Нашествие. Москва-2016
Шрифт:
Когда тяжеленную створку удалось поставить обратно в проем так, чтобы не падала, рокот чужих машин стал совсем громким.
— Прячемся за церковью, — сказал Курортник. — Павел, давай пленника в автобус пока!
Они с Багрянцем подбежали к чужаку, подняли и потащили к машине. Ноги того волочились по земле, голова болталась: курсант здорово его приложил.
Схватив Хорька за руку, Игорь поспешил к дверям сбоку от иконостаса.
Построили церковь недавно, позади еще стояли штабеля с кирпичами, возле чугунной оградки, за которой начинался сквер, приткнулся
— Туда нельзя! За кирпичи давай!
Рокотало уже совсем близко. Из двери показался Лабус, потом Багрянец — и все присели за поддоном с кирпичами. Пригибаясь, Сотник с Хорьком подбежали к ним, опустились на корточки.
— Почему не в вагончик? — спросил Игорь.
Курортник, не поворачивая головы, ровным голосом сказал:
— Там кости.
— Чего? — не понял Павел.
— Внутри человеческие кости, — пояснил Лабус, лицо которого заметно напряглось. — Они там трупы жгли. По всему городу теперь такие кучи лежат.
— Едут! — зашипел Хорек. — Вон, вон! Броневик, а за ним… Это БХМ, да, БХМ? Что такое БХМ?
— Боевая Химическая Машина, — сказал Игорь.
— Она как танк, только старый!
— Не похож, — возразил Багрянец. — Гусениц нет.
У трехосной машины был прямоугольный корпус, вверху широкая квадратная башня. Из нее в три стороны торчали стволы, вперед — подлиннее, овальной формы, влево и вправо — короткие и круглые.
— Но почему она химическая? — спросил Хорек.
«Танк» катил медленно и тяжело, казалось, могучие колеса его должны проминать асфальт, оставляя глубокие колеи. Впереди ехал броневик, за БХМ шли, растянувшись длинной вереницей, оборванные люди, по сторонам — вооруженные чужаки. Сзади три тачанки, две с пулеметами.
— Что значит «химическая»? — шепотом повторил Хорек, но никто ему не ответил.
Колонна стала поворачивать вокруг церкви.
— Кто стащил тела в вагончик? — спросил Игорь.
— Гражданские, — ответил Курортник. Лицо у него стало еще более напряженным, кожа натянулась на скулах.
— Их заставили чужаки?
— Они формируют команды, — стал пояснять Лабус, — по десять-двенадцать человек. Несколько этих, как их назвать… Короче, захватчиков несколько за бригадой наблюдают, всегда хотя бы одна тачанка с ними. Стаскивают тела в кучу, с тачанки берут огнемет, ручной. Сжигают. Еще мусорные баки жгут, помойки, ночью мы видели.
Рокот БХМ накрыл церковный дворик. Люди в толпе спотыкались, падали, им помогали подняться, но никто не пытался сбежать. Конвоиры постоянно смотрели по сторонам — выглядывать из-за кирпичей приходилось очень осторожно.
— Ты, Игорь, разве сам не знаешь, что в городе происходит? — спросил Лабус. — Противник ведь не вчера появился.
— Мы не в Москве были, за городом. Есть у вас бинокли?
— В автобусе.
— Тогда дай винтовку свою, хочу к ним присмотреться.
Игорь протянул руку, но Лабус перехватил его кисть, крепко сжал.
— Но-но, Игорек, не шали, мы тебе еще не настолько…
Спец
— Где ты пистолет взял? — спросил Курортник. Направить на Сотника «бизон» он не мог, так как Лабус находился между ними, но рука спеца медленно поползла к ножу на ремне, чего Игорь не видел.
— В вашем автобусе. Еще на улице, на ходу.
— Стало быть, завалить нас давно мог. — Лабус не отпускал его запястье.
— Мне это не нужно, мы союзники. А вот оружие — нужно.
— А нам нужно… — начал Курортник.
С криком «Командир, берегись!» Хорек прыгнул на него, зубами вцепился в руку, пальцы которой уже коснулись черной рукояти ножа, и замолотил кулаками по плечу.
Курортник ударом локтя отбросил мальчишку. Лабус рванул кисть Игоря, одновременно подался назад и ребром ладони врезал по стволу. Курортник отпрянул от кирпичей, чтобы напарник не закрывал от него Сотника, но не успел вскинуть оснащенный глушителем «бизон», выстрел которого в колонне чужаков не услышали бы.
Не успел, потому что в дело вступил Павел Багрянов, курсант четвертого курса и победитель соревнований. С громким «хук!» он нанес четкий боксерский удар сбоку в голову Курортника, и тот мешком повалился на асфальт.
— Спокойно! — прошипел Игорь, вырывая руку из захвата и отталкивая Лабуса. — Всем замереть! Замри, сказал!
Они застыли: Хорек сидя на асфальте рядом с лежащим на боку Курортником, Багрянец — в боксерской позе, казавшейся нелепой и смешной, потому что здоровяк при этом сидел на корточках, а Лабус — наполовину вытащив ПМ из кобуры.
— Не дури, боец, — Игорь медленно опустил свое оружие. — Пистолет в кобуру засунь. Ну! Если начнем палить из «пээмов», они нас сразу услышат.
Лабус вдруг улыбнулся. Качнул головой, выпустил воздух ноздрями и отправил «Макаров» в кобуру.
— Ладно, капитан, — произнес он почти добродушно. — Я на самом деле тебе и так поверил, просто напарник у меня подозрительный мужик.
— Ну тогда хватит со мной как с девушкой обращаться. Я бы вас обоих тридцать раз мог застрелить. Дай винтовку, пока они не уехали, и товарища в чувства приведи.
Лабус потеребил усы, хмыкнул с таким выражением, будто хотел сказать «Ну, что с тобой поделаешь», и перекинул через голову ремешок СВД. Сунув пистолет за ремень, Игорь взял ее, положил ствол на кирпичи и приник к прицелу.
— Павел, Хорек, и вы успокойтесь, — приказал он напоследок.
Он медленно провел оптикой по колонне, от замыкающих тачанок до броневика, на башне которого сидел чужак с электрическим длинностволом. Броневик ничем не отличался от угнанного с базы связистов, тачанки тоже были привычными, а вот «танк» впечатлял. Колеса у него были как у КРАЗа, корпус здоровенный и, наверное, очень тяжелый, его покрывали клепаные листы темного железа. В нижней части башни виднелись десантные люки… или не десантные, может, просто люки для экипажа.