Наша Маша
Шрифт:
– Ничего. Я ничего не знаю. Простите, – поколебавшись говорю я, понимая, что сообщать здесь и сейчас о своих вещих снах, ошарашивая и без того слегка пришибленного шерифа сведениями о том, что скоро у него будет любовь с помидорами и поросятами, рано.
Меня вроде как отпускают коротким кивком: Рик водит пальцем по карте, что-то показывая безразличному, даже не взглянувшему в мою сторону Дэрилу, Хершел погружается в какие-то мысли, а Кэрол бросает в мою сторону странный взгляд. Впрочем, от нее для меня после сегодняшней подставы со стиркой любой взгляд странным кажется. Я моментально выметаюсь из кухни,
Со светом тут еще проблемы, и потому на приятном отдыхе в, плевать уже, что грязной, камере с книжкой, можно поставить крест. Да и вообще уже темно и спать хочется. Но решившая вдруг показать свои певческие таланты Бет отбивает всю тягу ко сну, и я складываю руки на груди, сверля о чем-то общающегося с Риком и Хершелом Дэрила подозрительным взглядом, пытаясь отыскать в нем признаки меломана, наслаждающегося пением белобрысой феечки, или просто извращенца, при его-то красоте поглядывающего в сторону Кэрол. Но он, хоть и окидывает иногда внимательным взором темный блок и сидящих рядышком моих соперниц, сильно не грешит, и я, видя, что вышеуказанные дамы расходятся по своим камерам, решаюсь сходить умыться. А может быть, и вообще помыться нормально. Плевать, что вода ледяная, мне бы хоть часть грязи смыть…
К сожалению, ни о полотенце, ни о чем подобном я спросить ни у кого не подумала, и потому мытье выдается совсем уж невеселым. Хорошо хоть рядом с зубной пастой, которую снова пришлось размазывать по зубам пальцем, мыло находится. Я ежусь в темном помещении, но спустя несколько минут начинаю различать окружающие предметы и даже соображаю, куда налить воду, чтобы принять короткий душ. Хотя мне в таком холоде длинного и не надо. Снимаю свою робу, которая уже после первых суток нуждается в стирке, стягиваю и простирываю белье, которое, видимо, придется как-то сушить в камере на верхней койке, этой ночью обходясь без него, ведь запасного у меня нет, и шагаю под воду. Но едва успев торопливо стереть с себя мыльными ладошками верхний слой грязи, замираю от звука едва слышных, но все же шагов.
Понимание, что одежда слишком далеко, а я, совершенно голая, свечу сейчас свой пышной белой попой на всю душевую, приходит быстро. Вот только выхода из ситуации нет. Что мне делать? И какую часть тела пытаться прикрыть? И не придется ли мне спустя минуту расслабляться и получать сомнительное удовольствие? Ведь если это Мэрл, то вряд ли я успею даже заорать – уж он-то не преминет воспользоваться случаем лишить меня так долго хранимой для его брата невинности. Или попробовать заорать заранее? Вдруг спугну этого неизвестного, который нахально прется вперед, несомненно, слыша, пусть тонкую и слабую, но все же струю текущей на меня воды.
Мысли и варианты проносятся в голове молниеносно: это не Кэрол, не Бет, не Глен и не Мэгги – они все ушли спать. Не Хершел, он на костылях. Если Рик, то не страшно, он, наверное, и смотреть не станет, и извиняться будет. А его малолетнему извращенцу можно будет, если что, по башке дать, еще и нажаловаться, что он ходит подглядывать в душ за взрослыми тетеньками. А вдруг… а если… При мысли о том, что человек, замерший где-то у умывальников, может быть Дэрилом, мне моментально становится тепло и хорошо, перед глазами проносятся многочисленные мечты о совместном душе с этим стыдливым красавчиком. Причем сразу двух зайцев убить можно будет. Сначала хорошенько отмыть его, а потом…
Вот только как сделать так, чтобы он, увидев меня, не сбежал по примеру своего верного друга Рика, правда, без извинений, в отличие от того, а остался и согласился на то, чтобы я потерла ему спинку и прочие, еще более привлекательные, части тела? Впрочем, ну мужик ведь он или кто вообще? Сколько там у него никого, кроме белок и Рика, не было? Уже с год точно? А значит, он не сможет не воодушевиться моим, таким белым, таким женственным, не то, что у всяких местных худосочных вешалок, телом. Нужно просто принять позу пособлазнительней и…
– Не старайся, я не по девочкам, – вдруг звучит насмешливый голос Мишонн, и я торопливо делаю вид, что просто одной рукой чесала бедро, а второй, закинутой за плечо, – спину.
К счастью, она проходит чуть дальше, не пялясь на меня слишком долго, ведь, если честно, несмотря на то, что она женщина, стоять перед ней голой – не очень приятно. Как и вообще перед кем-либо. А вот ей, судя по всему, это все кажется нормальным, хоть она и не по девочкам, согласно ее словам. Тут я жмурюсь от мысли о том, что если бы Мишонн оказалась лесбиянкой, то зажала бы меня не хуже Мэрла с ее-то физическими данными, и со вздохом отступаю к одежде – вода закончилась, а новую наливать уже нет ни сил, ни желания. Что-то да смылось.
– Бери полотенце, – радует меня щедростью Мишонн и, когда я счастливо хватаюсь за жестковатую ткань, безразлично добавляет. – Оно все равно общее.
Едва не выпустив полотенце из рук, я спустя минуту все же осторожно промокаю им тело, надеясь, что никакими грибками и лишаями не заражусь. Причем главным источником заразы мне почему-то кажется главный же объект моих воздыханий Дэрил. Хотя, судя по тому, как редко он моется, он и полотенцем давно не пользовался, наверное.
– Спасибо, – выдыхаю, старясь не коситься на моющуюся женщину, и торопливо одеваюсь, вдруг решив воспользоваться предоставившимся случаем. – Мишонн. Я хочу тебе кое-что сказать. Я вижу сны. И они становятся правдой.
– Круто, – бросает она безразлично.
– Нет, – мотаю я головой. – Послушай, хорошо? Я видела вас всех. Много всего. Я расскажу тебе потом.
– Почему не сейчас? – оглядывается Мишонн, кажется, заинтересовавшись моей логикой.
– Сейчас я скажу, что случится с тобой, Риком и Карлом в поездке. Иначе ты мне не поверишь. А мне нужно, чтобы ты верила. Слушай, – вспоминать слова и события той, совсем неинтересной для меня, потому что без Дэрила, серии было сложно. – Вы увидите мужчину на дороге. С оранжевым рюкзаком. Не возьмете. А на обратной дороге заберете рюкзак.
– Что в рюкзаке? – интересуется ступившая ко мне и взявшая полотенце женщина, явно не очень веря всему этому.
– Не знаю. Но потом вы приедете в город. Встретите там Моргана. Рик его знает. А Карл пойдет в бар за фотографией. Вы ее добудете. И еще ты найдешь там кошку. Много цветов. Игрушка, не настоящая. Ты скажешь Рику, что у тебя были голоса. Твоего парня, – воодушевляюсь я, видя, как Мишонн вдруг замирает на месте, вглядываясь в мое лицо. – У тебя и сын был, Андрэ… Года три, да?