Нас просто не было (книга вторая)
Шрифт:
Собираюсь не торопясь. И вовсе не из вредности. Просто у меня внутри ступор, ледниковый период. Стою посреди комнаты и не могу вспомнить, где и что у меня висит. Не могу выбрать, что надеть. Ничего не могу. Никчемная.
Наконец нахожу черные брюки, черный свитер. Вся в черном. Словно в трауре, по любви, по семье, по счастью.
Лось ждет меня у входа, терпеливо переступая с ноги на ногу. Не глядя на него, выхожу из квартиры, почему-то чувствуя себя голой, незащищенной перед этим суровым миром, и бесконечно
Дима направляется к своей машине, ожидая, что я последую за ним. У меня другие планы, поэтому иду к своей красной Ауди.
– Куда? – раздается грозный оклик над самым ухом, от которого невольно вздрагиваю.
– Я своим ходом.
– Мне велели тебя привезти!
– Еще раз повторяю: я своим ходом! У меня потом дела. А ты, если боишься, что сбегу можешь ехать следом за мной, и дышать в затылок, – устало огрызаюсь на него, и сажусь в машину.
Завожу, пытаюсь вспомнить, как ей управлять. Будто первый раз за рулем. Может, и зря я решила сама ехать. В таком состоянии это не безопасно. Ничего не соображаю, перед глазами пелена, реакция заторможенная. Так и до беды недалеко. Разбиться можно. На смерть.
Мысль вдруг кажется такой привлекательной, желанной, что сердце в груди сжимается. Чего плохого в смерти? Не будет больше боли, отчаяния. Ничего не будет. Только тишина, темнота, пустота.
Трясу головой, отгоняя наваждение, и все-таки трогаюсь с места.
Сохатый, как и ожидалось, словно верный Цербер едет следом за мной.
Дорога до отцовского дома заняла непривычно много времени. По городу кралась со скоростью сорок километров в час, а на загородной трассе "разогналась" аж до шестидесяти, потому что внимание расползалось, не могла сконцентрироваться на дороге. Все норовила завернуть ни туда, полосу не могла держать, виляла из стороны в сторону. Ладно, хоть шальной водитель на встречке не попался, а то действительно могла и не доехать.
Въехав на территорию отцовских владений, припарковалась у входа, и несколько минут просто сидела, приходя в себя.
Дверь с моей стороны резко распахнулась:
– Кто так водит? – гневно спросил Лось, – ты пьяная, что ли?
– Нет, – равнодушно пожимаю плечами и выхожу из машины.
– Не похоже!
– Боишься, отец будет недоволен тем, что дал мне сесть за руль в таком состоянии? Печеньку не даст и за ухом не почешет? – обойдя его, направляюсь к дверям.
Лось ничего не ответил, только пошел следом за мной. Конвой. Судя по тому, как нагло он себя ведет, меня ждет очень неприятный разговор с родителем. Так всегда, отец в хорошем настроении – Лось сама корректность, отец злится – Лось превращается в хамоватого надсмотрщика, копируя настрой хозяина.
Отца встречаю в холле. Он с кем-то говорит по телефону, облокотившись одной рукой на перила парадной лестницы. Заметив меня, мрачно хмурится, недовольно поджимает губы, и кивком приказывает следовать за ним.
Идем в его кабинет. Отрешенно думаю, что мог бы дочь встречать и не в столь официальной обстановке. Дом огромный, столько уютных комнат, что выбирай – не хочу.
Заходим внутрь. Пока я прикрываю дверь, отец занимает свое место: кожаное кресло во главе массивного рабочего стола.
Присаживаюсь напротив него, чувствуя, как спадает внутреннее оцепенение, как апатия, ставшая постоянным спутником после ухода Зорина, отступает, а под сердцем зарождается трепет. Отец давит меня своей энергетикой, ледяным взглядом, своей позой. Перед ним как всегда теряюсь, превращаясь в маленькую нашкодившую девочку.
– Ты почему на звонки не отвечаешь? – раздраженно начал он, срываясь с места в карьер, – Почему я должен за тобой людей посылать???
– Я не могла ответить, – смиренно произношу, чувствуя, как мурашки по спине бегут. Глаза у отца холодные, жесткие. Значит, разговор будет тяжелым. Заранее становится неуютно, не по себе.
– Не могла? А что так? – наклоняется в мою сторону, упираясь локтями на стол,– Чем занята была, прекрасная? Сопли на кулак наматывала? Себя жалела?
Морщусь. Его слова как когти проходятся по кровоточащей душе. Ничего не отвечаю. Да ему и не нужен мой ответ.
– Ну что, Кристина, поздравляю. Ты все-таки умудрилась все про*рать. Браво! Я уж грешным делом, подумал, что звезды как-то особым образом расположились на небе, даровав тебе мозги. Ан, нет! Все как всегда! Не разочаровываешь отца. Держишь планку!
От его тона становится холодно, хочется поежится, закутаться в теплый плед. Понимаю, что молчать не станет, все на поверхность вытащит. Стискиваю нервно подрагивающие руки и киваю. Про*рала. И отпираться нет смысла. Упустила важное, размениваясь на мелочах.
– Что за хаос ты устроила на благотворительном вечере? Попросил же как разумного человека сходить, достойно себе показать. А ты черт знает что вытворять начала! Напилась как свинья! Засветилась перед всеми по полной! Что там с мужиками твоими происходило, вообще понять не могу!
Каждая его фраза, как ком снега за шиворот.
– О чем ты вообще думала, когда устроила этот бедлам на мероприятии?
– Ни о чем, – смущенно рассматриваю пол. Конечно, ему донесли о том, как дочь отличилась. Иначе и быть не могло, – я не знаю, как это произошло....
– Что ты, вообще, знаешь? – спрашивает, глядя в упор, – где трусы модные купить??? Как ногти красить??? Что, Кристин? Расскажи, может тогда пойму, что в твоей голове творится! Что за мысли бродят. А то у меня подозрение, что там бесплодная пустыня, или горная расщелина, где ничего кроме раскатистого эха нет!
Сижу, все больше сжимаясь и краснея.
– Ко мне Артем приходил, – дергаюсь как от удара, услыхав эти слова, – через день после того как… увидел тебя во всей красе. Разговор у нас с ним состоялся серьезный. Не думай, он не жаловался, даже не заикнулся о том, какая ты дрянь. Зато прямой как топор, неудобные вопросы задавал прямо в лоб, глядя в глаза. Черт, я от стыда за тебя был готов провалиться сквозь землю! Объясни, какого хр*на я должен был это все расхлебывать, рассказывать? Мне только такого позора на седую голову не хватало!