Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии
Шрифт:
Итак, риски
Разумный риск — самая похвальная сторона человеческого благоразумия.
Итак, мы определили основные понятия, вокруг которых пойдет разговор о рисках, связанных с нанотехнологиями, и шире — с технологическим развитием и ожидаемой сменой технологического уклада, т. е. того, что ожидают от нанотехнологий как многочисленные эксперты — специалисты различных дисциплин и направлений, так и все мы.
При этом мы уже договорились, что риски нанотехнологического развития могут быть разными. Среди них риски собственно
Но перечисления недостаточно: все это требует — пусть краткого — предварительного пояснения.
Технологические риски достаточно разнообразны. Прежде всего применение технологий всегда связано с риском того, что что-то опасно, что-то может пойти не так. Технологические процессы могут быть нарушены, возможно их катастрофическое развитие. Трубы газопроводов не должны взрываться, самолеты и автомобили — сталкиваться, страховочные альпинистские веревки — обрываться, но все это и многое другое происходит. Наша задача сделать наши технологии безопасными в том смысле, чтобы это происходило как можно реже.
Нанотехнологии столь разнообразны, что с ними может быть связано большинство традиционных производственных рисков, присущих современному производству. Но нанотехнологии — это технологии в «превосходном» качестве, ведь и в области традиционных технологий мы их применяем затем, чтобы получить больший эффект. Значит и риски могут быть значимее.
Необходимо сразу договориться: с оценкой риска не все так просто. Во-первых, есть риск как вероятность того, что произойдет нежелательное. А во-вторых, есть степень этого риска — тот результат, который получится, когда нежелаемое все же произойдет. В развитии нанотехнологий явно наметился тренд по снижению вероятности нежелательного. Но одновременно с этим могут расти риски, измеренные как степень или тяжесть последствий.
Технологические риски также связаны с возможностью наших неверных оценок, просчетов, наконец, просто с недостаточностью знания. Квантовый мир — важный источник возможных неверных оценок. Здесь нас может подвести обыкновенный здравый смысл. Но и недостаток знаний, который у нас в последнее время «в достатке», — также немаловажный фактор. Авторы несколько лет назад давали рецензию на проект федерального закона «Технический регламент по безопасности устройств и систем, предназначенных для производства, хранения, транспортировки и использования водорода», а тема водородной энергетики тесно связана с нанотехнологиями. В проекте данного закона за безопасное количество водорода было предложено считать один килограмм. Но это оченьмного! Ведь водород легкий. Один килограмм взрывчатки — разве мало? Один килограмм водорода — это почти 30 килограмм в тротиловом эквиваленте! Заметим, что цена за незнание может быть еще выше, чем непреднамеренная детонация 30 килограмм взрывчатки.
Примером тому является так называемый «человеческий» фактор, когда хочется чего-нибудь покрутить, поэкспериментировать, улучшить, как это было более четверти века назад в Чернобыле, или когда хочется сэкономить на регламентных работах, как это имело место относительно недавно на Саяно-Шушенской ГЭС. Фактор-то, конечно, «человеческий», но источником риска являются сами технологии.
Технологический риск и «человеческий» фактор — братья-близнецы. Если есть розетка, пальцы туда кто-нибудь обязательно сунет. И это справедливо от промышленности до бытового уровня.
К технологическим можно также отнести риски, которые мы назвали системными и о которых речь пойдет в конце книги.
Экологические риски настолько на слуху, что ошибочно принимаются как очевидные. Вот, ясно же, что атомная энергетика — источник возможных экологических бед. Многим ясно: зеленым, обывателю, как ни странно, нефтяным магнатам. А вот то, что обычная угольная электростанция (настоящая, а не придуманная альтернатива атомной энергетике) является активным источником радиоактивного заражения большой площади, — факт старательно замалчиваемый.
Кроме того, природу беречь надо — факт! Но вот ведь интересно, согласились ли мы жить в девственно нетронутой природе? Человек — уж так он устроен — все время переделывает мир под себя: осушает болота и выводит бедняг-комаров, включая переносчиков малярии, а дай ему волю — изведет и энцефалитного клеща, как он извел бубонную чуму и тиф. А эти представители живого мира прекрасно чувствовали себя еще не так давно — в темные века. Вообще, с «экологией» не все ясно. Распространенное и активно распространяемое представление об экологии как о защите Мира от Человека — просто удивительно. Наши базовые представления антропоцентричны, или, проще говоря, человекоцентричны. Мы даже называем это эмоционально окрашенным термином — «гуманизм». А экология у нас — удивительное исключение.
Однако, несмотря на разнообразные протесты и препоны, мы будем продолжать конструировать нашу среду обитания «под себя». И нанотехнологии — следующий шаг в этом направлении. Просто мы должны «не гадить» и убирать за собой, бережно относиться к ресурсам и т. д. И самое главное, внимательно следить за рисками — уж слишком часто нам доводилось напортачить. Пестицид ДДТ, применяемый ранее в сельском хозяйстве, уже нашли в печени пингвинов. Озоновые дыры, как считают эксперты, — во многом следствие выброса парниковых газов и фреона, ранее применявшегося в холодильниках. Нанотехнологические новации, скорее всего, не избегут общей судьбы — какой-нибудь гадостью что-нибудь обязательно засорим. Но это опять «человеческий» фактор, но уже совсем в ином виде — наше коллективное, порой безответственное, поведение. Ведь чтобы «не бросать бычки на пол», не обязательно бросать «курить».
С развитием нанотехнологий обязательно связаны и экономические, и социальные риски. Появление новых технологий — это далеко не всегда совершенно новое. Зачастую это замена старого. Такие технологии называют замещающими, и с ними связаны наиболее очевидные риски. Вот есть у вас кислотное производство в автомобильной промышленности. Четыре города на него работают. И вдруг придумали новое покрытие, и кислотное травление, с которым так долго боролись экологи, больше не нужно. Вместе с четырьмя крупными городами. Так собственно совсем недавно и было: место действия — американская автопромышленность.
Последний пример показывает: экономические и социальные риски в условиях технологических перемен непосредственно связаны со структурными. Пока в муках родов нового технологического уклада структура экономики трещит по швам, экономическая и социальная ткани неизбежно нарушаются как минимум до тех пор, пока не установится новая структура экономики, а часто и за этими пределами.
Здесь же и политические риски, куда же без них. Даже Интернет и социальные сети их порождают. А как новые технологические возможности скажутся на балансе экономической мощи государств, как скажутся на военных и смежных с ними возможностях — тема серьезного разговора.