Наркомпуть Ф. Дзержинский
Шрифт:
Когда собравшиеся разошлись, нарком начал писать подробные указания Трансплану о том, как составить перспективный план паровозостроения. Закончив письмо, он задумался: быть может целесообразно загрузить заводы заказом на более прогрессивные виды локомотивов, чем паровозы? Ведет же НКПС проектные работы по переводу линии Москва — Донбасс на электрическую тягу. Там же нужны будут мощные электровозы…
И Дзержинский дописал в конце своего письма:
«P. S. Было бы очень желательно дать наши предположения о сроках и порядке электрификации дорог, и нельзя ли было бы уже сейчас начать работу в этом направлении и дать по этой линии заказы нашим паровозостроительным заводам».
Нарком
— Ведь пассажирское движение и так убыточно, — сказал Дзержинский. — Первым делом проверьте состав начальников поездов и контролеров, не жулье ли они?
— Это сложное дело, их много, Феликс Эдмундович!
— Я бы для проверки послал на месяц несколько сот студентов «Свердловки» [29] и наших институтов. Это народ, безусловно, честный. Мы бы им платили зарплату, командировочные, предоставили возможность подработать, подкормиться. За ценные предложения по уменьшению злоупотреблений будем премировать студентов.
29
Коммунистический университет им. Я. М. Свердлова.
— Студенты могут оказать нам большую помощь, — согласился Благонравов, — особенно из путейских институтов.
— Это несомненно, — подтвердил Дзержинский. — Организуйте такую проверку. Кстати, вы знаете о проекте слияния Высших технических курсов НКПС с Московским путейским институтом [30] и о создании тягового факультета? Ведь до сих пор наши институты не готовили инженеров-механиков, специалистов в области подвижного состава, которые нам крайне нужны. Кроме того, на курсах НКПС много бывших комиссаров, машинистов, выдвиженцев из рабочих. Они значительно усилят партийную и пролетарскую прослойку в среде студенчества… Еще меня заботит, как помочь нуждающимся студентам. Я хлопочу, чтобы нам ассигновали на просвещение три процента от нашей сметы. Тогда сумеем как-то улучшить их положение…
30
В 1926 году после смерти Ф. Э. Дзержинского его имя было присвоено Московскому институту инженеров транспорта.
— Хорошо хоть удалось значительно повысить заработок железнодорожников, — заметил Благонравов.
— На пленуме ЦК профсоюза Андреев [31] докладывал, по их подсчетам заработок в январе поднялся на тридцать процентов. Это, конечно, неплохое начало года. У меня сегодня еще одна хорошая новость, — с удовлетворением сказал Дзержинский. — Комиссия Халатова по общественному питанию открыла на Московском узле две новые рабочие столовые — на Курской дороге в клубе имени Войтовича и на Северной дороге в клубе «Строитель коммунизма» с пропускной способностью на две тысячи человек. Молодец Халатов! Очень настойчивый человек! Причем рабочие могут брать обеды в кредит до получки. А какой рацион! На первое и второе приходится полфунта мяса, полфунта хлеба, не считая картофеля, капусты и других приправ! Артем Багратович там обедал и всерьез утверждает, что обеды не хуже, чем в столовой Совнаркома. Вот это чудесно! Обязательно приеду туда пообедать и всю коллегию прихвачу с собой. Пусть убедятся, чего можно добиться при сильном желании и настойчивости. Я считаю, что открытие рабочих столовых — одно из наших крупнейших достижений.
31
А. А. Андреев — председатель ЦК профсоюза железнодорожников.
— Феликс Эдмундович! У меня тоже хорошие новости…
— А
— Во-первых, взяточничество резко сократилось.
— Вы судите по числу судебных дел?
— Не только. Все органы ГПУ сообщают об этом.
— Это, конечно, хорошо. Но я уверен, взятка, хотя и уменьшилась, все еще жива и лишь трусливо ушла в подполье. Почивать на лаврах нам никак нельзя.
— Во-вторых, Феликс Эдмундович, и это безусловный факт — хищения на транспорте очень резко пошли на убыль.
— Чем вы это докажете? — с пристрастием спросил Дзержинский.
Благонравов вынул из своей папки ведомость:
— В январе 1923 года по сравнению с декабрем 1922 года хищения грузов уменьшились на 42 процента.
— Уменьшение значительное, — промолвил нарком. — Но в январе это может быть случайное явление?
— Нет, Феликс Эдмундович. Снижение идет из месяца в месяц. Посмотрите цифры за прошлый год. А вот последние данные. Я собрал сведения, правда не совсем полные, за февраль. По сравнению с январем текущего года в феврале хищения еще сократились — в пудах на 34 процента, а в денежном выражении на 51 процент.
— Да, все это убедительно и неопровержимо, — с удовлетворением признал нарком, внимательно просмотрев ведомость. — Это, несомненно, наша серьезная победа над разгулом мелкобуржуазной стихии. У нас есть полная возможность в ближайшее время покончить с этим злом. Спасибо за ваши труды, дорогой Георгий Иванович! А что, если аз ассигнованного нам правительством премиального фонда выделить крупную сумму и объявить между дорогами соревнование с денежными призами за рекордное уменьшение хищений? Разработайте условия конкурса, а пока что подготовьте приказ о премировании членов дорожных комиссий по борьбе с хищениями. Не забудьте наградить и членов центральной комиссии. А вот как быть с ее председателем? Я, конечно, понимаю, вам неудобно получить от меня денежную премию. А чем мне наградить вас, отметить вашу энергию и настойчивость, право не знаю…
— Подарите мне на память свою фотокарточку, Феликс Эдмундович.
— Фотокарточку? Пожалуйста! — воскликнул Дзержинский, и порывшись в ящике письменного стола, нашел фотографию. На обороте написал:
«т. Благонравову
вывезем совместно наш транспорт, как вывезли борьбу с
контрреволюцией.
В этот поздний вечер Дзержинский задержался в наркомате. Секретаря он давно отпустил домой. Закончив дела, вышел в приемную и неожиданно увидел незнакомого человека, сидевшего у дверей кабинета с толстым портфелем на коленях.
— Кого вы ждете? — спросил нарком.
— Товарищ Дзержинский, — обратился к нему незнакомец, вставая со стула. — Я погибаю…
Дзержинский нахмурил брови и спросил:
— Кто вы такой?
— Трегер, механик Лосиноостровских мастерских связи.
— Заходите.
Нарком вернулся в кабинет, снял шинель и предложил посетителю сесть. Тот сел на краешек стула, и прикрыв глаза ладонью, заплакал.
Дзержинский налил воды в стакан и подал ему:
— Успокойтесь и расскажите, что у вас случилось.
Трегер рассказал, что он уже давно изобрел электрожезловый аппарат новой конструкции для регулирования движения поездов на однопутных участках. Аппарат не дает возможности дежурному по станции отправить по ошибке поезд на перегон навстречу другому поезду.
— И ваше изобретение отвергнуто специалистами? — спросил Дзержинский.