Наполеон и Гитлер. Россию завоевать невозможно

Сьюард Десмонд

В 12 лет ему впервые посчастливилось увидеть оперу «Лоэнгрин». «Я был сразу же очарован. Мое восхищение искусством байройтского маэстро не знало границ. Снова и снова меня тянуло в театр слушать его оперы». Время возникновения у него первых политических амбиций Гитлер относит к тому моменту, когда он увидел постановку «Ринци», в завязке

сюжета которой лежит трагедия римского трибуна. «Тристан», по мнению Гитлера, являлся лучшим произведением Вагнера. В январе 1942 года на него нахлынули ностальгические воспоминания: «В начале этого века существовали люди, которых называли вагнерианцами. У поклонников других композиторов такого специального термина не было. Какую же радость доставляла мне каждая работа Вагнера!» Адольф ходил в Венскую государственную оперу всякий раз, когда мог себе это позволить. Трудно преувеличить влияние творчества этого композитора на Гитлера, который сравнивал его с Фридрихом Великим и Мартином Лютером, благодаря Вагнеру Гитлер смог в какой-то мере ощутить пульс творческой жизни Германии начала двадцатого века, в атмосфере которой доминировали Шопенгауэр и Ницше. Вагнер первым из них с энтузиазмом воспринял интерпретацию музыки как непосредственного языка воли, и не случайно Ницше посвятил свой труд «Рождение трагедии» Композитору. Хотя и косвенным образом, но именно от Ницше фюрер перенял свое отрицание того, что позднее стал называть «изнеженной, иудейско-христианской этикой жалости». И это несмотря на то, что сам философ презирал национализм и антисемитизм точно так же, как он стал вскоре презирать и самого Вагнера.

Юному Адольфу необычайно импонировало вагнеровское сочетание эгоизма, цинизма и романтизма. Первое известное увлечение Гитлера походило больше на фантазию. Серьезно заболев, его мать переехала в Урфар, пригород Линца. И вот здесь, гуляя однажды с Кубичеком, Адольф увидел высокую, как статуя, белокурую девушку, «настоящую валькирию». Он тут же признался Кубичеку: «Я влюблен в нее». Эта девушка была на два года старше его, ее звали Стефани Янстен, до этого она уже училась в Мюнхене и Вене, и за ней толпами ходили обожатели. Не миновала эта участь и Гитлера, который стал, как собачка, следовать по ее пятам, и однажды во время праздника цветов она бросила в него розу, но он так и не посмел заговорить. Правда, затем написал ей, что он собирается поступить в академию изящных искусств, что она должна ждать, пока он не вернется и не женится на ней. Девушку это письмо сильно озадачило, поскольку отправитель был ей совершенно неизвестен. Адольф сочинял стихи в ее честь и месяцами мечтал о ней. Кубичеку он даже сказал, что подумывает о том, не утопиться ли в Дунае, но это было невозможно: по мысли Гитлера, такой акт следовало совершить вместе, а девушка даже не знала о его существовании. И реализация этого плана натолкнулась на непреодолимое препятствие.

Вена, в которой он оказался, была столицей многонациональной империи, округлявшей свои владения путем заключения междинастических браков. Она являлась преемницей старой Священной Римской империи, но в тоже время была первым современным многонациональным государством, различные части которого образовали органичное экономическое единство, несмотря на тот факт, что многие народы этой империи испытывали друг к другу неприязнь. Полная феодальной помпезности, возглавляемая древней августейшей династией и управляемая высокомерной заносчивой аристократией, Вена была в то же время городом Фрейда, Густава Климта и Оскара Кокошки, Рихарда Штрауса, Малера и Альбана Берга, Роберта Музиля, Гуго фон Хофманшталя и Карла Крауса. И все же юный Гитлер находил мало поводов для восхищения, хотя и признавал определенные блеск и шик, отличавшие этот город.

Конец ознакомительного фрагмента.