Наперегонки с темнотой
Шрифт:
– Уилсон, мать твою! – не выдержав моего молчания, взревел он.
– Да, Билл, я слушаю. Прости, я только открыл глаза.
– Ты должен быть здесь! – проорал он. – Немедленно! Роб уже едет. Повтори!
– Да, я понял. Уже еду, – покорно повторил я и нажал отбой.
Отшвырнув мобильник в сторону, я с силой потер лицо. Вставать не хотелось – чувствовал я себя по-прежнему скверно. Головная боль немного ослабла, но внутрь черепа точно напихали куски мокрой ваты.
Вперив перед собой невидящий взгляд, я раздумывал, что будет дальше. На ум ничего не приходило – там все еще царила страшная сумятица. Всплывали лишь разрозненные вопросы в духе: «Почему именно сейчас?» и «Как я умудрился так вляпаться?» Казалось, все только начало налаживаться, как жизнь подкинула мне очередную порцию дерьма.
Давно оставленная позади жалость к себе нахлынула с прежней настойчивостью, но больше меня беспокоила Терри. Что будет с ней и, главное – ей-то за что столько испытаний? Прошло всего пять месяцев с тех пор, как она вернулась домой и мы оба изо всех сил старались забыть о прошлом, а теперь все опять неслось к черту.
Пока я об этом размышлял, взгляд сфокусировался на мелкой, до миллиметра знакомой трещине в потолке. В голове вдруг возникла глупая идея, что не мешало бы ее заделать, но тотчас она привела меня в бешенство. Как всполохи залпового огня в мозгу застучало:
«Отлично! Валяй, Уилсон! Прямо сейчас бери в руки чертов малярный валик и приступай к работе! Тебе ведь нечем заняться и проблем никаких нет! Сука! Сука! Сука!»
Хотелось заорать во все горло. Вся моя гребаная жизнь напоминает сплошное непролазное болото – я барахтаюсь в нем, стремлюсь выбраться на устойчивую поверхность, цепляюсь, рвусь, стиснув зубы гребу, но чем больше прилагаю усилий, тем глубже оно засасывает меня в свои зыбучие недра. Похоже, мне так и суждено бултыхаться в них, пока не подохну.
Повернувшись влево, с отчаянной злостью я уставился на стену, где в деревянной рамке висела большая цветная фотография. На ней были запечатлены трое счастливых людей, от которых теперь остались лишь жалкие тени. Взглянув в смеющиеся глаза женщины, бывшей когда-то мне женой, я свистящим от гнева шепотом произнес:
– Ты была права, Анна. Я полный неудачник.
Звук собственного голоса прозвучал как хлесткая пощечина, но он же вернул меня к действительности. Вспышка бессильного гнева погасла так же стремительно, как и возникла. Сказав себе, что должен перестать распускать сопли от жалости к своей персоне, я опустил ноги на пол и сел.
День был в самом разгаре – стрелки на часах показывали три пятнадцать. Несмотря на то, что сентябрь перевалил уже за вторую половину, на улице стояла жара. Солнце ярко светило в окна, по ощущениям раскалив воздух не меньше, чем до двадцати семи градусов.
Уловив исходящий от тела неприятный запах и вспомнив, что вырубился, так и не приняв душ, я в конце концов встал и поплелся наверх. В доме было тихо – Терри, должно быть, спала в своей комнате.
Стоя под напором прохладной воды, я торопливо соскребал с себя грязь, попутно думая о том, что мне предстоит. Билл сказал о каком-то инспекторе из округа, значит, я должен буду давать показания. Нужно ли мне подумать об адвокате? Могут ли меня сразу арестовать? Что стоит говорить, а о чем лучше помалкивать? Как себя вести? И, наконец, что делать с Терри, если меня все-таки упекут за решетку?
Задавая себе все эти вопросы, я не находил ни одного верного ответа. Так ни к чему и не придя, в конечном итоге решил, что не мешало бы еще раз обсудить все с Робом, затем вышел из душа, напялил чистые джинсы и бегом спустился в кухню. Пусть все катятся к дьяволу – для начала я сварю себе кофе!
С той поры, как завязал с алкоголем, кофе и еще, пожалуй, сигареты, оставались единственными слабостями, что я мог себе позволить. Они же придавали мне сил бороться с ежедневной рутиной, помогали сосредоточиться на решении повседневных задач, да и просто отвлекали от тягостных дум.
Пока кофейная машина готовила для меня бодрящий напиток, я дважды набрал Роба, но на звонки тот не ответил. Вернувшись с дымящейся чашкой в гостиную, я застал сидящую на диване Терри. Поджав под себя ноги, она смотрела на включенный экран телевизора с выражением тревоги на застывшем лице.
– Как дела, детка? Тебе удалось поспать? – спросил я.
– Да, – не отрывая глаз от телевизора, отозвалась она.
– Что там говорят?
Вместо ответа Терри сделала громче звук и кивком головы указала на экран.
– Сам послушай.
Отхлебнув из чашки, я последовал ее совету. На экране как раз показалась молодая журналистка с темными вьющимися волосами. Продолжая пить быстрыми глотками, я начал вслушиваться, о чем она говорит в микрофон.
– Как стало известно сегодня утром, за последние четверо суток пропало более десяти человек. Случаи исчезновения произошли в окружном центре, а также в двух близлежащих поселках. Полиция пока заявляет об одиннадцати инцидентах, но наш источник подтверждает, что пару часов назад к ним обратилась женщина, у которой тоже пропал муж. То есть, можно с уверенностью говорить, что количество пропавших продолжает расти, однако власти не спешат делать заявлений. Каких-либо объяснений о сложившейся ситуации от них к этому часу так и не поступило. Четыре дня они скрывали от всех эту информацию и пока никто не может объяснить для чего…
Сзади нее камера фиксировала толпу журналистов и зевак у здания полиции округа. Людей там собралось уже довольно много. На лицах всех присутствующих читалось недовольство происходящими событиями и загадочное молчание властей его лишь подогревало.
Картинка чуть сместилась, взяв лицо журналистки крупным планом, после чего она продолжила быстро говорить:
– К другим новостям. Ранее уже появлялась информация, что на территории военной базы, находящейся по-соседству с исследовательской лабораторией NLVID-4, происходит нечто чрезвычайное. К ней уже несколько недель стягиваются подразделения вооруженных сил, а вчера вечером местные жители стали свидетелями небывало масштабной операции по переброске войск. Нам удалось получить кадры, сделанные одним из них на мобильный телефон.
Журналистка пропала с экрана, а вместо нее появилась съемка плохого качества. На ней тем не менее разборчиво виднелась внушительная вереница военных автомобилей до отказа забитых людьми в форме. Слегка хриплый, будто немного простуженный, но в то же время приятный и мелодичный голос за кадром продолжал:
– На съемке хорошо видно, что в сторону военной базы направляются вертолеты и целые колонны боевой техники. Сегодня утром наш специальный корреспондент в очередной раз попытался туда проехать, но его остановили сотрудники особого отдела полиции. Молчание официальных лиц вызывает немалое беспокойство и все мы надеемся, что вскоре с комментариями по обеим ситуациям выступит хоть кто-то из представителей военного ведомства или полиции. На этом пока все. С вами была Марта Дилл. Следите за дальнейшими новостями.