Наркомпуть Ф. Дзержинский
Шрифт:
Рудому хотелось загладить неприятное впечатление, которое произвело на Дзержинского его заявление с просьбой об отставке, и он решил рассказать об успехах Южной дороги:
— Хочу вас обрадовать, Феликс Эдмундович. В своей речи Григорий Иванович Петровский [33] похвалил Южную дорогу и об этом записано в резолюции Харьковского узлового собрания.
— В резолюции железнодорожников узла? — переспросил нарком, и его лицо выразило недовольство. — Представьте себе, меня это не радует, нисколько не радует. Петровский мог похвалить дорогу, это его дело. Но в своей резолюции хвастаться? Нам нельзя самим хвалить себя и тем
33
Г. И. Петровский — председатель Всеукраинского ЦИК.
— Но ведь железнодорожники Южной неплохо работают, — осторожно возразил Рудый.
— Неплохо? А с чем вы сравниваете? Конечно, лучше, чем два года или год тому назад. Это верно. Но ведь тогда была катастрофа. Теперь, конечно, нельзя отрицать достижения дороги, но и хвастаться пока нечем. Число происшествий на Южной не уменьшается, а ведь я в своем приказе предупреждал, о работе каждой дороги буду прежде всего судить по этому основному показателю правильной постановки дела. Ну, а сколько еще зря гоняют на Южной паровозов и вагонов? Сколько зря жгут топлива? Вот эти цифры следовало бы записать в резолюцию, чтобы рабочие их запомнили и сделали для себя выводы.
Рудый внимательно слушал наркома.
— Между прочим, во что обходится на Южной дороге коммерческая пудо-верста? — неожиданно спросил Дзержинский. — И еще вопрос: сколько теперь затрачивается рабочей силы, чтобы перевезти пуд груза на расстояние одной версты и сколько затрачивалось в 1913 году?
— Я не захватил с собой этих данных, Феликс Эдмундович, — ответил начальник округа.
Дзержинский чуть иронически, но добродушно усмехнулся:
— Не захватил… Эти цифры нам надо знать, как когда-то знали молитву «Отче наш». И на заданные мною вопросы необходимо со всей откровенностью дать рабочим конкретные и ясные ответы. Тогда железнодорожники Южной дороги поймут — они еще в приготовительном классе, их работа обходится государству очень дорого и поэтому низка зарплата. Тогда каждый рабочий осознает, еще не за что ни его, ни пас хвалить, надо еще хорошенько потрудиться, чтобы заработать на уровень жизни хотя бы 1913 года.
Утром, когда нарком приехал в НКПС, в приемной его ждал Керженцев. Войдя в кабинет, потрясая свежим номером «Правды», Керженцев воскликнул!
— Итак, нашего полку прибыло! Крайне рад, Феликс Эдмундович, что вы поддерживаете наше начинание — создание лиги «Время». Вы дали корреспонденту очень интересное интервью.
Нарком озадаченно посмотрел на него:
— О чем вы говорите?
— Вы еще не видели сегодняшнюю «Правду»? — И Керженцев протянул газету.
Феликс Эдмундович прочитал заголовок: «Проблема времени — проблема организации» и подзаголовок «Беседа с тов. Ф. Э. Дзержинским». Затем с досадой заметил:
— Я ведь отказался давать интервью на незнакомую мне тему. А корреспондент все-таки тиснул в газету.
Прочитав опубликованную заметку, Дзержинский уже спокойно, с некоторым удивлением проронил:
— Ничего… Пожалуй, что-то получилось… Как вы думаете?
— Я думаю, интересно, — ответил Керженцев. — Вы связываете борьбу за экономию времени с вопросом организованности нашего хозяйства, с повышением культуры труда. А почему вы удивились появлению интервью?
— Я отказался его давать.
— Феликс Эдмундович! Разве корреспондент выдумал все это?
— Так тоже нельзя сказать. Дело было вот как, — стал рассказывать
34
М. И. Ульянова — член редколлегии и ответственный секретарь газеты «Правда».
Керженцев внимательно слушал рассказ, но в его глазах Дзержинский не видел удивления, будто все это уже ранее было ему известно.
— Простились мы, — продолжал нарком, — а корреспондент идет вместе со мной по коридору и быстренько рассказывает о лиге «Время», о ее задачах. Спускаемся вместе по лестнице, обменялись несколькими фразами. Выхожу из подъезда, киваю ему головой и сажусь в машину, смотрю — корреспондент протискивается за мной. Я, конечно, подвинулся, но меня сначала покоробила такая бесцеремонность. Однако тут же подумалось: «Видимо, не бесцеремонность, а просто профессиональная настойчивость газетчика. Редакция поручила ему побеседовать со мной, вот он и старается выполнить задание».
— Вы совершенно правы, Феликс Эдмундович, — горячо подтвердил Керженцев. — Настойчивость — абсолютно необходимое качество для газетчика. Могу это засвидетельствовать как старый журналист.
— Стал я с корреспондентом более разговорчивым. Обычно от Лубянки до НКПС езды минуты три-четыре, но тут, как на зло, у Мясницких ворот машине пришлось остановиться. Проходила какая-то большая воинская часть. Я тороплюсь, а газетчик, вижу, очень доволен этой непредвиденной задержкой, задает мне вопросы, что-то записывает. Но вот машина подъехала к подъезду НКПС и я снова попрощался с ним, полагая, что наш разговор — это лишь подготовка к предстоящей беседе. А он взял и сразу же тиснул в газету, не согласовав со мной.
— И вес же интервью в автомобиле получилось очень удачным. Молодчина этот Володин…
— Вот вы и выдали себя, — усмехнулся Дзержинский. — Даже фамилию корреспондента знаете и выгораживаете его. Я заметил, что вы ничуть не удивились моему рассказу. Теперь для меня ясно, что это вы его подослали. Договорились с Марией Ильиничной. Признавайтесь!
— Чистосердечно признаюсь, — шутливо поднял руки вверх Керженцев, — но не каюсь в этом «заговоре». Посудите сами: «Правда» при моем участии ведет кампанию «Борьба за время». Я знаю, у вас каждая минута на учете и именно поэтому важно было получить ваше мнение.
— Из-за вашего притворства я потерял около десяти минут, — с сожалением произнес Дзержинский. — Перейдем к делу — вашу докладную записку я прочитал.
— Ну и как? — поспешил спросить Керженцев, довольный, что разговор перешел на другую тему.
— План научной организации труда на транспорте составлен правильно. Но в своем выступлении вы пишете, что план намечен, как медленное развертывание работы по методу «Лучше меньше, да лучше». С этим ленинским тезисом я полностью согласен. Но «меньше», по-моему, вовсе не означает «медленнее». Поэтому на полях вашей докладной я и написал: «но не медленнее». Зачем нам медлить, то есть терять время попусту, ведь вы сами ведете кампанию за его экономию. Вы согласны с моим замечанием?