Наши уже не придут
Шрифт:
— Есть, ваше высокоблагородие! — отдал честь дежурный.
— Постойте! — поднял руку в останавливающем жесте агитатор. — Не надо!
— Отставить, — приказал Аркадий. — Что у вас, рядовой Бергман?
— Я готов сотрудничать, — понурив голову, сообщил агитатор.
— Подразделение? — спросил Немиров.
— 2-й взвод 3-й роты 4-го батальона 3-го стрелкового полка 7-го Сибирского корпуса, — сообщил агитатор. — Прибыл на Северный фронт с целью агитации — мне разрешили…
— Кто именно разрешил? — спросил Немиров. — Звание, фамилия, имя-отчество.
—
— Хм… — погладил Аркадий свой чисто выбритый подбородок. — Партия?
— Социал-революционеры, — ответил рядовой Бергман.
— Скоро сюда прибудет ответственный офицер, — поведал ему Аркадий. — Имена, явки, фамилии — всё сообщить ему. Дальше определимся с вашей судьбой, рядовой. Но только полное сотрудничество убережёт вас от справедливого суда методом солдатского голосования.
Демократизацию армии, если знать как, можно обратить в свою пользу. Аркадий уже создал легитимный репрессивный механизм, который ещё ни разу не применял. Сегодня мог быть тот самый день, когда кого-то расстреляли путём демократического голосования, но агитатор проявил благоразумие.
«Солдатам только дай возможность кого-нибудь приговорить и расстрелять…» — подумал Аркадий. — «Это же для них невиданный доселе аттракцион — разделить с офицерами трибунала полномочия суда и наказания».
Агитаторов было решено устранять, в судебном порядке, с перекладыванием ответственности на самих солдат. Потом не будет разговоров, что Немиров проводил политические расправы — солдаты сами решили, демократическим голосованием…
Для борьбы с неправильными агитаторами в штабе учреждена служба внутренней контрразведки — агитаторов надо вовремя выявлять и задерживать.
Но свято место пусто не бывает, поэтому нужна альтернатива. Без идеологии Алексеев и Немиров ничего солдатам не дадут и дать не могут, поэтому вопрос уже прорабатывается.
Говорить о большевиках с Алексеевым слишком рано, поэтому проработку Аркадий ведёт закулисно, в переписке со Сталиным и Свердловым.
Его план — разрешить большевицких агитаторов, но не абы каких, а лично утверждённых Лениным, знающих, что говорить и в каком свете выставлять будущее верховное командование Красной Армии.
«Алексеев, Немиров и все подчинённые им офицеры — это хорошие люди, поддерживающие простых солдат, рабочих и крестьян, а в других армиях какие-то плохие офицеры, ну, те, которые не поддерживают идеи Маркса», — подумал Аркадий, покидая гауптвахту. — «Полная поддержка действий Алексеева и Немирова — хорошо. Сопротивление действиям Алексеева и Немирова — плохо».
Это будут простые и понятные вещи, благодаря которым удастся не только обезопасить агитацию, а даже более того — укрепить дисциплину и боевой дух. Разагитированные в правильном русле солдаты, как правило, уже не поддаются или очень плохо поддаются другой агитации.
Ленин и большевики, от этой ситуации, получат эксклюзивные права агитировать на Северном фронте,
«На данном этапе неважно, какая идея, лишь бы она объединяла», — подумал он, двигаясь к штабу.
Владимир Ильич уже едет в Россию — через Германию его не пропустили, поэтому пришлось идти окольными путями.
Аркадий в прошлой жизни слышал что-то об опломбированном вагоне, но без подробностей. Ещё там что-то было о немецких деньгах, которыми спонсировали революцию и так далее, но считал это бредом конспирологов.
«Представляю картину: кайзер передаёт Ленину деньги и велит, чтобы Владимир Ильич прекратил бардак, устроенный Временным правительством, начал восстанавливать аграрный сектор, промышленность и занимался сохранением территориальной целостности России», — усмехнулся своей мысли Аркадий. — «Да кайзеру выгоднее было бы поддержать деньгами этих клоунов, что сейчас в Петрограде, или не делать ничего».
Кайзер и не сделал ничего. Ленин писал в последнем письме, что просьбу о пропуске состава отклонили — вероятно, ситуация сейчас совершенно иная и решение было принято отрицательное.
Поэтому Ленин уже должен погрузиться на пароход под нейтральным флагом в Марселе, после чего добраться до османского Ливана, а оттуда поездом в нейтральный Иран. Из Ирана ему будет нетрудно добраться до Кавказа, а уже оттуда прямой путь в Петроград.
В Петрограде Владимир Ильич должен высадить своих попутчиков, представленных большевиками, жившими в Швейцарии, а уже оттуда должен прибыть на фронт.
Но гораздо раньше него на фронт прибудут Сталин и Свердлов. Они уже закупились аппаратурой и по прибытии будут выдавать себя за военных корреспондентов.
«Если Сталин сделает серию снимков траншей Первой мировой, потом на аукционах они будут разлетаться, как горячие пирожки…» — подумал Аркадий.
*25 марта 1917 года*
— По какому праву вы сюда приехали?! — возмущённо вопросил какой-то мужик в кителе со споротыми знаками различия.
— Капитан Немиров, 1-й ударный батальон 14-го полка 9-го ударного корпуса 1-й армии, — представился Аркадий. — Представьтесь.
— Э-э-э, а мы охранение, это самое… — растерялся мужик. — Революционное охранение Петрограда, во! Зачем прибыли?
— Кто командует этим блокпостом? — спросил Аркадий.
— Блок-чем? — не понял его мужик.
— Кто тут старший? — вздохнул Немиров.
Петроград встречал разрухой, причём не только на улицах, но и в головах…
— Я и есть старший, — ответил мужик.
— Вы не представились, — напомнил ему Аркадий.
— Степан я, из Васильевых, — с видимым нежеланием представился командир стихийного блокпоста.
— Мы прибыли в Петроград по поручению генерала от инфантерии Алексеева, — сообщил ему Немиров. — Требую не чинить препятствий.