Наслаждение во тьме
Шрифт:
Похоть, которую он не понимал.
Ну, сейчас понимал. Дело было не только в Аве под ним - ммм, под ним - она была над ним, рядом и окружала. Чертовы одеяла! Его член затвердел снова, желание вернуло яркости в жизнь и отогнало боль. "Но почему она?" - задавался он вопросом в тысячный раз с их встречи. Она своевольная, конфликтная, жестокая и полная решимости, запереть его.
Потому что она согласилась ему помочь? МакКилл все равно не доверял ей полностью в этом вопросе. Да это и бессмысленно. Он хотел ее еще до получения согласия. Хотел сильнее,
План, который все еще заключался в привлечении вампиров с помощью запаха Авы. Ни один кровопийца не сможет перед ней устоять. Они ее учуют, подойдут ближе, и МакКилл сможет напасть, схватить их и потребовать ответов на интересующие вопросы. Больше не придется охотиться на них, только чтобы они убежали и спрятались в этом мире, который он до сих пор не изучил.
– МакКилл, - внезапно закричала Ава.
Опасность! Она в опасности.
Он спрыгнул с кровати и бросился в кухню спустя мгновение. МакКилл ожидал увидеть ее раненной или сражающейся со злоумышленниками. Вместо этого Ава сидела на кухонном стуле, спокойно потягивая подслащенный кофе.
– Что?
– огрызнулся он, вновь задыхаясь от боли, решив уничтожить все, что ее напугало. Его рот наполнился слюной, а когти выросли. МакКилл порвет...
– Ты - лентяй. Ты проспал весь чертов день.
– Так ты невредима?
– Да. С чего ты взял, что мне причинили вред?
– Ты кричала.
– Как я сказала, ты - лентяй. Я против этого.
Глубокий вдох, выдох. МакКилл сглотнул лишнюю влагу и втянул когти. Сделав еще один глубокий вдох, он достаточно успокоился, чтобы расслабился на стуле напротив нее.
– Я исцелился.
И все еще не полностью. Кроме подавляющего голода, он испытывал боль в боку, куда она ударила.
– Это слабая отговорка. Признайся. Ты - лентяй.
Хотя он хотел встряхнуть ее, за то, что порочит его характер, МакКилл просто ее изучал. Она стянула кудри в пучок, открыв элегантную шею. У основания бился пульс. Рот... наполнился... слюной... снова... Ава надела черную футболку, выцветшие джинсы и теннисные туфли. Обычная одежда на далеко не обычном теле. Эти изгибы склоняли к греху.
– Я голодный, - сказал он грубым голосом. Слишком легко он вспомнил ее великолепный вкус. Насколько сильным она сделала его после нескольких глотков. Насколько сильным он станет, если осушит ее?
– Накорми меня.
– Нет.
– Еще один глоток кофе, и ее горло сексуально дернулось.
– И не забывай о нашей сделке. Ты не пьешь из меня, пока я не разрешу. А я не разрешаю.
Наитупейшая сделка, какую он когда-либо заключал. Но тогда он не знал, что проснется в таком жалком состоянии. И даже если бы знал, у еды не должно быть выбора. Люди не спрашивают у овощей, можно ли их есть, так?
– Тогда нам нужно уходить, - сказал МакКилл. Сейчас же. Прежде чем он не потерял себя.
Оставаясь спокойной, Ава поднесла кружку ко рту.
– Для начала тебе нужно одеться.
Она сделала глоток, затем поставила кружку на столешницу.
Он посмотрел
– Хорошо. Я приму душ, а ты закажешь пиццу.
Это сэкономит ему время и силы.
Он недоуменно моргнула.
– Я не голодна.
– Знаю, но я голоден.
Ава снова заморгала.
– Мне не следует тебе об этом напоминать, но ты не ешь пищу.
– Но я ем доставщика или доставщицу пиццы.
Такого он никогда не делал, но Морин - черт, Брайд Таргон - во время одного из их коротких разговоров призналась, что доставщики "вкусные". МакКилл только желал положиться на Брайд в остальных своих потребностях. Которые касались не информации, а крови и секса.
Кроме того, его голод и жажда действительно ослабли от мысли как выпить и переспать с ней. С другой стороны, Ава... привет, жажда вернулась. МакКилл нахмурился. Неважно. Он не мог положиться на Брайд ни в чем. Хотя она жила на поверхности большую часть жизни, никогда не пыталась смешаться людьми в дневное время, поэтому не могла ему помочь. К тому же ее муж был настоящим засранцем, который хотел сердце МакКилла на тарелочке, поэтому редко позволял им общаться.
– Я... ты... фу!
Ава ударила кулак об столешницу, заставив задребезжать кружку с кофе и разлив кремовую жидкость за края. Ее теплые глаза пылали, и он осознал, что она никогда не была настолько спокойной, насколько хотела казаться. Она зла. Почему? Потому что он хотел съесть кого-то еще.
Но сразу же отбросил эту мысль. Этот гнев слишком сильный, слишком глубокий. Но МакКилл не стал себя утруждать, обдумывая ответ, это не имело значения. Они используют друг друга. И только. Понять ее не входило в список задач на день.
– Просто позвони, - сказал он настойчиво.
– Черт, нет. Во-первых, я не собираюсь есть пиццу, а, во-вторых, никто никогда не будет доставлять сюда еду снова.
– Никто никогда не узнает о случившемся.
У нее дернулась мышца под глазом.
– Как ты заставишь их забыть?
– Просто прикажу.
– И это сработает?
Он кивнул.
– Докажи.
Принуждением голосом с легкостью пользовалось большинство вампиров. МакКилл относился к меньшинству. Но старался всю свою жизнь. Он мог использовать его, но приходилось сосредотачиваться. Непонятно почему.
Вместо того чтобы спорить и тратить остатки сил, он глубоко заглянул в темные, бездомные глаза Авы и протянул руку. МакКилл сосредоточился, опираясь на свою решимость, волю, позволил голосу подняться и слететь с губ.
– Возьми мою руку, - приказал он низким голосом, в котором скрывалась сила.
Ава ахнула, когда ее рука, дрожа, поднялась, останавливаясь каждые несколько сантиметров, словно она сопротивлялась каждому движению. Наконец, их пальцы встретились, и Ава опять ахнула. И, черт побери, он тоже. Ее кожа была такой теплой и нежной. Он зашипел, когда они соприкоснулись.