с радостью послушает ваши нелепые бредни, да еще и своих подсыпет.
Мы промолчали, но стоило ему вместе с Броуди направиться к машине, как Роб ухватил меня за руку.
– Что за черт? – зашептал он. – Я своими глазами видел, как ему снесло полбашки! Он что, смог уйти после выстрела в голову?
– Не знаю. Я уже ничего не знаю, Роб. Я тоже это видел. И тот негр у палатки… Я был уверен, что прикончил его, но если тела там не окажется, вывод напрашивается один – убить их невозможно.
– Или другой – ты, я и Терри разом сошли с ума.
– Именно об этом я и думаю все утро, – рассеянно усмехнулся я.
– Хватит шептаться! – прервал нас Броуди. – Живо идите к машине!
Замолчав, мы покорно пошли следом, спустя пару минут уселись на заднее сиденье, а еще через время выехали к тому пляжу, где ночью встретили тощего рыжего ублюдка и второго, что разгуливает теперь с отстреленной башкой. Повсюду на песке виднелись следы борьбы, валялись пустые гильзы и мой охотничий нож, но несмотря на внешний беспорядок, пляж при дневном свете выглядел вполне мирно. С трудом верилось, что несколькими часами ранее тут происходили такие странные события.
Наклонившись, я машинально хотел поднять нож с песка и уже почти взял его в руку, как Билл с громким окриком меня одернул:
– Ничего не трогай, мать твою! Где палатка?
На его лице проступала озабоченность. Похоже, он начинал сознавать, что ночью здесь действительно что-то произошло и мы с Робом не выдумали эту историю.
– Там, – указав на извивающуюся вдоль реки тропинку, я повел за собой остальных.
Вскоре мы вышли к укромной тенистой поляне, на которой накануне вечером разбили лагерь и первым, что увидели – был огромный негр. Свободно раскинув руки, он лежал на спине ровно на том же месте, где я его подстрелил. С разделяющего нас расстояния казалось, будто он прилег отдохнуть и наслаждается ласковым утренним солнцем, вот только вместо его лица красовалась внушительная дыра. Все вокруг было заляпано той же черной кашеобразной массой.
От увиденного меня пробрала дрожь, а к гортани снова подступила тошнота. Как и ночью, она наполнила рот горькой слюной, свела судорогой скулы, скрутила нутро резким спазмом. Пока я корчился от омерзения, Билл за моей спиной громко выругался, надел чистую перчатку и пошел к телу.
– Ничего здесь не трогать, – скомандовал он по пути. – Стойте в стороне.
Склонившись над мертвым негром, он осмотрел рану в груди, а также то, что когда-то являлось его лицом. Мы с Робом, как нам и было велено, стояли поодаль, но даже находясь в отдалении, я отлично все видел. Не хотел смотреть и вместе с тем не мог отвести от мертвеца жадного взгляда. Вопреки отвращению, он вызывал у меня интерес.