Насекомые вокруг нас
Шрифт:
Обычно песчаный бегунок живет изолированным одиночным муравейником, состоящим из одной-двух сотен рабочих и одной самки. Но тут друг около друга расположилась целая колония четырех дружественных муравейников. Как бы свидетельствуя о царящем в этом обществе мире, один из бегунков тащил к себе от соседей заимствованный у них небольшой пакетик яичек.
В то время, как возле каждого муравейничка трудилась аварийная команда, ликвидировавшая последствия песчаной бури, другие члены общества уже успели обежать песчаные холмы и кое-кто уже возвращался с добычей: маленькой мушкой, нежной незрелой кобылкой, крохотной
Глядя на эти тельца, переполненные до предела кипучей энергией, я думал о том, что, очевидно, этим муравьям свойственно только два состояния: или безмятежный отдых в своих подземельях, или безудержная деятельность наверху в царстве света и жары.
На следующий день утром, когда солнце поднялось из-за скалистых гор и обогрело пустыню, над редкими цветами зажужжали дикие пчелы и мимо нас прошуршали крыльями дальние путешественницы-стрекозы, я поспешил проведать компанию песчаных бегунков. «Вот уж там, — думалось, — сейчас кипит неугомонная деятельность». Но, к удивлению, входы в муравейнички были пусты. Лишь несколько светлых головок с черными точечками глаз выглядывали из темноты подземелья, да высунувшиеся наружу шустрые усики размахивали во все стороны.
Не было видно ни строителей, ни разведчиков, ни охотников. Странное поведение бегунков меня озадачило. Что бы оно могло означать?
Я уселся на походный стул и стал приводить в порядок записи, поглядывая на холмики муравейничков.
Прошло около часа. Солнце еще больше разогрело песчаные холмики. По ним, сигнализируя пестрыми хвостиками, стали носиться забавные песчаные ящерицы-круглоголовки. Быстро, будто торопясь, прополз обычно медлительный и степенный песчаный удавчик. Большая муха с громким звоном стала крутиться возле куста саксаула. Бегунки, такие почитатели жары, не показывались наружу.
Вдруг по склону дальнего бархана помчалось что-то серое и кругленькое, похожее на зверюшку. Я не сразу узнал, что это сухой кустик перекати-поля. Мимо меня быстро проскакали, будто живые, несколько пушистых шариков жузгуна. Шевельнулись ветви песчаной акации, засвистел ветер в безлистных ветвях саксаула, вершина Поющей горы закурилась желтыми космами несущегося песка, всюду песок стронулся с места и побежал струйками.
Началась песчаная буря. За несколько минут исчезли крошечные холмики муравейников песчаного бегунка и ничего от них не осталось.
Так вот почему неугомонные бегунки сегодня не вышли на охоту! Они заранее узнали о приближении бури. Их, крошек, могло легко разметать ветром в разные стороны.
Но как они могли предугадать изменение погоды и наступление бури? Какие органы чувств с такой точностью подсказали им, что надо сидеть дома и никуда не отлучаться?
Когда-нибудь ученые дознаются про этот таинственный живой приборчик, спрятанный в крошечном тельце бегунка, и смогут построить подобный аппарат для своих целей.
Еще о муравьях.
…В лесу у тихой проточки, рядом со старым лавролистным тополем я увидел норку, диаметром почти в два сантиметра. На ее стенках у выхода сидели муравьи — черные лазиусы. Они поводили во все стороны усиками, ударяли брюшками о землю, постукивали друг друга головами. Что-то происходило у лазиусов, раз они подавали какие-то сигналы, о чем-то разговаривали. Какое-то
Вот в глубине входа мелькнула большая черная голова, сверкнули прозрачные крылья. Все стало понятным: муравьи сегодня намерены распроститься со своими воспитанниками — крылатыми самками и самцами. Действительно, событие важное. Оно происходит у лазиусов один раз в год — обычно в конце лета, обязательно в ясный погожий день.
Крылатым муравьям предстоял брачный полет, и масса врагов и неожиданностей подстерегала их в пути. Поэтому и вход в муравейник был нарочно расширен: дверь, через которую провожают крылатых братьев и сестер, должна быть, широко раскрыта хотя бы ради того, чтобы обладатели нежных прозрачных крыльев не помяли их.
Видимо, разлет вот-вот должен был начаться, хотя наружу не выбрался ни один крылатый муравей, да и охранники, стерегущие дверь, находились как бы в раздумье: выпускать воспитанников на свободу или нет?
Я взглянул на небо — небольшие облака поплыли над головой.
Долго еще сидели муравьи наверху, размахивая усиками, ударяли брюшками о землю, постукивали друг друга головами, будто советуясь, а в глубине темной норы все сверкали прозрачные крылья…
Несколько неугомонных муравьев продолжали расширять вход, отламывая челюстями кусочки земли и относя их в сторону.
Но вот через некоторое время появились три деловитых муравья. Один схватил палочку, другой камешек и поволокли их ко входу. Третий завладел сухим листочком и сразу закрыл им двери жилища. Еще несколько соринок — и входа не стало видно.
Те, кто расширял вход, заметались. Разногласие для них неожиданно. Но что делать, коли нелетная погода и молодым авиаторам полагается еще посидеть дома! «Неужели будет дождь?» — думаю я.
Впрочем, некоторые муравьи, наоборот, предпочитают вылетать в плохую погоду. Например, в Мексике даже существует народная примета, по которой выход из гнезд крылатых муравьев предсказывает сильный ливень. Вероятно, такая черта поведения относится к муравьям, благополучие которых зависит от сырости и влажной почвы, в которой молодой самке после брачного полета легче строить собственное убежище для нового муравейника. Да и термиты — большие любители влаги — вылетают только в период дождей. «Посмотрим, что же будет дальше», — думаю я.
А дальше… По небу плыли густые облака. Вот они стали темнее и вскоре закрыли солнце. На тихий тугай налетел ветер, старый лавролистный тополь закачал ветвями и зашумел листьями. Стало холодно. Потом мелкий дождь вяло опустился на землю и на нашу палатку.
Нет, не быть сегодня крылатым муравьям на свободе, не летать по воздуху!
По поведению муравьев можно судить и о приближении хорошей погоды, которую нередко приходится нетерпеливо ждать.
…Каждый день повторялось одно и то же. Раньше всех утром загорались на солнце гранитные скалы каньона Баскан, за ними золотились склоны холмов, расцвеченные голубыми цветами богородской травки, теплые лучи добирались до нашей палатки. А потом из-за горизонта выползали клочья белых облаков, их становилось с каждой минутой все больше и больше, они смыкались друг с другом, темнели, заслоняли солнце, и на землю начинал падать мелкий редкий и нудный дождь.