Народная история России. Том II. Устои советскои? диктатуры
Шрифт:
В своих воспоминаниях пожилая Врангель писала, что потрясающие сцены, которые она видела в этой столовой, – и годы спустя стояли у неё перед глазами. Сидя за крашеными чёрными столами, липкими от грязи, все ели тошнотворную отраву из оловянной чашки оловянными ложками. С улицы прибегали в лохмотьях синие от холода, ещё более голодные женщины и дети. Врангель продолжила: „Они облипали наш стол, и глядя помертвелыми, белыми глазами жадно вам в рот, шептали: 'тётенька, тётенька, оставьте ложечку', и только вы отодвигали тарелку, они, как шакалы, набрасывались на неё, вырывая друг у друга и вылизывая её дочиста.“ [706]
706
Врангель М. Д., Моя жизнь в коммунистическом раю // Архив русской революции, т.4, Терра, Политиздат, Москва 1991, стр. 200
Организация столовых общественного питания стало вынужденной мерой. „Столовки“ превратились в слабое подспорье для карточной системы диктатуры. На протяжении 1918 года частные столовые закрывались властями. Коммунальные столовые тщетно пытались заполнить создавшийся
Однако достижения советских деятелей в центрах и регионах были на удивление скромными. [708] По статистике Комиссариата Продовольствия, даже к началу 1919 года из приблизительно миллионого населения Петрограда в столовых имело право питаться лишь одна пятая часть. Остальные же четыре пятых населения города оставались вне общественного котла. Они были обречены на поиск собственного, на редкость скудного пропитания. [709]
707
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 2
708
Плуг и молот: орган Островской Организации Р. К. П. (б-ков) Островского Уездного Исполкома и Уездн. Совета Профсоюзов. 2 апреля 1920, № 7. стр. 2
709
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 5 января 1919, № 6. стр. 2
В столовых республики царила привычная купонная неразбериха и выстраивались очереди. Путаница объяснялась периодическим обновлением карточек и недостатком согласования между решением Комиссариата продовольствия и Районных продовольственных Управ. [710]
Запоздалое получение карточек от домовых уполномоченных вело к несвоевременным представлениям их в столовые. Из-за этого посетителям отказывали в приёме карточек. Заведующим столовых приходилось выслушивать постоянные жалобы, нарекания, упрёки и протесты голодных людей. [711]
710
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 11 января 1919, № 7. стр. 3
711
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 11 января 1919, № 7. стр. 3
Сотрудник официального советского печатного органа Ал. Волин констатировал, что особенно сетовали в этом отношении граждане, по вине своих уполномоченных лишившиеся возможности прикрепиться к тем питательным пунктам, в которых они получали обеды в предыдущие месяцы, – к которым они уже привыкли и которые являлись для них наиболее удобными по месту их жительства или работы. [712]
Лица, не получившие карточки, с завистью смотрели на их обладателей. Карточка зачастую означала разницу между жизнью и мучительной смертью. Писатель Борис Пильняк оставил свидетельство того, как в московской столовой на Лубянке между столов ходили старики в котелках и старухи в шляпках и подъедали объедки с тарелок. [713]
712
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 11 января 1919, № 7. стр. 3
713
Пильняк Б. Собрание сочинений в 6 т. T.1: Голый год: Роман; Повести; Рассказы / Составление, вступительная статья, комментарии К. Андроникашвили-Пильняк, ТЕРРА-Книжный клуб, Москва, 2003, стр. 226
В столовках иногда кормили кониной, реже тюлениной, о прибытии которой вывешивалось торжественное объявление. Но чаще в столовых кормили едва съедобным месивом омерзительного вида, варёным пшеном и мороженой картошкой. По свидетельству одного очевидца, последняя так почиталась, что если при получении мешка такой картошки контроль забывал оторвать талон, то счастливец сейчас же обязательно становился в очередь, чтобы получить по такому же талону второй мешок этой „прелести“, и с торжеством уносил домой два мешка. [714]
714
Семенов-Тян-Шанский В. П. То, что прошло. В 2-х томах. Т.2., Новый хронограф, Москва, 2009, стр. 56
Советские столовые были не в состоянии по-настоящему облегчить страданий голодающего населения. Даже несмотря на опустошительные рейды большевистских продотрядов в деревнях, продовольственные поставки и общественное питание в городах оставались недостаточными.
Современники были о советском общепите чрезвычайно низкого мнения. Историк Ю. В. Готье с отвращением вспоминал своё посещение советской столовой: „Грязь неописуемая и везде портреты бога-Маркса и его пророков. За 12 рублей получил тарелку скверного супа из воблы и картофельный рулет.“ [715]
715
Готье Ю. В. Мои заметки, Терра, Москва, 1997, стр. 326
Качество блюд в общественных столовых было настолько низким, что даже лояльная советская пресса критиковала общепит во весь голос. К примеру, газета „Известия Петрокомпрода“ от 22 декабря 1918 года в рубрике „Позорный столб“ писала о 39-й столовой и её заведующем Темникове: „Отвратительное приготовление обедов
Отзывы о других столовых были не лучше. Посетителей оскорбляла грубость персонала, грязь столов и посуды, отсутствие счетоводства, отчетности и систематические хищения продуктов сотрудниками. [717] , [718]
716
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 22 декабря 1918, № 2. стр.4
717
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 22 декабря 1918, № 2. стр. 4
718
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 26 декабря 1918, № 3. стр. 4
В Смоленске официальный коммунистический орган констатировал, что в советской столовой Губисполкома „Дворец Труда“ в пищу попадались насекомые, в частности, прусаки (рыжие тараканы). Такой случай произошёл 22 апреля 1919 года. Официантка пожаловалась заведующему столовой. Заведующий вместо того, чтобы принять соответствующие меры, флегматично ответил, что „может попасться и крыса.“ [719]
Система советского общепита подвергалась ожесточённым нападкам даже со стороны членов РКП(б). [720] На конференции коммунистов в декабре 1918 года отмечалось множество недостатков в столовых, от постоянных „хвостов“ до порчи продуктов. О краже продуктов в коммунальных столовых на конференции отзывались как о постоянном явлении. [721] В начале 1919 года список обвинений пополнило скверное изготовление пищи, отбирание карточек у посетителей и приготовление блюд из продуктов, которых не следовало отпускать населению. [722]
719
Известия Смоленского Губернского Исполнительного Комитета и Совета Рабочих и Красноармейских Депутатов г. Смоленска. 28 апреля 1919 г. № 89. стр. 1
720
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 2
721
Известия Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 29 декабря 1918, № 4. стр. 2
722
Дневник Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 14 января 1919, № 8. стр. 4
Была и ещё одна трудость, связанная с общепитом, – бюрократическая. По данным химика В. Н. Ипатьева, чтобы получить обед в столовой, надо было проделать такую бюрократическую волокиту, что ни у кого не являлось охоты производить эти хлопоты. Тем более, вспоминал он, что в результате он получал тарелку супа, „похожего скорее на помои от мытья тарелок после обеда, чем на съедобную жидкость.“ [723]
Во многие столовые в 1918–1921 годах было принято приходить со своей ложкой. [724] На это было две причины. Первая заключалась в распространении эпидемий вроде „испанки“, тифа, дезинтерии через общепит, отсутствии дезинфекции и риске заражения через посуду и грязные столовые приборы. [725]
723
Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика. Воспоминания, Т.2: 1917–1930, Нью-Йорк, 1945, стр. 82
724
Орешников А. В. Дневник. 1915–1933. В 2 книгах. Книга 1, Наука, Москва, 2010, стр. 188
725
Плуг и молот: орган Островской Организации Р. К. П. (б-ков) Островского Уездного Исполкома и Уездн. Совета Профсоюзов. 2 апреля 1920, № 7. стр. 2
Вторая причина заключалась в стремительном исчезновении посуды как таковой. При падении производства и тотальном дефиците посуды и тары в республике с осени 1918 года столовые приборы, тарелки, блюдца, стаканы и чашки в столовых стали разворовываться посетителями. При огромной посещаемости столовых персонал был не в состоянии уследить за посудой. [726]
Расхищение инвентаря приняло настолько массовый характер, что в Петрограде заведующие инвентарём столовых были вынуждены провести собрание. В ходе этого собрания 26 декабря 1918 года была принята резолюция о введении залога на пользование посудой в коммунальных столовых. После взыскания залога показатели краж посуды немедленно пошло на сбой. Согласно данным Петрокомпрода, желающим получить посуду вместо денег предоставлялось право оставлять в залог какую-либо вещь в кассе: шапку, муфту и так далее. Тем, у кого для залога находились деньги, разрешалось вносить ассигнацию большей стоимости, чем посуда. Залоговую сумму посетители получали обратно при выходе. [727]
726
Дневник Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 14 января 1919, № 8. стр. 4
727
Дневник Петрокомпрода: Орган Петроградского комиссариата по продовольствию. 14 января 1919, № 8. стр. 4