Нас немного

Вебер Дэвид Марк

– Если нам повезет, - заметила Депро.

– Ты хочешь услышать дальше или нет?

– Прости. Продолжай.

– Итак, это была причина для самки не слишком расстраиваться, если самец постоянно хорошо проводил с ней время. И это была еще одна причина для мужчин оставаться рядом. Сиськи были визуальным знаком, который говорил: "Трахни меня, оставайся здесь и защищай эту территорию". Конечно, это не может быть доказано, но это соответствует всем реакциям самцов на них.

– Да, - кисло сказала Депро.
– Все эти реакции. Они все еще заноза в... спине.

– Конечно, и в наши дни они практически так же полезны, как аппендикс, - сказала старший сержант.
– С другой стороны,

они по-прежнему отлично подходят для того, чтобы делать парней глупыми. И это то, о чем мы собираемся поговорить.

– О?
– тон Депро стал явно настороженным. Они добрались до каюты старшего сержанта, и она была удивлена, увидев ожидающую их Элеонору. Начальница штаба тоже подверглась модификации и теперь была довольно тощей рыжеволосой девушкой.

– О, - подтвердила Косутич. Она закрыла люк и махнула Депро на сложенную кровать рядом с Элеонорой, которая посмотрела на нее с выражением, в котором задумчивость и решимость смешались с чем-то, что Депро не совсем хотела бы видеть.

– Нимашет, я буду откровенна, - сказала начальница штаба через минуту.
– Ты должна выйти замуж за Роджера.

– Нет.
– Сержант быстро встала, сверкая глазами.
– Если это то, о чем ты хотела поговорить, ты можешь...

– Сядьте, сержант, - резко сказала Косутич.

– Вам лучше не использовать мое звание, когда говорите о чем-то подобном, старший сержант!
– сердито огрызнулась в ответ Депро.

– Я сделаю это, если оно влияет на безопасность империи, - ледяным тоном ответила Косутич.
– Садись. Давай. Сейчас же.

Депро села, свирепо глядя на старшего сержанта.

– Я собираюсь изложить это очень тщательно, - сказала ей Элеонора.
– И ты собираешься выслушать. Тогда мы это обсудим. Но сначала выслушай меня.

Депро перевела сердитый взгляд на начальницу штаба. Но она также скрестила руки на груди - осторожно, учитывая некоторые недавние изменения - и чопорно откинулась на спинку кровати.

– Кое-что из этого остается в силе - или имеет значение - только в том случае, если мы добьемся успеха, - сказала Элеонора.
– И кое-что из этого, возможно, имеет непосредственное отношение к нашей надежде вообще выполнить миссию. Первый пункт касается всего - как текущей миссии, так и долгосрочных соображений. И этот момент заключается в том, что прямо сейчас на плечах Роджера в буквальном смысле лежит тяжесть империи. И он любит тебя. И я думаю, ты любишь его. И его снедает мысль о том, что он может потерять тебя, что порождает всевозможные пугающие варианты.

Удивление Депро, должно быть, было заметно, потому что начальница штаба поморщилась и помахала рукой в воздухе.

– Если он потерпит неудачу, - сказала она, - если мы примем программу правительства в изгнании, и он станет просто каким-то парнем, который был почти императором, ты выйдешь за него замуж, не так ли?

Депро смотрела на нее каменным взглядом в течение двух или трех ударов сердца, затем вздохнула.

– Да, - призналась она.
– Черт. Я бы сделала это за секунду, если бы он был "просто каким-то парнем". И, чтобы можно было сделать именно это, я настраиваю его на неудачу, не так ли?

– Ты обрекаешь его на неудачу, - согласилась Элеонора, кивнув.
– Не говоря уже о том, что это усугубляет душевные страдания, в которых он сейчас находится. Конечно, не то чтобы я хоть на мгновение подумала, что ты намеренно делала что-то такое. Иногда ты недостаточно манипулируешь для своего же блага, и ты, конечно, так не думаешь. Но эффект один и тот же, намеренно это или нет. Прямо сейчас он, должно быть, задается вопросом, в глубине ночи, действительно ли быть императором - что, как он знает, он ненавидит - стоит того, чтобы потерять тебя. Я представила

альтернативный план правительства в изгнании, потому что подумала, что это хороший план, на который следует смотреть как на альтернативу. Именно Джулиан и старший сержант впоследствии указали на последствия этого плана. Ты хочешь, чтобы на трон воссел принц Джексон? Или, что более вероятно, шестистороннюю войну?

– Нет, - тихо сказала Депро.
– Боже, что бы это сделало с Мидгардом!

– Вот именно, - сказала Косутич.
– И с полусотней других миров. Если Эйдула займет трон, все внешние миры станут не чем иным, как источниками материалов и рабочей силы - пушечным мясом - потому что он и его приспешники обескровят их досуха. Если только во время войн их мимоходом не остановит ядерная бомба.

– Итак, на его плечах тяжесть империи, - повторила Элеонора, - и он теряет тебя. И есть лазейка, в которую он может спрятаться и которая избавит его от обеих этих проблем. Получается, что это убежище означало бы очень плохие вещи для империи, но мужчины не рациональны в отношении женщин.

– Это еще одна вещь, которую я могу изложить черно-белым, - сказала Косутич.
– Об этом много исследований. Рациональное долгосрочное планирование выходит из-под контроля, когда мужчины думают о женщинах. Это то, как они устроены. Конечно, иногда мы тоже не очень рационально относимся к ним.

– Теперь давайте поговорим о том, что произойдет, если мы добьемся успеха, - мягко и спокойно продолжила Элеонора.
– Роджер собирается стать императором - вероятно, раньше, чем он ожидает. Я не знаю, насколько серьезными будут остаточные эффекты любых лекарств, которые они применяют к его матери, но точно знаю, что они не принесут ничего хорошего. И после того, как то, что происходит прямо сейчас, выйдет наружу, уверенность общественности в ее пригодности для правления неизбежно упадет. Если действие лекарств будет заметным, оно упадет еще больше. Нимашет, Роджер вполне может оказаться на троне в течение года или меньше, если мы провернем это дело.

– О, боже, - тихо сказала Депро. Ее руки больше не были скрещены, а пальцы переплелись на коленях.
– Боже, ему это действительно не понравится.

– Да, это так. Но есть вещи гораздо хуже, - сказала Элеонора.
– Люди не являются в полной мере продуктом ни своей генетики, ни своего опыта, но... травматические переживания могут... по-разному корректировать их личность. И особенно когда они еще довольно молоды и несформированы. Довольно молоды. Роджер довольно молод, и, откровенно говоря, он также был довольно несформированным, когда мы приземлились на Мардуке. Не думаю, что кто-то был бы настолько глуп, чтобы назвать его сейчас "неоформленным", но формой, по которой он был вылеплен, стал наш марш на полпути вокруг Мардука. Фактически, Роджер Макклинток провел практически все свое "взросление" в течение восьми месяцев постоянных, жестоких боевых операций без какого-либо облегчения. Подумай об этом.

– Не раз он заканчивал серьезные политические переговоры, просто расстреливая людей, с которыми вел переговоры. Конечно, он это делал, когда они вели переговоры недобросовестно. У него никогда не было выбора. Но это стало... чем-то вроде привычки. Так же как и уничтожение любого препятствия, вставшего на его пути. Опять же, потому что у него не было выбора. Потому что это были препятствия, с которыми он не мог справиться никаким другим способом, и потому что так много зависело от того, насколько эффективно они будут устранены... и навсегда. Но это означает, что у него есть... очень мало эмпирических причин не использовать все доступные средства огневой мощи для устранения любых возникающих проблем. И если мы добьемся успеха, этот молодой человек станет императором.