Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Громовещатель... Что за... Словно я маленькая!
Погруженная в разглядывание конверта, девушка не заметила, как дверь класса приоткрылась, и Снейп сделал несколько шагов вперед. Кабинет истории магии, который выделили Селене для проведения занятий, она делила с призрачным профессором, так что зельевар был уверен, что застанет ее одну. Обычно он не стремился покидать свои подземелья. Каждый класс хранил воспоминания, здесь повсюду была Лили. В присутствии Селены он еще сильнее ощутил это, ведь девушки были неразлучны во время учебы. Только потом два этих идиота, Поттер и Блэк, растащили
Селена сломала печать на конверте, ощущая себя девчонкой, которую мать будет распекать за нерадивость. Бумага тут же ожила, сминаясь и свиваясь в подобие лица. Искривив бумажный рот, леди Селеста орала на дочь.
– Позор рода Мунроков! Все твои предки Перевеллы, Слизерины, Мунроки и Блэки переворачиваются в семейных склепах. Леди Мунрок будет давать уроки хороших манер магглорожденным! Стадо бешеных кентавров навстречу тому, кто подал тебе эту идею! НИКОГДА! Ты слышишь, никогда моя дочь не станет работать учительницей в Хогвартсе. Ты хочешь, чтобы все благородные семьи обсуждали твой вопиющий поступок?! Разорви меня оборотень, если они не будут говорить, что мы вынудили дочь стать нищенствующей гувернанткой, бросив ее на произвол судьбы! Твой муж опорочил честное имя Блэков! Не делай то же самое со своей фамилией! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ!
В следующий момент письмо взорвалось в воздухе на десятки бумажных обрывков, тут же вспыхнувших и оставивших после себя только облачко темного едкого дыма.
– Ох... – выдохнула Селена.
Она почувствовала, что в глазах защипало от накативших слез. Так ужасно было снова ощутить себя без вины виноватой. Ведь она стала материнским разочарованием с тех пор, как поступила на Гриффиндор. Леди Селеста восприняла этот факт как предательство. Дочь, ее отражение, вместо того, чтобы сделать то, что не смогла совершить мать, шла совершенно иным путем. Не было нужды говорить, что не она выбирала факультет, ее туда определяла Шляпа — этот аргумент был ничем для рассерженной дамы.
– Ты уверена, что можешь преподавать хорошие манеры? – раздался голос у нее за спиной. – Тирада твоей матери скорее достойна рыночной торговки, чем леди из благородной семьи.
– Северус... – Девушка смахнула набежавшие слезы тыльной стороной ладони. – Нехорошо подслушивать.
– Я не специально. Просто не хотел тебе мешать. А потом тревожить тебя было уже глупо, и я остался.
– Ты практически прочитал чужое письмо.
– Я думаю, что крики леди Мунрок разносились по всему этажу. Так что можешь считать, что я услышал их из коридора.
Селена вздохнула.
– Отвратительно... Кем она меня считает?
– Тем, кем ты являешься, – леди, – Снейп пристально посмотрел ей в глаза. – Я тоже считаю, что негоже учить этикету гриффиндорских неандертальцев.
– Северус... Пожалуйста. Только не ты... Не сейчас!
– Скажи, – Снейп вдруг лукаво посмотрел на девушку, – а джентльмену прилично преподнести леди букет цветов?
Селена непонимающе смотрела на зельевара.
– Почему ты спрашиваешь? – улыбнулась она.
– Ты же преподаватель по этикету. Разве нет? Вот и скажи,
Снейп взмахнул палочкой, и перед девушкой в воздухе возник букет белых роз.
– Розы... Тебя заинтересовал язык цветов? Вообще белые розы можно подарить даме в знак преклонения, но эти цветы...
– Напоминают тебе Малфоя, – закончил за нее Снейп с усмешкой. Селена поморщилась, будто ее укололи тонкие шипы жемчужных роз. – Ладно, может хризантемы?
Он снова взмахнул палочкой — розы исчезли и вместо них возникли роскошные игольчатые хризантемы золотистого цвета.
– Символ дружбы. Но желтый цвет говорит о нежной любви.
– Может быть, орхидеи?
– Аристократизм... Любимые цветы матери, – в оранжерее вечно стоял удушливый запах этих экзотических цветов. Причудливые формы, яркие расцветки – то ли изысканная роскошь, то ли аляповатый гротеск.
– Точно не подходит!
– Фиалки?
– Тайная любовь?
– Да, трудно быть джентльменом и угодить своей даме, если не пылаешь к ней страстью...
Снейп задумался. Перед глазами у него стояли белые лилии, чистые, словно только что выпавший снег, холодные и недостижимые — его разбитая любовь... Нет, их он никому не подарит! Только ей... И вдруг — взмах палочки. Те цветы, которые росли на заболоченном затоне... Длинные сочные стебли. И они тоже были белые.
– Каллы?
– Они так называются? И что же они символизируют?
– Подарив их девушке, ты говоришь ей, что она великолепна.
– Значит, я угадал.
– Ты считаешь меня великолепной?
– Напрашиваешься на комплимент? – Он удивленно поднял бровь. – Разве кто-то может сказать обратное, миледи?
*
Студенты нетерпеливо ждали окончания церемонии распределения. Все устали и проголодались с дороги — пир был бы как нельзя кстати. Уделяя немного внимания первокурсникам, они живо обсуждали преподавателей, собравшихся за столом.
– Все те же лица...
– Нет, вон рядом со Снейпом красотка какая сидит!
– Попридержи язык, – обернулся Гарри к сидевшим за соседним столом слизеринцам. – Это жена моего крестного!
– А что, у жены беглого заключенного дела так плохи, что ей приходится наниматься в школу?
– Заткнись, Кребб!
– И не подумаю!
– И правда, заткнись! – неожиданно встрял в разговор Драко. – Она кузина моей матери. Хотя я и сам не понимаю, что она делает в школе...
– Кузина, говоришь? – в унисон спросили близнецы Уизли. – А что ж твой папочка так на нее пялится? Или у Малфоев все вместо ужина пожирают глазами своих родственников?
Оба рыжих парня покатились со смеху.
– Мой отец возглавляет попечительский совет! Впрочем, такому отребью, как вы, этого не понять. И он по праву сидит за тем столом!
– А мы и не оспаривали его право сидеть за столом, – отозвался Фред.
– Просто от страстных взглядов, которые он бросает на вашу родственницу, может вспыхнуть скатерть на столе! – вторил брату Джордж.
И Драко, и Гарри были на взводе. Казалось, оба готовы накинуться на близнецов, отстаивая честь своих родственников.