Наша Маша
Шрифт:
– Я это… переживаю! – вспоминаю нужное слово и судорожно вздыхаю, не понимая, что вдруг пошло не так.
– Она меня выслушала, – пожимает она плечами и хмурится. – Под конец даже согласилась, что, может быть… Но, видите ли, не смогла остаться, потому что ей нужно передать ответ Рика о согласии завтра встретиться! Черт, и на эту встречу я пойти не могу… Хотя…
– Ты пойдешь одна и заберешь ее оттуда тайком? – восхищенно шепчу я, почти поверив в рассказы Мэрла о горячей любви между черным принцем-Мишонн и белой принцессой-Андреа, которую нужно спасти от одноглазого дракона-Филипа.
– Я не знаю, – нервно отмахивается Мишонн и тут же оглядывается на меня, прищурившись. – Скажешь кому-то хоть слово…
– Я поняла! Я молчу!
Я пячусь назад, пытаясь одновременно
Мальчишка как-то подозрительно косится в мою сторону, но я, вспоминая, что ребенок недавно потерял мать и вообще никогда особой приветливостью не отличался, не обращаю внимания, спеша в блок. Ведь в мою гениальную голову приходит очередная не менее гениальная идея, которую мне даже каким-то чудом, не иначе как сегодня самый счастливый день в моей жизни, удается осуществить. Как я и надеялась, Хершел сидит за столом на кухне, листая Библию, и я, метнувшись в свою камеру и взяв пистолет, обращаюсь к нему с просьбой научить меня хотя бы для начала заряжать его, разбирать, собирать, чистить и все такое.
Начнем с малого, а там, может быть, этот добрый дедуля и учителя по стрельбе мне отыщет. Правильного учителя, пожалуйста! Хершел, ты же не хочешь, чтобы твою сладкую дочурку оприходовал какой-то, очень крутой, конечно, но все же реднек? Пусть меня приходует, я только рада буду, а Бетти мы найдем молодого, красивого и романтичного сверх меры! Обещаю!
Хершел с удовольствием соглашается мне помочь. На кухне, кроме нас, никого нет, даже Кэрол куда-то сбежала со своего вечного места дислокации, видимо, приготовив ужин заблаговременно, и я провожу один из самых приятных часов в этом мире. Просто сижу в тишине и спокойствии, просто учусь чему-то, внимательно слушая терпеливый голос Хершела, хмурюсь, стараясь сделать все правильно, высовываю язык, когда что-то дается с трудом, шепчу новые слова себе под нос, заучивая, смущенно смеюсь при неудачах и густо краснею, когда он хвалит меня за мои успехи перед как раз вошедшими на кухню Риком и Дэрилом. Лидер рассеянно улыбается, ободряюще касаясь ладонью моей спины, а Диксон, к сожалению, не так щедр, лишь бросая на меня косой взгляд и недоверчиво хмыкая. Ничего-ничего, Дэрильчик, я еще получше тебя стрелять буду, вот посмотришь!
После ужина, который снова прошел за разговорами, правда в гораздо более узком кругу – некоторые были заняты и должны были подойти за едой позже, я, немного послонявшись по коридорам и набравшись смелости, все же решаюсь на еще один серьезный разговор с признанием в моих ясновидческих способностях. Сложный разговор, потому что на этот раз с Риком. Который просто обязан завтра как-то иначе провести эти свои переговоры!
Глубоко вдохнув несколько раз и крепко сжав руки в кулаки, я шагаю к камере Рика и замираю в нерешительности. Стоит только представить этот пронизывающий недоверчивый взгляд, которым окинет меня и без того сейчас погрязший в серьезных проблемах лидер, и становится плохо. Он же наверняка решит, что я просто придумываю! И что ему можно рассказать, чтобы он поверил?! Ничего такого, неизвестно остальным, я вроде и не знаю. Ну, разве что то, что его изменщица-жена в свое время отвратительно готовила какие-то блинчики, или оладьи, или что-то в этом духе.
– Машаблин! – ледяной голос Карла звенит по пустому блоку, заставляя меня подпрыгнуть на месте, оглядываясь. – Идем!
Мальчишка решительно кивает мне на выход и шагает вперед, даже не оглядываясь, чтобы проверить, иду ли я за ним. Это что, его Рик сам за мной послал? Ну да, судя по тишине и довольно раннему еще времени, Граймса в камере и не должно было быть. Но почему он хочет со мной поговорить? Может быть, ему Мишонн все рассказала, и он теперь собирается умолять меня поделиться моими тайными знаниями еще и с ним, спасая их группу от войны, эпидемии и прочих подозрительных Терминусов? Но почему здесь, в этой темной камере, которая находится непонятно где, и в которой я ни разу не была? И где Рик? И почему этот странный бледный мальчик вдруг закрывает дверь ключом и кладет ладонь на кобуру пистолета, напряженно осматривая меня, не имеющую при себе никакого оружия?
Эй, что этот мелкий извращенец от меня хочет здесь, где мы одни, и где меня никто не услышит?
====== 16. Кому stuff and things, а кому и ночь с самим Дэрилом Диксоном! ======
Машинально осматривая довольно темную камеру в поисках совершенно случайно завалявшейся тут заначки какого-то заключенного-сладкоежки, пудинга я, конечно, не нахожу. Вообще ничего не нахожу, кроме вспоротого, я даже знаю, чьим протезом, матраса и алюминиевой ложки на полу, которая за оружие точно не сойдет. А вообще, странно все это. Если пацан, в самом деле, извращенец, то мог бы сюда хотя бы свечку какую-то принести. Или он не стриптиза за неимением всяких там сайтов и журналов для взрослых жаждет? Ну не чего-то большего ведь? Малой еще. Значит чего-то меньшего? Мечтает поцеловать свою ненаглядную Бетти и хочет, чтобы я его научила? Но зачем тогда так угрожающе на меня смотреть?
Эй, малыш, не тужься, как бы ты тут не щурился, до Дэрила тебе далеко! Да даже до папаши далеко. Если взгляды Рика, при наличии фантазии и в отсутствие рядом Диксона, в общем-то, немножечко выпив и настроившись на нужный лад, и можно счесть возбуждающими, то его сына хочется просто в угол поставить и сладкого лишить. На всю жизнь!
– Что… что ты хочешь? – не выдержав затянувшейся паузы, мысленно проклинаю я себя за дрожащий голос.
– Нет! Это ты что хочешь?
Кажется, Карл тоже не очень доволен своим голосом, прозвучавшим слишком высоко. И потому, не придумав ничего лучше, он снова хватается за оружие, видимо, в надежде припугнуть меня. Если честно, у него это отлично получается. Стоит только вспомнить того вудберийского глазастого мальчика с напрочь вылетевшим из моей головы именем, которого шерифский сынок пристрелил и не поморщился! Кто знает этого мелкого маньяка, вдруг он зимой слишком часто с тетушкой Кэрол общался? А она, тренируясь для своих будущих уроков маньячного мастерства перед широкой детской аудиторий, обучала его всем этим премудростям? Сначала его, потом Лиззи, потом…
Это что же, нам в пятом сезоне ожидать сюрпризов от крошки-Джудит, нянчили которую Кэрол с Бет? Это что же, милый ребенок скоро будет гнуть маты в любой стрессовой ситуации, показывать факи направо и налево, требуя от дядюшки Диксона самогона, хорошо хоть не его самого, а темными ночами, сжав в своих пухлых пальчиках какие-нибудь маникюрные ножницы, ходить и резать всех, кого угораздило при ней кашлянуть, чихнуть или пожаловаться на головную боль?
– Ну?! – нарочито низким голосом, откашлявшись, торопит меня с ответом Карл, поправляя шляпу, а я понимаю, что пятого сезона, кажется, уже точно не увижу.
И почему я не какой-нибудь там мастер любого вида спорта? Почему не могу выхватить у этого нахального мальчишки его оружие, отшлепать его же ремнем и высказать все, что я о нем думаю, желательно используя все богатства моего родного языка, но так, чтобы он все понял?!
– Я не понимаю, – утихомириваю рвущиеся наружу эмоции, понимая, что насмехаться над подростком сейчас точно не стоит, и беспомощно пожимаю плечами. – О чем ты спрашиваешь? Я что-то не так сделала?
– А ты не знаешь? Не прикидывайся! – злится он, выглядя совсем ребенком, и начинает говорить очень быстро: так, что я, и без того плохо понимающая язык и его речь, не успеваю составлять предложения.
Он говорит что-то о моем поведении. Но что его не устраивает в моем поведении? Он упоминает Бет, повышая голос, и я задумчиво хмурюсь, понимая вдруг, что он ревнует. Раньше Бет только с ним дружила, а теперь вроде как я появилась, с которой ей должно быть гораздо интересней, чем с влюбленным в нее малолетним мальчишкой, с которым, кроме убийств, комиксов и пудингов, и обсудить-то нечего. Выныривая из своих интересных мыслей, я понимаю, что Карл все это время продолжал говорить что-то о том, что у меня ничего не получится, что я должна выбрать себе другой объект любви… Любви?!