Наркодрянь
Шрифт:
5
Вряд ли кто-нибудь из радиолюбителей штата Калифорния мог похвастаться такой же аппаратурой, какая подобралась у Тони Рейнквиста.
Мощнейший радиопередатчик "Санио" с компьютерной системой слежения, настройки и подавления шумов, блоком памяти, радиолокационной антенной, солнечными батареями - все, о чем может только мечтать любой радиолюбитель.
Сам Тони так привык к своему сокровищу, что и не мыслил, как всего год назад он существовал без этого электронного великолепия? А ведь все свалилось ему на голову как снег. Но он всегда верил в свою счастливую звезду! И потому нисколько не удивился, когда год
Он, Тони, всегда ждал чего-нибудь подобного и принял предложение посланца как нечто давно ожидаемое, а требования конфиденциальности - как само собою разумеющееся. И вообще, кто не знает, что у Тони принцип: никогда не задавать лишних вопросов?
Посланец регулярно появлялся у него раз в два месяца. Он приносил с собой бумажку, исписанную цифрами, и чек. И Тони ни разу ни о чем его не спросил. Зачем?
Ни о чем не спросил Тони и другого незнакомца. Этот, второй, появился две недели назад. Он предложил Тони совершенно баснословную сумму - сто тысяч долларов. И Тони продал ему копии четырех последних шифрограмм: компьютер запомнил их и через пару секунд выдал на экране монитора. Незнакомец восхитился предусмотрительностью Тони и предложил еще сто тысяч - если вместо цифр, которые принесет посланец в очередной раз, Тони передаст в эфир другие.
Тони запросил двадцать тысяч сверху - "за риск", и новый партнер, не торгуясь, согласился.
Тони явно "передернул" во время этой сделки - не рисковал он абсолютно ничем. Правда, его прежний клиент присутствовал при передаче.
Он следил за действиями Тони, понимал "радиоязык", он же задавал Тони длину волны и точное время выхода в эфир. Но для компьютера не существовало ничего невозможного.
Посланец явился двадцатого августа ровно в двадцать ноль-ноль. Он никогда не предупреждал, об очередном визите, но Тони жил в совершенном отшельничестве и по вечерам не выходил из дому.
На связь Тони вышел в двадцать часов пятнадцать минут - это было его официальное время, и Тони имел на него разрешение. Вот только волна не та... Он быстро отстучал цифры, получил от неведомого собеседника подтверждение и спрятал заработанный чек в ящик стола.
Между тем его далекий коллега принял совершенно другие цифры: их ему передал компьютер.
А Тони... Тони "стучал" в пустоту. Его сигналы даже не вышли за стены дома, а клиент ничего не заметил.
Совесть? Совесть его не мучила... В том, что оба его клиента подонки, Тони не сомневался...
Правда, за деньги одного он приобрел свою чудесную аппаратуру, а деньги другого сделали его богатым, но... Неизвестно, кто в этой кутерьме грабанул больше всего. И дураку понятно: если за простенький набор цифр его заказчики выкладывают кругленькие суммы, то уж сами внакладе не остаются. Хотя один из них, кажется, "пролетел" в этот раз. Черт с ним... Тони теперь богат и... может спокойно смотать удочки. Да! Подальше и от гнева надутого заказчика, и от благодарности удачливого.
Содержание шифровок его не интересовало.
Пусть даже они грозят всем Соединенным Штатам страшными бедами. Плевал он и на Штаты, и на все остальное. Он - полушвед-полунемец по национальности, космополит по природе и эгоист-одиночка по убеждениям. Или наоборот.
А закон? Ха! Он никого и ничего не боится. Его радиоточка
Яхта "Северное сияние" уже вторую неделю дрейфовала вдоль побережья Калифорнии к югу, и синьор Ладейра - официальный владелец яхты - отчаянно скучал. Он уже вдоволь насладился и рыбной ловлей, и охотой на акул, и обществом голенастой загорелой блондинки, которую подцепил еще в Колумбии. Зеленоглазая бестия честно отрабатывала в постели свое содержание, но больше, увы, ни на что не годилась. Мало того, в последние дни она принялась скулить и жаловаться на недостаток развлечений. Ладейре, для острастки, пришлось двинуть ее пару раз по накрашенной мордашке и пригрозить холодной купелью в обществе дурно воспитанных акул. Хотя в душе и сам Ладейра признавал обоснованность ее претензий.
Ему тоже до чертиков надоела бесполезная болтанка в открытом море, и даже крепкие коктейли не могли унять мятущуюся душу сеньора. Эх!
Будь он на самом деле владельцем "Сияния", уж он-то развернулся бы вовсю... Но Ладейра лишь числился владельцем яхты, а на самом деле она принадлежала сенатору Соморе. Соморе всемогущему и всевидящему, Соморе-богу.
Соморе, чье имя так же не запятнано, как и репутация. Почему? Да просто потому, что вместо Соморы свои имена и репутации подставляли такие, как Ладейра.
Нет, сам Ладейра не жаловался на судьбу. Что из того, что его имя фигурировало в пятнадцати судебных процессах? Имя можно сменить, что он и делал регулярно. Сомора такого себе не мог позволить. Шесть лет за решеткой? Ерунда, Ладейра и за решеткой жил припеваючи. И для всех он был миллионером и злым гением. Да он и жил, как миллионер.
А Сомора... тот ходил в кумирах и защитниках бедноты, в друзьях у вице-президента и в поборниках демократических прав у коллег по парламенту. И такое распределение ролей устраивало обоих, но... Сомора знал, куда и зачем поплывет "Северное сияние", а Ладейра хоть и знал, зачем, но не ведал ни слухом ни духом - куда и когда.
Сомора был хозяином, а Ладейра лишь слугой.
Двадцатого сентября Ладейра получил наконец долгожданную радиограмму. О кокаине на борту знали трое: он, капитан да еще один матрос, приставленный к товару в качестве охранника.
Безусловно, в команде и обслуге были еще "глаза и уши" Соморы, но кто именно, Ладейра мог только догадываться.
Приняв радиограмму и собственноручно расшифровав, Ладейра сжег бумажку с шифровкой и поторопился к капитану. Через пятнадцать минут яхта уже взяла курс на южную оконечность Калифорнийского побережья.
Причуды хозяина вовсе не удивляли и не волновали команду, Ладейра щедро платил матросам и обслуге, капитан не изводил придирками. Нравы на яхте царили более чем легкие. Что же до капризов хозяина... Так на то он и хозяин.
Ранним утром "Северное сияние" уже стала на якорь в назначенном месте на траверзе мыса Аргуэльо.
Засим для Ладейры последовал длинный, полный ожидания день и лишь в сумерках, когда на баке пробили девять склянок, от берега донеслось легкое жужжание. Оно быстро перешло в ровный гул и наконец в мощный рев. Рев оборвался где-то за кормой "Северного сияния". И из темноты вынырнул быстроходный катер под флагом спасательной службы.