НАША ФУТБОЛЬНАЯ RUSSIA
Шрифт:
Сотрудник РФС, организовывавший встречи чартера команды во время выездов, рассказал, что впервые его не пропустили в зону таможенного контроля. Мало того – наотрез отказались даже рассматривать вопрос о том, чтобы автобус ждал игроков прямо у трапа самолета. Два месяца назад в Ирландии хозяева легко на это пошли. Но в Уэльсе прием оказался подчеркнуто холодным.
Для валлийцев мы были не соперники, а враги. И все же неумно было бы за это затаить на них смертельную обиду. Будь на их месте любая другая обделенная большим футболом нация, вышло бы точно так же.
А журналисты тем временем искали сюжеты. И находили, причем не только в «деле Гиггза». История с
Булыкин еще до первого матча якобы сказал, что из игроков соперника не знает никого, кроме Гиггза. Английская пресса эти слова перевела. Валлийцы оскорбились. Цитату зачитывали в раздевалке перед первой игрой. И свирепели: дескать, через полтора часа будет знать по именам всех до единого!
В кардиффском аэропорту, куда прилетела сборная, я подошел к Булыкину с местной газетой The Western Mail в руках. Продемонстрировал заголовок, кричавший: «Мелвилл: Булыкин может подавиться своими словами». И спросил: вы вообще представляете, о чем речь?
– Я был, мягко говоря, удивлен всей этой шумихой. Сильно.
– Что это было за интервью?
– Когда только стали известны результаты жеребьевки, российские журналисты начали звонить и спрашивать, знаю ли я что-нибудь о сборной Уэльса. А я на тот момент знал только то, что в ней играет Гиггз. Так и ответил. После теоретических занятий, естественно, знал уже всех, потому что мы детально разбирали соперника. Цитату же, относившуюся к более раннему времени, здешние журналисты вырвали из контекста и использовали в нужный момент.
– Не жалеете о тех словах?
– А что в них было неуважительного по отношению к сопернику? Думаю, что игроки сборной Уэльса тоже не знают половины тех, кто играет у нас. И таким образом просто пытались себя разозлить.
Такая вот нелепая вышла история. Говорила она только о том, что в Уэльсе есть люди, которым выгодно любыми средствами разжечь в игроках неприязнь к сопернику. Футболисты же на взвинченных эмоциях готовы поверить любой чепухе.
Работник громадины – «Миллениума» медленно подошел к воротам, которые чуть более часа ранее поразил Вадим Евсеев – враг всего Уэльса и лично Райана Гиггза. Подошел – и зло, почти истерично сорвал проклятую для его страны сетку. Свернул ее в клубок и брезгливо куда-то понес: наверное, сжигать в ближайшей печи. За роковой линией остался сиротливо лежать каркас ворот – штанги и перекладина. Они были побеждены.
А секундами ранее взлетал в вечернее кардиффское небо Ярцев. Тренер Дасаев обнимал Евсеева, только что спустившего гетры со своих перекалеченных ног. Радимов с разбегу напрыгивал на своего одноклубника Малафеева. Затем наши подошли к сектору с российскими болельщиками, которых, кстати, не раз было слышно на мрачно затихавшем «Миллениуме» – и слезы смешались с улыбками и криками восторга.
Они сделали это. То, что не удалось в 2002-м с Бельгией. То, что сорвалось за три минуты до конца матча 99-го с Украиной. То, на что не было ни шанса в 97-м с Италией. Сборная России первый раз в истории выиграла матч, когда на кону стояло всё.
«Сорок пять лет боли». Такой была в день игры первополосная шапка одной из местных газет. Весь Уэльс верил, что боль наконец-то должна закончиться. И вылилось это не только в любовь к своим, но и в ненависть к чужим. Лютую и нескрываемую.
Такого средоточия ненависти к нашей сборной и нашей стране мне не доводилось видеть нигде и никогда. Свист грузинских болельщиков в Тбилиси, возмутивший всю Россию, был детской шалостью по сравнению с чудовищным ревом, заглушавшим гимн Александрова с первой и до последней его секунды. Когда Сэведж уже на третьей минуте хотел раскрошить ногу Евсеева, когда Барнард, атакуя Смертина, встретил его прямым в челюсть, когда Мелвилл бросал мяч в голову Измайлова, «Миллениум» ревел от умиления.
Признаюсь честно: после двух дней, проведенных в Уэльсе, почти не верилось, что у нас есть шансы. Да один только вратарь Малафеев без единой минуты за национальную сборную – вы вообще представляете, что это такое? И для самого вратаря, и для руководимой им защиты?! А уж «дело Гиггза – Евсеева» и вовсе свело Уэльс с ума. В моменты, когда Евсеев касался мяча, можно было оглохнуть.
Одного не учли валлийцы. Того, что разъяренный Евсеев – страшный Евсеев. Матч ненависти – и к команде, и к нему лично – способен подвигнуть этого человека не только на то, чтобы не дать жизни Гиггзу. Но и на то, чтобы на 22-й минуте забить победный гол. Головой, черт возьми! Британцам!
За сутки до матча в аэропорту Кардиффа я обнаружил удивительную вещь. Футболисты сборной, которые в прежние времена решающих матчей были хмурыми, напряженными и неразговорчивыми, ступили на валлийскую землю веселыми и раскрепощенными. Они прекрасно знали, что их ждет. И шли на последний бой с улыбкой. В ту минуту и мелькнул лучик такой ни на чем вроде бы не основанной надежды, что все будет хорошо.
Мы выиграли эту войну – и, что самое главное, не ценой потери футбола. И, остыв после валлийских эмоций, можно было только мечтать, чтобы за восемь месяцев, остававшихся до финального турнира в Португалии, дух этой команды не претерпел перемен. А сыгранности и мастерства стало больше.
Прямо на кардиффском тротуаре, обхватив головы, сидели два тучных человека в красных футболках и на глазах у всех давились слезами. С момента окончания матча на «Миллениуме» прошло два часа, но время для этих валлийских болельщиков остановилось.
Вроде бы только что, перед стартовым свистком испанца Мехуто Гонсалеса, они пели, ревели, рычали название своей страны с такой ужасающей мощью, что, казалось, рухнет расположенный по соседству средневековый замок. Вроде бы только что медленно брела к «Миллениуму» старенькая пара, увидев которую, ваш корреспондент остановился как вкопанный. Он – лет 85, в бело-красно-зеленой шапочке – опирался на трость и явно страдал от одышки. Она – по меньшей мере его ровесница, с валлийским шарфом на шее – бережно поддерживала мужа под руку. Казалось, стоит дунуть – и они упадут. Но они шли на стадион, чтобы увидеть первый большой футбольный успех своей маленькой нации за последние 45 лет.
А полтора часа спустя для них все закончилось. Вопреки всему. И посреди океана горя было безудержное счастье в нашей раздевалке, где игроки обнимались с журналистами, а специально приехавший Андрей Канчельскис (был еще и Дмитрий Харин) не мог наговориться со своим сверстником, капитаном сборной Онопко. Где прыгал от восторга в шарфе сборной Смертин, едва ли не шептавший: «Да ради этого я и пошел на операцию колена». Где автора этих строк подзывал Аленичев и говорил: «Обязательно напишите, что я передаю привет и поздравления всем российским болельщикам. Мы сделали это ради них!»