Наперекор всему

ligarel

Любящий т

Твой глупый

Безмерно любящий тебя отец.

P.S. В запертом ящике стола возьми фотографию мамы, прости, что никогда не показывал, но Вы и так слишком похожи. Люблю и обнимаю, малышка!»

Я перечитывала строки раз за разом и плакала, не переставая. Мне казалось, что я вновь обретаю и теряю отца. Ты был самым лучшим папой, и я очень тебя люблю!

Я сидела на полу отцовского кабинета и разглядывала чуть потрепанную фотографию: папа и стройная молодая женщина, светлокожая с пшеничными волосами, голубыми глазами (по крайней мере, на фото они вышли именно такими) и теплой улыбкой. Значит, вот она какая, моя мама. Родители стояли на фоне какого-то полуразрушенного замка в довольно живописном месте. На лице отца застыло такое счастливое выражение, что я невольно заулыбалась. И вообще изображение прямо таки излучало спокойствие, радость и безмятежность. Не выпуская фотографию, я подошла к зеркалу и долго изучала свое и мамино лица, но так и не смогла решить, похожи мы или нет. Она бесспорно была очень красива, не той роковой красотой, которая скорее призвана разбивать сердца, нежели дарить им любовь, разжигая страсть, как внезапно вспыхнувший пожар, который тем не менее через некоторое время оставляет после себя лишь пепелище. Нет, она была словно теплое солнышко, дарящее всем тепло и радость, нежно греющее и вселяющее надежду на счастливое будущее. Не знаю, схожи ли мы и в чем, но очень хочу вырасти хотя бы отчасти такой как она. Поизучав фотографию еще немного, я взяла ее и отцовский дневник, который мне и правда совсем нетрудно было найти, и отправилась в гостиную: дворецкий хотел о чем-то поговорить. – Уолтер, я закончила разбор бумаг. Что ты хотел сообщить? – Возможно, Ваш отец уже упоминал в письме об этом. Он предусмотрел возможность Вашего дальнейшего образования и заблаговременно подал бумаги в закрытую школу для леди. – Школа для леди? – я, конечно, знала о всяких школах, в которых мальчики и девочки учатся по отдельности, но при слове «леди» сразу представляется какой-то институт благородных девиц. – Да, это особая школа, где обучаются не обычные девочки. Там есть люди,

связанные с Орденом и другими подобными негласными организациями, поэтому юные леди, чье будущее будет так или иначе связано с тайной деятельностью, обычно отправляются туда на обучение. В этой школе Вы сможете узнать все необходимое, чтобы у Вас не возникало трудностей в управлении семейной организацией. – Вот как…Это…здорово! – наверное… – И когда мне нужно туда отправляться? – Учебный год начался две недели назад, так что Вам нужно отправляться как можно быстрее, например, завтра. Тем более что в своем письме ко мне, Ваш отец настаивал на скорейшем отъезде. – Уже завтра, так скоро? Тогда мне нужно срочно собирать вещи! А сколько там длится обучение? – Вообще, для всех по-разному, но сэр Хеллсинг четко указал, что Вы должны находиться в школе до совершеннолетия. Но я буду навещать Вас, как только появится такая возможность. Шесть лет! Да уж, перспективка что-то не радостная. Но я с преувеличенным воодушевлением сказала: – Если это все, то я, пожалуй, отправлюсь паковать чемоданы. – С этими словами я сделала пару шагов по направлению к двери. – И еще кое-что, леди. В Ваше отсутствие делами придется заниматься мне, поэтому Вам нужно дать Лорду Алукарду соответствующие указания. Но есть кое-какие сложности, Вы уже читали дневник отца? – Да, я уже в курсе, как формулировать приказы, чтобы не упустить никаких деталей. – Отлично. И заодно не могли бы Вы передать Лорду вот это. – Уолтер передал мне какой-то сверток. – Это оставил Ваш отец. – Хорошо, вот только я не знаю, где обитает вампир… – Помните портрет Ее Величества на первом этаже? Если кто-то из Хеллсингов дотронется до руки королевы, проход на нижний этаж будет открыт. – Спасибо. Чтобы не откладывать на потом, я отправилась прямиком к портрету. Все получилось так, как и говорил Уолтер. Спускаясь по тускло освещенной каменной лестнице, я повторяла про себя слова приказа. Как было написано в дневнике отца, важно четко и безошибочно отдавать приказы, заранее продумав и перекрыв все лазейки и избегая возможности трактовать какое-либо слово или фразу по-разному. Вампир будет использовать любой шанс, чтобы не подчиниться, превратно истолковав слова хозяина или сославшись на то, что данная ситуация не была обговорена и много чего еще. Папа даже привел пример, как я подозреваю специально для меня. Наконец, я оказалась перед массивной дверью и, собравшись с духом, распахнула ее. Я оказалась в огромном помещении, противоположный конец которого терялся где-то во тьме. На границе света, проникавшего из открытого дверного проема, и мрака неосвещенного зала (а по-другому назвать это место язык не поворачивался) стояло, на мой взгляд, просто огромное кресло с высоченной спинкой, в котором лениво развалился вампир. На мое появление он не обратил никакого внимания, да и вообще не подавал признаков жизни. Ха, вообще-то он и так не живой… Молчание как-то затягивалось, да и я чувствовала себя глупо, стоя на пороге. Я вообще хозяйка или кто? – Алукард! У меня есть приказ для тебя! – При этих словах он, наконец, соизволил подняться и, мгновенно преодолев разделявшее нас расстояние, застыл передо мной в полупоклоне. – Слушаю, хозяйка. Какой же он все-таки огромный! Я еще как-то не успела привыкнуть к вампирской скорости, и от неожиданности у меня все слова вылетели из головы. Пришлось спешно наводить порядок в голове, не могу же я сейчас опозориться! Эта мысль помогла мне собраться, и я четко выдала заученный приказ. – Как пожелаете, моя леди. – И еще, это просил передать тебе отец. – Вручив Алукарду сверток, я, стараясь не спешить, вышла из зала и уже собиралась закрыть дверь, как вдруг вспомнила еще кое-что: – И спасибо, что спас меня тогда. – Вероятно, мне показалось, но по лицу вампира как будто проскользнула тень удивления. Вечер я посвятила сборам в школу, а после ужина отправилась прямиком спать.

Первым звуком, который я слышу каждое утро, был звон будильника. Никогда не любила так просыпаться, но, как говорил отец, дисциплина превыше всего. Я отправилась в ванную умыться и привести себя в порядок, а по возвращении в комнату обнаружила уже приготовленную Уолтером одежду. И как я без него в школе буду обходиться? Затем я спустилась к завтраку, и пока старалась запихнуть в себя немного еды (я никогда не бываю голодна после сна), дворецкий отнес мои вещи в машину. При мысли о вещах я стала перебирать в уме, все ли взяла. Главное отцовский дневник и, о нет! Я забыла фотографию! Но я точно помню, что ее не было на столе рядом с дневником. Похоже, я оборонила ее, когда отдавала посылку вампиру. Уже нет времени идти и искать, вон и Уолтер поглядывает на часы. Расстроенная я переобулась и накинула пальто, после чего мы с дворецким отправились к машине. Уже сидя в салоне, я смотрела на особняк, и становилось как-то совсем грустно, когда еще я снова окажусь здесь. Автомобиль тронулся, увозя меня навстречу неизвестности.

====== IV.Закрытая школа ======

IV. ЗАКРЫТАЯ ШКОЛА

Через несколько часов после отъезда, автомобиль двигался по лесной дороге, а я то и дело задремывала, прислонившись к окну. Мысли мои витали где-то далеко, смешивая сон и реальность, я чувствовала, как солнце ласково согревает лицо, пробиваясь сквозь густую листву деревьев. Казалось, будто весь мир соткан из тепла и света, а я парю в золотистом сиянии, и рядом со мной родители: мама плетет венок из полевых цветов и весело на меня поглядывает, папа пытается что-то вылепить из проплывающего мимо облака. Я смотрю на них и улыбаюсь, солнце слепит глаза, и я чихаю. Тут же, как будто только и ожидая легкого ветерка, в воздух взлетают миллионы одуванчиковых парашютиков, и я, смеясь, кружусь вся в белых пушинках. Мама надевает готовый венок на голову отцу, и они присоединяются к моему полету между небом и землей, в той части пространства, которая принадлежит только мне, где я безраздельно счастлива и беспечна.

Машина снижает ход и подскакивает на какой-то кочке, что пробуждает меня от сладких грез, и я, щурясь спросонья от яркого почти полуденного солнца, смотрю, как лес отступает, открывая огромную поляну. Прямо посреди нее возвышается трехэтажное белоснежное здание с колоннами, некоторые обвиты плющом, который, стелясь по стенам, впивается в каждую трещинку, цепляется за каждое окно, благодаря чему полностью захватывает одну стену. Уолтер бросает на меня взгляд в зеркале и сообщает: – А вот и школа, леди. Пока мы подъезжаем к воротам, я успеваю заметить, как искусно они выполнены, будто множество вьющихся стеблей переплелись между собой. Территорию школы окружают белые высокие стены, на мой взгляд, не меньше двух метров. Дворецкий показывает документы охране, и мы въезжаем на территорию. Взору предстают каменные дорожки, бегущие между ухоженными клумбами и ровно подстриженным газоном. То тут, то там замечаю небольшие симпатичные фонтаны в виде нимф или муз, а вдали виднеется рощица, и, кажется, с беседками. Машина останавливается, не доезжая до входа несколько десятков метров, потому что в этом месте широкая дорога раздваивается на более узкие, огибающие красивую мраморную скульптуру девушки, вероятно, какой-то греческой богини. Уолтер открывает заднюю дверцу и помогает мне выйти, затем достает мой багаж, и мы не спеша отправляемся к массивным, окованным железом, дверям из неизвестной мне породы дерева. Ого, холл просто огромен! И в центре него тоже журчит фонтан, около которого располагаются несколько симпатичных скамеек. Вдоль стен расставлены мягкие диваны и кадки с растениями, а также несколько круглых столиков с книгами, чьей-то вышивкой и альбомом. Широкие лестницы на второй этаж располагаются по бокам, таким образом, наверху образуется что-то вроде балкона, с которого при желании можно обозревать всю эту красоту. Мне определенно начинает тут нравиться! Восхищенно оглядываясь, я замечаю немолодую женщину в темно-зеленом бархатном платье, спускающуюся по лестнице. Похоже, направляется к нам. – Добро пожаловать! – Улыбаясь, приветствует нас она, на что Уолтер отвешивает поклон. – Я – Элеонора Грейсон, директор школы. Надеюсь, Вы хорошо доехали? – Благодарю за заботу, мадам, мы не испытали никаких неудобств. – Дворецкий такой джентльмен. И вообще, они так забавно себя ведут, как в старом романе. – Позвольте представить Вам леди Интегру. Меня так и подмывало сделать реверанс или что-то подобное, но я только сказала: – Здравствуйте, миссис Грейсон. – Здравствуй, детка. Надеюсь, тебе у нас понравится. Пойдем, я покажу твою комнату, ты сможешь разобрать вещи и немного отдохнуть, а потом я познакомлю тебя со школой. Мы поднялись на второй этаж, и повернули в левый коридор, по бокам которого располагались двери. Дойдя до конца, миссис Грейсон открыла одну из них, и мы вошли в довольно просторную комнату. Все в ней было золотистых оттенков: ковер, устилавший пол, покрывало на кровати, шторы. Помимо этих вещей был шкаф, стол, трюмо – все из светлой древесины. Рядом со входной дверью имелась еще одна, ведущая в ванную комнату. Кажется, это действительно крутая школа! – Ну вот, милая, располагайся, отдыхай. – Ласково проговорила миссис Грейсон и направилась к двери. – Я зайду за тобой через два часа. Уолтер как раз принес мои чемоданы: – Что скажете, леди? – полюбопытствовал он, оглядывая комнату. – Думаю, мне здесь понравится. – Улыбнулась я. Удивительно, мое настроение улучшалось с каждой проведенной здесь минутой. – Рад это слышать. – На лице дворецкого на секунду отразилось облегчение, он так волнуется за меня, хотя и старается этого не показывать. – Мне пора уезжать. – Так скоро? – Мы же только-только приехали! – Простите, леди, но намечаются кое-какие дела. – Ответил Уолтер несколько виноватым тоном. – Я приеду навестить Вас в ближайшее время, и мы всегда можем созвониться. Если что, сразу сообщайте мне. – Действительно, ты прав. Конечно, езжай и не беспокойся, я прекрасно тут устроюсь. Немного помедлив, он все-таки неуверенно обнял меня на несколько секунд: – Берегите себя, леди. – Спасибо, Уолтер! – Не могу выразить, как я благодарна этому человеку – он делает все, чтобы я не чувствовала себя одинокой и ненужной. Оставшись одна, я принялась за распаковку вещей, а потом прилегла на кровать, немного отдохнуть, и не заметила, как заснула. Разбудил меня робкий стук в дверь. Открыв ее, я увидела перед собой круглое симпатичное личико с просто невообразимым количеством веснушек, обрамленное медными кудряшками, и зелено-карие глаза, лучащиеся любопытством. – Привет,

ты Интегра? – Выпалила незнакомка, с интересом меня рассматривая. – Дааа. – Протянула я, также разглядывая девочку. – Я – Лея, твоя соседка. Меня послала миссис Грейсон, передать, что она ждет тебя в своем кабинете. Я покажу тебе дорогу, пойдем? – Говоря все это, она уже тянула меня за руку к двери. – Подожди минутку, я задремала, поэтому хотела бы умыться. – Я мягко высвободилась из хватки. – Ой, конечно, извини, пожалуйста! Я как-то совсем не подумала! Приводи себя в порядок, я подожду. – Затараторила Лея. Произведя со своей внешностью необходимые манипуляции, я милостиво согласилась на сопровождение моей новоявленной соседки. – Так здорово, что ты приехала! Всегда приятно увидеть новое лицо. А почему ты опоздала к началу года? Вы с родителями где-то отдыхали или, может, ты была больна? – Начала свои расспросы девочка. – У меня нет родителей. Отец умер совсем недавно, поэтому я и приехала так поздно. – Ой, прости, мне очень жаль. Не стоило мне спрашивать, но я вечно болтаю без умолку! – «Это еще мягко сказано» – усмехнулась я про себя. Кажется, она действительно огорчена своей бестактностью, и болтовня не раздражает, на самом деле, эта рыжая очень даже милая. – Я тоже росла без родителей, меня воспитывала тетя, так что я тебя прекрасно понимаю. Вот мы и пришли! – Лея указала на дверь. – Ой, а можно я подожду тебя, а потом покажу, где тут что? – Конечно, если миссис Грейсон будет не против. – Улыбнулась я, и, постучав, дождалась приглашения войти. Директриса объяснила мне распорядок дня и дала расписание, в которое помимо обычных дисциплин были включены также бальные танцы, верховая езда, игра на музыкальном инструменте по выбору, деловой и церимониальный этикет, каллиграфия и ведение деловой переписки; а также спецпредметы лично для меня, а именно: фехтование, экономика, управление и стрельба из огнестрельного оружия. Получалось, что за учебой я буду проводить немало времени, да еще и шесть дней в неделю. Также миссис Грейсон предупредила меня, что в школе не принято обсуждать дополнительные занятия и задавать вопросы касательно будущей деятельности воспитанниц, но это и так понятно, поэтому я уверила ее, что прекрасно осознаю границы дозволенного. Директриса похвалила мою сообразительность и предложила показать школу, на что я спросила, может ли это сделать Лея. – Ах, Лея… Очень дружелюбная девочка, хотя некоторые воспитанницы с ней не ладят. Очень мило, что ты согласилась на ее предложение, мне кажется, девочка чувствует себя здесь немного неуютно. Будет просто здорово, если вы с ней подружитесь. Когда я вышла из кабинета, рыжая (а про себя я окрестила ее именно так) нетерпеливо прохаживалась перед дверью. Мое сообщение о том, что она может провести экскурсию, повергло ее в неописуемый восторг, и мы добрых полтора часа осматривали здание школы и прилегающую территорию. На мой вопрос, почему не видно остальных учениц, Лея ответила, что они как раз на послеобеденных занятиях, а ей, как моей проводнице просто повезло. Когда девочка показала мне все, что можно, мы расположились в одной из беседок среди деревьев и весело болтали обо всем на свете. Мне все больше нравилась рыжая за свою жизнерадостность, доброту и легкий характер, и, по-моему, симпатия была взаимной. Впервые в жизни у меня появился шанс обрести подругу, чем я и воспользовалась на следующий день. Дело было так: все предметы, кроме индивидуальных, были у нас совместными, поэтому утром Лея зашла за мной, и мы отправились на первый урок. Когда мы вошли в класс, до начала оставалось еще около пятнадцати минут, но большинство парт были уже заняты весело болтающими девочками. Всего я насчитала двадцать человек, включая нас. Лея представила меня классу, и воспитанницы поприветствовали меня довольно доброжелательно, затем мы с рыжей заняли соседние парты. Через некоторое время, в дверях появились три девочки, слишком надменные лица которых мне сразу не понравились. Одна из них, оглядев класс, видно не нашла себе место по вкусу, и прямиком направилась к Лее. Почему-то я сразу поняла, что эта троица плохо относилась к моей соседке. Встав около стола рыжей, Кари (как я впоследствии узнала, это было имя той черноволосой девчонки – заводилы в «элитной троице», как за глаза называли их остальные) мерзким повелительным тоном произнесла: – Я хочу сесть здесь, пересядь! Лея затравленно оглянулась и стала собирать вещи, остальные девочки молчали и не вмешивались. Неужели три какие-то зазнайки смеют обижать мою соседку и держат в страхе весь класс?! Эта ситуация не на шутку взбесила меня, в конце концов я воспитывалась как защитник и не могла стерпеть подобную несправедливость. Поэтому я поднялась со своего места и, подойдя вплотную к черноволосой ведьме, грубо заявила: – Это ТЫ лучше поищи себе другое место! Если не видишь, это уже ЗАНЯТО. – Поосторожнее, новенькая, ты еще не разобралась в ситуации, а уже говоришь необдуманно. – Прошипела Кари, на что я весьма доходчиво и красноречиво объяснила ей свое видение ситуации и отношение к таким, как она. А потом предельно вежливо предложила отправиться куда подальше со своей спесью. Таким образом, на второй день пребывания в школе, я обрела трех врагов, преданную подругу, а также признание и уважение остальных воспитанниц. Конечно, триада ведьм периодически пыталась отравить мне существование, но я с успехом справлялась с подобными случаями, тем более что все остальные девочки были на моей стороне, и недругам оставалось лишь злословить за моей спиной.

А в целом годы обучения протекали вполне себе мирно: почти все время я проводила в школе, лишь иногда выбираясь куда-нибудь с Уолтером, который навещал меня не реже раза в месяц, а также ежегодно в день смерти отца дворецкий отвозил меня ненадолго в семейный склеп, где я могла побыть наедине с родителями. Время шло, и вот уже шестой год обучения подходит к концу. Я многому научилась, стала многое понимать в своей работе и неплохо разбираться в людях. Еще в детстве, глядя в окно на ребятишек, мне хотелось знать, о чем они мечтают, что любят, какой у них характер. Именно поэтому меня так увлекла возможность узнать что-то об окружающих: я много времени проводила с Леей и остальными и могу с уверенностью сказать, что хорошо их узнала. Вот только я так и не научилась открывать душу другим, даже своей лучшей подруге я могла рассказать далеко не все, хотя доверяла ей как никому другому.

Занятия закончились несколько дней назад, все девушки успешно сдали экзамены, и через два дня нам предстояло самое волнующее событие – выпускной бал. Все только и говорили о нарядах и парнях из закрытой школы для юношей, которые будут праздновать окончание вместе с нами. Мое платье было готово заранее (спасибо Уолтеру!), так что я могла не волноваться по этому поводу, что было очень кстати, потому что Лея жутко нервничала, что ее наряд до сих пор не привезли, и могла говорить только об этом. Выслушивая жалобы и опасения подруги, я рассматривала книги на полке в ее комнате, и вдруг увидела «Дракулу» Брэма Стокера. Признаться, все эти шесть лет я и не вспоминала про слугу-вампира, а сейчас поняла, что даже не могу вспомнить, как он выглядел. Кажется, последний раз я видела его в красном плаще и… и больше никаких деталей внешности откопать в закоулках памяти не удалось.

– Можно я возьму это почитать? – Безумно любопытно, что же написано в этой книжке про Алукарда.

– А, «Дракула»! Конечно, бери, мне эта книга очень нравится! Кажется, я прочитала ее раз сто, а, может и больше – истории про вампиров такие интересные! – При этих словах я ухмыльнулась: «Для кого истории, а для кого явь». Я никогда ничего не читала и не смотрела про них, потому что отец всегда утверждал, что важны проверенные факты, а не домыслы всяких писак.

Книгу я прочитала за одну ночь – сюжет оказался, действительно, очень захватывающим. Теперь узнать бы, что тут правда, а что ложь, и имеет ли вся эта история хоть какое-то отношение к слуге. Кстати, это был лишь один из трех сюрпризов, ожидавших меня перед выпускным. Два других были не столь приятны: во-первых, Уолтер огорченно сообщил, что не сможет присутствовать на празднике, но обещал что-нибудь придумать, ведь меня должен будет кто-то забрать. А во-вторых, мне приснился очень странный сон: «Я стояла на кладбище и смотрела на свое мертвое тело в гробу, который как раз собирались заколачивать. Когда его спустили в могилу и стали засыпать землей, я вдруг оказалась в своем теле, запертом в этой деревянной тюрьме, и стала отчаянно колотить в крышку, но никто меня так и не услышал. Потом все это исчезло, и я как бы висела в пустоте, а передо мной оказалась мама, которая несколько раз повторила, что я должна запомнить, что Дьявол может принять любое обличье, поэтому мне нужно быть очень осторожной.» После этого я проснулась в полном недоумении, не зная, принимать ли увиденное за сонный бред или за предупреждение. Однако за приготовлениями к балу, связанными с украшением бального зала, организацией столов для напитков и закусок и размещением кресел для тех, кто захочет отдохнуть, мысли о странном видении мгновенно выветрились у меня из головы.

И вот долгожданный день настал. Гости должны прибыть к семи вечера, поэтому все утро было занято завершением приготовлений, а послеобеденное время девушки посвятили переодеванию, укладке причесок и другим необходимым процедурам, позволяющим предстать во всей красе. Лея трещала без умолку раза в два быстрее, чем обычно, и все о парнях. К шести часам мы с подругой были полностью готовы к торжеству, поэтому, не имея сил и дальше сидеть в комнатах, спустились в бальный зал, где уже нервно прохаживались несколько девушек. Я присела в одно из кресел и стала рассматривать платья: Лея была в темно-зеленом, которое прекрасно гармонировало с ее медными волосами и цветом глаз. Другие девушки были в розовом, красно-золотом и пурпурном нарядах – все прекрасно выглядевшие и необычайно красивые. Мое платье было нежно голубого цвета, когда я его впервые увидела – чуть не задушила Уолтера от радости. Кстати говоря, за время учебы мы стали очень близки с дворецким, он, конечно, не заменил мне отца, но стал совсем родным.

Тем временем стрелка часов упорно двигалась к отметке семь, и многие родители уже прибыли на праздник к своим детям, вот и тетя Леи обнимает племянницу. Мне стало немного грустно, что я не увижу знакомого лица, но ведь Уолтер собирался что-то предпринять, так что надежда еще есть! В зале царило заметное оживление, все переговаривались, то тут, то там звучал смех, и тут приехали парни. Что тогда началось! Девушки разнервничались, и все как одна стали обмахиваться веерами, сбиваясь в стайки, юноши чинно вошли с гостями со своей стороны, но, оказавшись вблизи дам, тут же начинали любыми способами привлекать к себе их внимание. Кругом стоял невообразимый гвалт, который нарушил громкий голос миссис Грейсон:

– Молодые люди, все вы очень взволнованы, но не забывайте держать себя в рамках приличия, к тому же у нас гости. – Строго сказала она, и тут же воцарилась тишина. – Однако, у вас сегодня праздник, поэтому не нужно вести себя и так тихо, вы уже не на занятиях. – С улыбкой продолжила она, в зале раздались смешки. – От души поздравляю вас с этим знаменательным днем окончания обучения и вступления во взрослую жизнь. Хочется пожелать вам удачи, легкого преодоления всех жизненных трудностей, успеха в делах и, конечно же, счастья! А теперь откроем наш бал первым танцем.