Наполеон и Гитлер
Шрифт:
Премьер-министр продолжал: «Но из всех отвратительных и трагических сцен, которые имели место в Италии на протяжении описываемого мною периода, происходившие в Венеции, поражают своим откровенным цинизмом».
Он обвинил французов в том, что они нарочно спровоцировали население Венеции на восстание против них, в ходе которого было выпущено антифранцузское воззвание. Наполеон тут же по горячим следам вторгся в Венецию, установив там правление по французскому образцу. Питт сообщил далее, что, как только договор был подписан, французы напали на арсенал и на Дворец дожей и разграбили их. Вдобавок к этому они обложили их обитателей данью. Он добавил: «Прошло не более четырех месяцев после этого, и сама Венецианская республика, связанная союзническим договором с Францией, создание самого Бонапарта, от которого она получила в подарок свободу по-французски, была тем же Бонапартом передана по договору Кампоформио под тяжкое иго гордого Габсбургского дома». Директория начала испытывать сильные опасения по поводу генерала Бонапарта. Его популярность в народе росла и достигла необычайных размеров. Вдобавок к этому имелись тревожные доказательства его независимости в принятии решений. Он даже осмелился дважды игнорировать инструкции Директории: во-первых, он потребовал от австрийцев уступки Ломбардии, а во-вторых, объявил войну Венеции. Его штаб располагался в замке на окраине Милана, и там ему оказывались
Решив убрать слишком уж самостоятельного полководца из Италии, Директория назначила его главнокомандующим армией, сформированной для ведения войны с Англией. Ему было поручено разработать план вторжения на Британские острова. К этому поручению генерал отнесся с должной серьезностью, однако после неоднократных личных рекогносцировок к 23 февраля он пришел к следующему выводу: высадка в Англии без завоевания господства над морем явится самой рискованной и трудной операцией, какие когда-либо предпринимались... Подходящий момент для этого предприятия упущен, и, может быть, навсегда.
Вместо этого им была предложена экспедиция в Египет. Она представлялась кое-кому полетом романтической фантазии, но в действительности все обстояло по-другому. За этим планом скрывался холодный и трезвый расчет, не только военный, но и политический. Главный замысел заключался в том, чтобы перерезать основную торговую коммуникацию Британии с Индией и создать базу, с которой можно было бы начать отвоевывать субконтинент, потерянный Францией почти полвека назад. Кроме того, эта экспедиция в случае успеха невероятно подняла бы и без того высокий престиж Бонапарта. Французов привлекали баснословные богатства Востока, они не забыли того, что государства крестоносцев были первыми французскими колониями в этом регионе. Существовала даже весьма популярная отрасль науки, называвшаяся египтологией. К тому же Египет находился далеко, и там дышалось гораздо легче в атмосфере, свободной от вечных происков и тайных козней, которыми была полна политика при Директории. И чтобы там ни утверждал впоследствии Наполеон, у него явно не было намерения «надеть тюрбан» и стать новым калифом. Причины, по которым он ввязался в египетскую авантюру, были чисто политическими, и в любом случае он собирался как можно скорее вернуться в Париж.
Вначале экспедиции сопутствовал триумфальный успех. По пути Наполеон захватил Мальту, важный стратегический узел восточного Средиземноморья, изгнав рыцарей Мальтийского ордена с острова, который был их домом на протяжении последних 250 лет. Земля фараонов была завоевана без: труда: феодальная армия мамлюков потерпела полное поражение в экзотичном сражении у подножия знаменитых пирамид. По подобию Французского института был основан Египетский институт. Производя археологические раскопки, французские ученые сделали ряд открытий, изумивших их коллег во всей Европе. Чего стоил, например, один камень Розетты, надпись на котором явилась ключом к прочтению египетских иероглифов. Ходили слухи, что по примеру Александра Великого Бонапарт начал помышлять о завоевании Персии и Индии. Однако в суровой реальности все выглядело иначе. Многочисленная турецкая армия и британский флот прочно блокировали Наполеона в Египте. В битве при Абу-Кире в августе 1798 года Нельсон фактически уничтожил французскую эскадру, и английские корабли стали безраздельно властвовать на всем Средиземноморье. Наполеон пошел в Сирию, но поход этот, был страшно тяжелым, не в последнюю очередь из-за Недостатка воды. Город Яффа был взят и разграблен. Четыре тысячи сдавшихся в плен турецких солдат по приказу Наполеона вывели на берег моря и расстреляли. В тылу у французов свирепствовала чума, и Бонапарт вынужден был спешить. Он осадил крепость Акр. Два Месяца длилась эта осада и закончилась неудачей, поскольку у французов не было нужной артиллерии, а с моря англичане снабжали осажденных всем необходимым. После этого французы пошли обратно в Египет. Наполеон почти попал в ловушку. Возвращаться во Францию морем было чрезвычайно рискованно. Захват его англичанами грозил английской тюрьмой до самого поражения Франции.
К концу 1918 года зрение у ефрейтора Гитлера восстановилось, и, выписавшись из госпиталя в Померании, он вернулся в свой полк, который находился к тому времени уже в Мюнхене. Весьма вероятно, что его путь в Баварию лежал через Берлин, где он мог наблюдать за уличными боями между добровольческими отрядами и спартаковцами. (Когда в дело вступали пулеметы, устрашенные берлинцы, застигнутые перестрелкой на улице, длинными очередями выстраивались за фонарными столбами, прячась от пуль). Когда начались бои в Мюнхене, в результате которых пала Баварская социалистическая республика, Гитлер уже находился там. Непосредственно участия в этих трагических событиях он не принимал, поскольку все это время просидел в казарме полка Листа. Начальство посчитало его достаточно надежным человеком со «здоровыми» политическими взглядами и направило на краткосрочные курсы, где он должен был прослушать ряд лекций. Целью этих курсов было насаждение солдатам фундаментальных принципов, на которых должны были основываться их политические убеждения -верность рейхсверу и отечеству. После успешного прохождения курсов Гитлеру стали давать поручения проводить среди солдат беседы в национально-патриотическом духе. В «Майн кампф» он рассказывает, как еще школьником начал обнаруживать в себе качества прирожденного оратора. Будучи в ночлежке, он любил часами разглагольствовать перед бродягами - товарищами по несчастью. Ханиш вспоминает, что один вид оратора-демагога на экране во время демонстрации фильма по роману Б.Келлермана «Туннель» вызывал в нем отчаянное возбуждение. «Теперь я получил возможность реализовать те способности, которые до сих пор смутно ощущал в себе. Я понял, что у меня есть талант оратора», — напишет тот годы спустя.
В сентябре 1919 года Гитлер получил задание посетить собрание одной из карликовых политических партий, которые в то время возникали, как грибы в лесу после теплого летнего дождя. Эта партия называлась Национал-социалистская рабочая партия (немецкая аббревиатура этого названия — NSDAP) Вождем этой партии был слесарь-механик из местного паровозного депо Антон Дрекслер. В своей программе он пытался слить воедино национализм и социализм. Вскоре после того, как Гитлер побывал на собрании, он вступил в эту партию и получил членский билет за номером 5, что весьма красноречиво характеризует уровень влияния партии в то время. Новый член принялся усердно посещать собрания и выступать на каждом из них. Свою первую важную речь Гитлер произнес на открытом митинге партии, который состоялся в октябре и на который пришло 111 человек. Он выступал в маленьком пивном погребке в течение тридцати минут. «Я могу говорить» — таков был вывод, который он сделал для себя после этого.
В начале 1920 года Гитлеру доверили заниматься партийной пропагандой. Умело используя плакаты и листовки, он смог собрать около 2 тысяч слушателей на первый большой митинг, проводившийся под эгидой нового движения. Выступая там, Гитлер изложил партийную программу. В будущем все немцы должны были войти в состав так называемой Великой Германии. Предусматривались отказ от Версальского договора, запрещение евреям называться немцами и запрет на иммиграцию. Социализм в программе был представлен требованиями конфисковать прибыли, полученные во время войны, разделить доходы, увеличить пенсии по старости, провести земельную реформу, заменить регулярную армию гражданской милицией и приступить к конфискации нетрудовых доходов. Выступление Гитлера привело многих слушателей в экстаз, и часто прерывалось шквалом аплодисментов. 1 апреля 1920 года Гитлер оставил военную службу, с тем чтобы посвятить себя партийной работе. В декабре Партия обзавелась собственным печатным органом, газетой «Фелькишер беобахтер». 29 июля, изгнав Дрекслера, Гитлер становится вождем партии, и в тот самый вечер один из членов партии приветствовал его словами «наш фюрер».
Этому быстрому успеху способствовали не только талант Гитлера как демагога и его способности в закулисной политической борьбе, благоприятствовали этому также режим и общий политический климат в Баварии, поощрявшие правых политиков, опиравшихся на насилие. Ему оказывали помощь как рейхсвер, так и добровольческие отряды, причем последние поставляли ему многих членов партии. Среди офицеров, присоединившихся к нему, были Эрнст Рем, Герман Геринг, Франц Ксавьер и Риттер фон Эпп. Все они имели отличные послужные военные списки: капитан Рем, прежде чем попасть в Генеральный штаб, получил тяжелое ранение в окопах на передовой. Воздушный ас майор Геринг (пруссак, единственный из них, кто не был баварцем) прославился по всей Германии, он был последним командиром эскадрильи Рихтгофена, чья храбрость и 43 сбитых самолета противника были отмечены крестом «За заслуги» — высшей наградой за храбрость, существовавшей в империи Гогенцоллернов. Генерал-майор фон Эпп, последний командир баварской королевской гвардии, в момент вступления в НСДАП командовал баварским рейхсвером. За личное мужество и отвагу он был удостоен звания рыцаря. Парадоксально, но факт — «незаслуженное поражение» 1918 года усилило авторитет армии, который был и без того очень высок по традиционным германским меркам. Ирония судьбы заключалась в том, что рейхсвер, офицеры которого в большинстве своем являлись ярыми монархистами, должен был выполнять роль гаранта внутренней стабильности Веймарской республики, предохраняя ее от переворотов как со стороны правых, так и со стороны левых сил. Добровольческие отряды — фрайкоры — не очень-то жаловали красных, и правые не без основания считали их своей опорой. Милитаризм был в моде, по улицам постоянно ходили оркестры, игравшие марши. Нация никак не могла расстаться с иллюзией величия германской империи. Вполне естественно, что и новая партия тоже обзавелась своим полувоенным формированием с соответствующей символикой, включавшей форму, ранги, звания и свастику на штандарте. Вскоре отряды НСДАП стали принимать участив в уличных схватках: коммунисты, которые уже поднаторели в этом деле, представляли собой весьма подходящую мишень, в которую можно было выпустить весь заряд злобы и ненависти. Такая «деятельность» привлекла в ряды партии много ветеранов, настроенных антикоммунистически и желавших найти применение своим боевым навыкам. Проще говоря, этим ребятам не терпелось почесать кулаки. В партии были люди, пользовавшиеся особым авторитетом. Ее структура основывалась на безусловном выполнении приказов вождя, но в целом партия носила эгалитарный характер и привлекала духом товарищества, который помнился многим еще по окопам и траншеям первой мировой. В целом появление такой организации, как НСДАП, средними, зажиточными классами населения Баварии было воспринято положительно. В ней они видели своего рода заслон от революции русского образца.
До 1924 года в Германии царил хаос. Слабые социал-демократические правительства в Берлине и провинциальных центрах постоянно находились под угрозой правого путча или большевистской революции. Большинство армейских офицеров чиновников государственного аппарата высшего и среднего звена и деятелей науки придерживались явно про-монархических убеждений, в то время как коммунисты все еще надеялись установить правление по советской модели. В начале 1923 года французские войска оккупировали Рурскую область. В том же году инфляция достигла астрономических пропорций; немецкая марка окончательно рухнула и за ночь большая часть среднего класса превратилась в нищих. Майор Бухрукер, герой войны, предпринял в Берлине попытку правого переворота, но потерпел неудачу, так как войска, верные генералу фон Секту, главнокомандующему рейхсвера, обезвредили заговорщиков. Некоторое время генерал фон Сект подумывал о том, не стать ли ему новым канцлером Германии. В Гамбурге восстали коммунисты, предводительствуемые Эрнстом Тельманом. Саксония и Тюрингия перешли под контроль левацких экстремистов. Повсюду раздавались громкие требования и призывы к диктатуре пролетариата. В нескольких местах произошли кровавые стычки рейхсвера и красной «милиции», отряды которой были частично перебиты, а частично рассеяны.
Политическая ситуация в Баварии значительно отличалась от общегерманской. В этом преимущественно аграрном государстве были очень сильны позиции католической церкви, да и население еще живо помнило все эксцессы недолго существовавшей социалистической республики Эйснера. Реакцией на творившиеся тогда безобразия и явился приход к власти крайне правых сил. Ключевыми фигурами этого режима стали премьер-министр Густав фон Кар, командующий баварским рейхсвером генерал Отто фон Лоссов и начальник полиции Ганс фон Зайссер. Они с отвращением терпели власть социал-демократов. Циркулировали слухи о предстоящем отделении Баварии от рейха, в состав Которого она вошла лишь пятьдесят лет назад, и образовании нового австро-баварского государства во главе с кронпринцем Рупрехтом. Армейские офицеры уже начали принимать новую присягу на верность Баварии. Воспрянули духом все правые полувоенные группировки, включая, разумеется, и национал-социалистов.