Напряжение
Шрифт:
– Амир, его сюда поставил дед, – повернувшись к нему, как маленькому объяснил его друг. – В день, когда я начну изменять решения деда, он восстанет от мертвых и отвесит мне по шее. И тебе тоже.
– Мне-то за что?
– За то, что не отговорил, – терпеливо пояснил князь, переступил с ноги на ногу и резко выдал во всю мощь легких: – Я что, должен с пустыми руками к дочери идти?
Мигом нашелся огромный плюшевый медведь и коробка конфет.
Господин только головой покачал от такой нерасторопности – казалось бы, выглядывают со всех сторон умные и любопытные глаза тех, кто должен бы угадывать мысли хозяев… Или он настолько
– Ни пуха, – сочувственно прозвучало со спины.
– Сам такой, – огрызнулся князь, с некоторым сомнением вступая на мягкий ковер женской половины.
Комната юной диверсантки находилась в дополнительном коридоре от главной ветви, за деревянной массивной дверью. Распахнув створку, вперед, прикрывая грудь князя, проник медведь, а за ним уже он сам, осторожно высматривая дочку в огромном зале-комнате.
– Привет.
В многоцветии тренажеров у дальней стены, в розовых красках постельной группы справа легко выделялся пятачок в самом центре, между длинными солнечными полосами от окон. В тенечке, на завале подушек, устроилась с ноутбуком, спиной к нему, виновница, выражая желтым цветом бантов равнодушие к гостю. Князь хотел было возмутиться и одернуть такую непочтительность голосом, но не смог. Стоял, привалившись к стене, и глупо улыбался, глядя на сосредоточенные действия своей кровинки. Почему самые непослушные дети – самые любимые? Или дело в том, что в этот раз все случилось по любви, а не по велению серых от старости бумаг? Или давит на него вина, за мать и сына…
Князь тихонько подошел к Ксении и тихонько присел рядом, заглядывая через плечо девочки на экран со сводкой государственного информагентства.
– Привет, – произнесла дочка, не поворачиваясь. – Почему людям нравится ложь?
– Не всем. Я люблю правду. Мне – говори что угодно.
– Ты плохой, – выдала правду Ксюша и развернулась к отцу, внимательно глядя ему в глаза.
– Я знаю, – спокойно кивнул отец, опираясь подбородком о медведя и прижимая его к себе. – Мне надо быть плохим, чтобы хорошие люди жили. И эти люди думают, что я – хороший. Им нравится эта ложь и будет обидна правда. Она сделает их несчастными.
– Лучше не знать, но быть счастливым? – с несвойственной ребенку серьезностью уточнила дочка.
– Если правду будут знать те, кому положено, – да. Скажи ты мне или дяде про семью дяди Елизара, он остался бы счастлив и не лежал бы сейчас при смерти. Все его беды взял бы на себя очень плохой человек, – грустно улыбнулся князь.
– Я учту, – сосредоточенно кивнула Ксюша, отворачиваясь к монитору.
– Доченька, я тут бумажки принес: посмотри, а? – Отец пододвинул поближе кипу документов. – Не для меня, так для дядьки.
– Маму хочу видеть.
– Пока нельзя, – терпеливо ответил князь. – Это не мое решение, ты знаешь.
Сложно объяснить ребенку, даже такому необычному, почему ее мама вынуждена грустить на другом конце земного шара. Как облачить в простые слова непрестанное давление «союзников», а с некоторых пор – самого государя, требующих поделиться «известными им исследованиями и наработками»? Пока все обходилось выдвижением ответных требований, вроде совместных концессий на северный шельф или права на строительство собственного космодрома – заведомо неисполнимых. Но чем больше проходило времени, чем чаще заводились на этот счет разговоры, тем вежливое: «Мы подумаем», – становилось все ближе к тому, что шельфы действительно отдадут, а у клана появится свое окно в небо. Но что-то эти прогнозы совсем не радовали.
Да еще подключились «бывшие родственники», затребовавшие проведать родственницу. Эта мразь продала свою кровь! Они не имеют на нее никакого права, даже имени ее упоминать, не то что требовать встречи! И тем не менее – официального рабства в Империи не было, а значит, ничто не мешало этой грязи настаивать на свидании с «любимой дочерью/сестрой/племяшкой», раз после развода она осталась в клане мужа. Отговорились тем, что на территории княжества ее нет, и вообще – она свободный человек и сама выбирает, с кем ей видеться. На неуверенные блеянья, что родня хочет еще и дочь ее повидать, секретариат даже отвечать не стал.
– А если я сделаю так, чтобы было можно?
– Как?
– Ну, вот у этого дядьки, – ткнула она в одухотворенное лицо на экране в сводке правительственных новостей, – есть счет по паролю EX5622-609N32X-60L93K-MTO в теплой стране с красивыми горами; помнишь, мы летали туда в прошлом году? Он его постоянно выписывает на бумажку, чтобы не забыть, а затем ее сжигает.
– Деньги не помогут, – качнул головой князь.
«Как не помогут?.. – взорвался до того притихший канал аналит-поддержки. – То есть… простите, господин. Шаблон пароля схож по маске на Swiss CIBank. Прокатываем пробную транзакцию… Шеф, там почти два миллиарда».
– О, – округлил глаза мужчина. – Хотя… А вот у этого дяденьки есть такой пароль? – ткнул он на лоснящуюся морду рядышком.
– Есть, но он не злой, – непонятно ответила Ксюша и вновь ткнула на предыдущего дядьку, – а этот продает людей.
«Шеф, да мы его за яйца теперь!.. Простите, господин. Замминистра Поликарпов взят в приоритетную разработку».
– Хм, а знаешь… ведь это действительно поможет, – улыбнулся кончиками губ отец и осторожно погладил дочь по волосам. – Не сразу, врать не буду, но через месяц…
– А если я помогу по другим дядям?
«Время перелета – двенадцать часов», – шепнул взбудораженный голос.
– Тогда мама прилетит через неделю, – не стал спешить господин.
– Здорово!
– Дядя Амир занесет список злых дядь.
«Сегодня вечером!»
– Завтра, после тренировки. Только не перенапрягайся, устанешь – отдыхай. – Князь с теплотой разглядывал свое сокровище. – Пойду я, делать свои плохие дела ради хороших людей.
– А эти бумажки? – кивнула повеселевшая дочка на подборку по союзному договору.
– Да там все решено, – равнодушно пожал плечами отец. – Но если не сложно, посмотри. Пусть старик успокоится.
Никто не требовал, чтобы юная леди вникала в сложные юридические термины и проверяла финансовые прогнозы будущего союза. Папки можно было и не просматривать вовсе – куда важнее был сам факт, что бумаги долгое время держали первые лица двух кланов, думали о будущем и прошлом, предполагали и обсуждали со своими подчиненными самые важные пункты будущего союза, утаивая, по давней традиции, свою главную выгоду. Дару требовалось за что-то зацепиться, чтобы пройти в будущее человека и отыскать нужные фрагменты, завязанные именно на договор. Разумеется, можно было просматривать все подряд, но скорость «прозрения» слабо отличалась от обычного течения жизни, а значит, такой способ требовал слишком много времени. Куда проще смотреть «кусочками».