НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...
Шрифт:
Пореформенный коммерческий капитализм при Александре Втором превращал страну в сырьевой придаток промышленных государств западной Европы. Состояние экономики в стране определялось в основном волнообразной конъюнктурой мирового спроса на товары индустриального капиталистического производства в главных мировых капиталистических державах второй половины девятнадцатого века – в Англии и Франции.
Перепроизводство индустриальных товаров в капиталистических державах, которое наблюдалось с 1873 года, явилось причиной неуклонного ухудшения состояния дел в мировой экономике, в том числе сокращения спроса на российское сырьё. Со второй половины семидесятых годов девятнадцатого века непрерывно падали доходы и уровень жизни у миллионов мелких и средних производителей России, что создавало благодатную среду для возбуждения традиций родоплеменных общественных отношений русского, и не только русского, крестьянства и подъёма революционных настроений среди горожан. На волне этих настроений очередное, совершённое в марте 1881 года, покушение на императора Александра Второго оборвало его жизнь, что убрало обусловленные его ключевым положением у власти
Правительство Александра III для спасения самодержавия принялось укреплять государственную власть, изменяя её в направлении защиты интересов связанных с производством слоёв населения империи. Чтобы вести борьбу с господством спекулятивных интересов, царское правительство усиливало военно-бюрократическое управление экономическими и социально-политическими отношениями, приступило к пересмотру и свёртыванию либеральных реформ. Поиск идеологического обоснования, которое понадобилось для проведения политики укрепления государственной власти и наступления на либеральные реформы, приводил царское самодержавие к церковному православию и русскому народному патриотизму.
Ещё с 60-х годов в пореформенной империи начался мощный подъём русской разночинской культуры. Разночинцы находились под влиянием достижений западноевропейского городского просвещения и городской культуры русского дворянства, но старались восстановить духовную и образную связь с русской земледельческой народной культурой 17 века. Они повторяли путь, каким прошло русское дворянство после Преобразований Петра Великого, но придали гораздо больший размах творческой переработке православной народной культуры в городскую светскую культуру. В 70-х годах после десятилетий нигилизма неуклонно рос интерес разночинцев к русской истории, ширилась критика Преобразований Петра Великого в том направлении, которое задал Карамзин, а именно, царю Петру ставилось в вину разрушение русского народно-общественного сознания, разъединение народных сословий, уничтожение между ними духовного взаимопонимания. Однако при этом вставал вопрос: как относиться к империи, созданной именно деятельностью Петра Великого, выделением им русского служилого дворянства из среды народных отношений? Нарастающее диалектическое противоборство народной идеи и вступающей в полосу упадка военно-бюрократической надобщественной имперской власти в России 19 века привело к тому, что усиливались разночинские настроения преобразования Российской империи в русскую народную империю. Александр Третий сделал именно эти настроения главной опорой своей политики. Даже своим внешним видом он старался походить на русских царей 17 века, но одновременно не отказывался от имперских завоеваний и цезарианского титула.
Капиталистическая экономика Англии, а за ней и вся созданная данной страной при деятельном соучастии Франции, Голландии и США мировая рыночная экономика после затяжного спада погружалась в 80-х годах в трясину глубокой депрессии. В таких условиях царская власть Российской империи устремилась вырвать страну из паутины зависимости от мирового рынка, сокращала внешнюю торговлю при всяческом поощрении внутренней торговли и восстанавливала управление производством страны на основе правительственных заказов, исключающих конкуренцию. Если при Александре Втором господство коммерческого капитализма подталкивало к расширению границ империи, главным образом в Средней Азии, где климат позволял начать выращивание хлопка, цены на который в Европе были очень высокими. То при Александре Третьем развитие России пошло «вглубь», к существенному увеличению городского производства, к совершенствованию городских производственных и необходимых для этого социально-общественных отношений. Благодаря целенаправленным шагам военно-бюрократической государственной власти в стране начал осуществляться поворот к ускоренной индустриализации и становлению русского индустриального социально-политического мировосприятия.
Самодержавием планировалось и направлялось не только развитие производства, но и обеспечение его необходимой рабочей силой, инженерами и учёными. Для осуществления индустриализации надо было заставить часть крестьян перебираться в города, чтобы там возникал избыток наёмного пролетариата, и делать это, не считаясь с настроениями самого крестьянства. Поэтому упор в развитии земледелия был сделан на поддержку хозяйствующих помещиков и зажиточных крестьян, и в их интересах изменялось уездное и губернское самоуправление, был принят закон о найме сельскохозяйственных рабочих. В целинных же областях стало поддерживаться развитие товарного сельского хозяйства, призванного создать препятствия переселению в них беднейшего крестьянства. А чтобы повысить культуру земледельческого и городского производства, облегчить крестьянам принятие решения о переезде в города, расширялась сеть церковно-приходских школ.
Русская индустриализация началась, как планируемая и направляемая военно-чиновничьей государственной властью, которая возникла и сложилась при земледельческом феодализме, а потому искала соответствующие способы налаживания управления экономическим и необходимым социальным развитием страны. Упорядочение городских и сельских производственных отношений, их социологизация совершались ею на основе восстановления русских народно-общественных отношений, сословных в своей сущности, и отмена либеральных норм права сопровождалась принятием сословных норм права, приспосабливаемых к новым условиям существования России. Восстанавливались сословные начальные и средние школы, поднималось значение сословия православных священников, а по закону от 1890 года вводились сословные курии для избирателей местного самоуправления. Иначе говоря, индустриализация в Российской империи проводилась военно-чиновничьей государственной властью на основе использования русских народно-земледельческих общественно-производственных отношений. Это имело огромное значение для всей последующей истории страны, так как подготавливало социально-политические условия для Реформации русского
В России не рыночные интересы создавали производственные отношения, социальную культуру индустриального производства, а военно-бюрократическая государственная власть, которая всё основательнее зависела от поддержки русского народа, подстраивалась под его требования к ней. Однако убедительные успехи экстенсивной индустриализации, быстрый промышленный подъём с конца восьмидесятых и в первой половине 90-х годов, тогда, когда мировой капиталистический рынок испытывал глубокую депрессию, доказывали обоснованность такой политики, обеспечили высокую политическую устойчивость в стране всё время правления Александра Третьего. Происшедший при нём поворот к политике управляемой самодержавием экстенсивной индустриализации нанёс сокрушительный удар представлениям о России, как об обречённой оставаться крестьянской стране, пошатнул доверие к основам идеологии народничества. В 80-е годы в России возрастала численность индустриального пролетариата, вызревали задатки его собственных экономических и политических интересов, которые привлекали к нему внимание революционеров из разночинцев. Плеханов был одним из первых таких революционеров. Вместе со своими сторонниками он открыто порвал с народничеством и стал последователем марксизма, а в 1883 году создал за границей первую русскую марксистскую группу «Освобождение труда», которая принялась переводить основные работы Маркса и распространять их в России, разрабатывать собственную, углубляющую философию диалектического материализма теорию русского марксизма и индустриального пролетарского социализма.
Во второй половине 90-х годов девятнадцатого века промышленное производство четырёх буржуазно-капиталистических государств: Англии, Франции, Голландии и США, – стало выходить из депрессии. Сначала восстанавливался внутренний рынок этих государств, и свободный капитал устремился в развитие производства товаров и средств производства, что подстегнуло коренное технологическое совершенствование производительных сил, способствовало внедрению на частнособственнических и акционерных предприятиях последних технических изобретений и расширению изготовления совершенно новых, высокотехнологичных для того времени рыночных товаров. Затем начала оживляться мировая торговля на основе растущего спроса на совершенно новые товары и совершенствуемые старые, традиционные. Но в России, в которой с 1894 года царский престол унаследовал Николай Второй, наблюдалось иное положение дел. В стране обнажилось исчерпание внутренних финансовых ресурсов продолжения политики управляемой государственной властью экстенсивной индустриализации.
Государственная власть Российской империи оставалась главным заказчиком и потребителем изделий тяжёлой промышленности страны. Так, она несла основные расходы по железнодорожному строительству, строительству железнодорожных мостов через многочисленные реки, изготовлению паровозов и вагонов и их закупкам. Об объёмах этих расходов можно судить по таким данным. В 80-е годы в России было построено 7.7 тысяч километров железных дорог, а в 90-е годы уже 22 тысячи. Главным образом на правительственных заказах продукция чёрной металлургии возросла за десятилетие на 320%! Покрытие столь значительных и непрерывно растущих расходов самодержавия совершалось в основном за счёт торговых пошлин и налогов, собираемых с крестьянской массы населения страны. Но подавляющее большинство населения само по себе не имело заинтересованности в товарах тяжёлой промышленности; не покупая их непосредственно, оно принуждалось к их приобретению опосредованно, платя налоги и пошлины. Это только подчёркивало нерыночный способ индустриального развития, рано или поздно ведущий к обострению всех противоречий. Поскольку налогов и пошлин не хватало для расширения заказов государственной власти на продукцию индустрии, постольку правительство принялось делать внутренние займы и увеличивало печатание денежных знаков. Постоянное несоответствие между доходами и расходами правительства привело к тому, что рубль обесценивался и терял способность отражать положение дел на внутреннем рынке, управлять спросом и предложением. Финансовый кризис обострялся, перерастал в кризис экономический, который замедлял развитие всех отраслей хозяйства, в том числе индустриализацию. Растущая критика экономического и финансового положения дел в империи постепенно превращалась в критику самих основ самодержавной царской власти, обвиняемой в том, что она расходовала огромные средства, не считаясь с мнением населения, не согласовывая их с ним посредством представительного собрания, как это было в других европейских державах.
Выход из тупика при сохранении самодержавного правления, – а это было главным для царской власти, – предлагали только либеральные реформаторы. Они призывали опять раскрепостить внешнюю торговлю, перейти на золотое обращение и ввести свободный обмен рубля на золото, чтобы вновь вовлечь страну в переживающий конъюнктурный подъём мировой рынок товарно-денежного обмена. Предполагалось, что расширение внешней торговли существенно увеличит доходы казны от торговых пошлин, а свободный обмен рубля на золото обеспечит его устойчивость, привлечёт для покрытия государственных расходов западноевропейский капитал, сделает привлекательными на финансовых рынках Франции и Англии ценные бумаги царского правительства. Либералы обещали, что привлечение западноевропейского ссудного капитала Франции и Англии приведёт к ускорению развития передовых капиталистических предприятий, к продолжению быстрого экономического роста, а такой экономический рост позволит позже безболезненно для страны расплатиться за ссудные и заёмные средства.