Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу
Шрифт:
– Он? – не проникся Филипп и выдал уже порядком набившее оскомину: – Всея Отец…
– Филипп, так вам мама разрешила пойти в сочетаемые, или я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл? – вмешалась я.
– Извольте объяснить, адара, отчего вы постоянно упоминаете мою мать? – не понял сути претензии Филипп.
– Потому что ваша дражайшая маменька вчера заявилась сюда и потребовала неоспоримых доказательств, что вы действительно мой сочетаемый, а не мимокрокодил. В противном случае грозилась обратиться в суд, к королю и хрен знает к кому ещё, но не отдавать родную кровиночку в адский, пардон, адарский гарем.
Мой
– Мама нанесла вам визит? – удивление Филиппа выглядело вполне искренним.
– Да, озейн Катрино, – кивнула Алишан. – И упомянутое Феодорой требование со стороны озел Катрино также было названо.
– Я лишь известил родных о своём… дальнейшем местопребывании, – холодно отчеканил Филипп.
– Молодец мама, быстренько подсуетилась, – пробормотала я себе под нос, так, что расслышал только Люсьен.
– Значит, всё-таки родственник судьи Освальда Катрино? – полюбопытствовал Люсьен.
– Сын.
– Единственный? – потому как уж больно ударно тряслась Исабель над великовозрастным сыночком.
Времена тут отнюдь не те, когда уже можно носиться с детьми как с истиной в предпоследней инстанции, тем более когда этих детей – семеро по лавкам в прямом смысле. Не знаю, насколько высока в нынешних условиях детская смертность, но наверняка дети в этом мире, прежде всего, где-то наследники, где-то рабочая сила, где-то лишний рот, где-то досадная помеха. И лишь затем, и то не везде и не факт, – «это же ребёнок!» Посему сомневаюсь, что Исабель Катрино столь откровенно выделяла бы Филиппа, будь у него ещё двое-трое братьев.
– Да, – Филипп смерил меня подозрительным взором.
– Ясно-понятно.
– И что же вам ясно и понятно, адара?
– Причины повышенной заботы вашей мамы о благополучии единственного сына.
– Вас удивляет естественное проявление материнской любви?
– Нет. Скорее формы, которые оно принимает… в данном случае.
– Раз всё сложилось так, как сложилось, то не вижу резона противиться воле Матери нашей, – прервала Алишан намечающийся диспут. – Да и ты, Фео, кажется, желала поскорее вернуться домой.
Я с готовностью покивала.
Да-да, очень-очень желала. Это здесь дом маленький, Виргил ходит по пятам, не вдохнуть и не выдохнуть полной грудью, а на родине Феодоры и возможностей должно быть побольше, и слежки поменьше.
* * *
В полной мере я оценила возможности, имеющиеся в распоряжении семьи Феодоры, только когда увидела дом.
Закончив сборы и разложив нехитрый багаж по ящикам под сиденьями в салоне зафира, мы всем коллективом погрузились в экипаж, подождали, пока Алишан и Виргил тихо, но трогательно попрощаются, и отправились в Исттерский домен. В отличие от телепортации с перепутья в Ридж, зафир переместился не на специальную площадку в черте города, а сразу в просторный двор перед домом. Неспешно объехал вокруг большой цветочной клумбы в центре и остановился перед парадным входом. Двустворчатая дверь распахнулась прежде, чем экипаж затормозил, и на ступеньки высоченного белоснежного крыльца торопливо высыпалась группа людей. Прислугу я опознала по форменной одежде в серых и чёрных тонах, разбавленной белыми фартуками у горничных. Кудрявый темноволосый мальчик лет девяти мог быть только сыном Алишан, а вот кто остальные…
Высокий мужчина, черноволосый и кудрявый под стать мальчонке, но слишком молодой, чтобы быть сочетаемым Алишан. Стоп, он, сочетаемый Алишан, погиб пять лет назад…
Тогда мужчина – брат Алишан и Феодоры?
Вероятно.
Встречающие спустились по ступенькам. Прислуга, возглавляемая немолодой женщиной в чёрном, выстроилась в линеечку согласно рангу чуть в стороне, члены семьи выступили вперёд. Люсьен вышел первым и любезно подал руку мне. На сей раз отказываться я не стала, осторожно ступила на усыпанную гравием площадку двора и задрала голову, разглядывая дом вблизи. Четыре этажа, считая полуподвальный, где, скорее всего, располагалась кухня, терракотовые стены, эркерные окна и круглая кирпичная башня сбоку. По обеим сторонам от площадки двора тянулась яркая зелень газона, ещё дальше поднимались ровными рядами деревья, и совсем вдалеке маячила белёная глухая ограда.
– Мама! – мальчик ужом просочился между старшими и бросился к выходящей из зафира Алишан. – Мама!
Лицо сестры озарила нежная улыбка, и она наклонилась, раскрывая сыну объятия. Черноволосый мужчина же шагнул ко мне, тоже улыбнулся, только бесшабашно, по-мальчишески.
– С возвращением, сестра.
Я присмотрелась к брату Феодоры, зачем-то выискивая в нём общие с Сашкой черты. Мелькнула глупая, ничем не подтверждённая мысль, что раз мы с Феодорой одно лицо, то и наши братья должны быть похожи. С чего я это взяла? Хрен его знает.
Просто вспышка дурацкой иррациональной надежды.
Брат Феодоры заметно выше Саши, моложе на вид, худощавее и внешне имел больше общих черт с Алишан, нежели с Феодорой. Приятное лицо с смеющимися карими глазами обрамляли торчащие во все стороны вихры и намечающаяся борода. Позади Феодориного брата молча ожидали не идентифицированные мной пожилой седовласый мужчина и девушка не старше Феодоры годами.
Про третью сестру речи вроде не шло.
Или девушка – будущая невестка?
– Сказать по чести, я уж вовсе не чаял свидеться с тобой снова, – понизив голос, добавил брат.
– Сюрприз! – шутливо всплеснула я руками. – Меня никто не ждал, а я припёрлась.
– Рад, что ты вернулась, – смешливый взор скользнул поверх моей головы и остановился на Люсьене и Филиппе за моей спиной. – Во имя Матери нашей, неужели ты провела-таки первое сочетание?
– Ну-у, – я оглянулась на свой гарем, взирающий на новых родственников с разной палитрой чувств: Люсьен с выжидающим благодушием, Филипп с унылой покорностью. – Да.
– А как же Кос… – начал было брат и умолк, оборвав себя на полуслове.
Алишан поспешно выпрямилась, кивнула пожилому мужчине и, обнимая жмущегося к ней сына одной рукой, повернулась к нам. Смерила брата предостерегающим взглядом и обратилась к сочетаемым, поочерёдно указывая свободной рукой на каждого члена семьи:
– Александр, наш с Феодорой брат.
Его тоже зовут Александр? Как странно…
И не могу пока сказать наверняка, радует это то ли чудное, то ли чудное совпадение или не очень.
– Мой сын Матиас, – Алишан потрепала мальчика по кудрям и обернулась к неопознанным двоим. – Дуган Долстен, отец Феодоры.