Наследие Артанов
Шрифт:
– В рубке управления наверняка есть пилоты, – подоспела Эльвианора.
– Я в курсе. Мы с профессором Буальвинаром поднимемся туда прямо сейчас. Ваша задача – проверить машинное отделение, камбуз и жилые отсеки. И еще: мне нужно, чтобы кто-то охранял входной люк. – Выжидающе глядя на одного из своих слушателей – рыбоподобного гуамотарина с непроизносимым именем, я пытался сообразить, сколько уже прошло времени с начала нашего маленького восстания и насколько быстро подойдет вражеское подкрепление. Весть о захвате корабля наверняка ведь была уже передана на базу пилотами транспортника.
– Хорошо.
– И я. – Это «мартышка».
– Спасибо тебе, Марюгоча.
Та ничего не ответила – она уже была занята отловом еще одной ящерицы, почти полной копии той, что была зажата у меня в руке.
– Я тоже хочу остаться!
Видимо, что-то в моем взгляде все-таки заставило Эльвианору передумать, и она послушно поплелась по лестнице вслед за остальными.
Жилые отсеки, камбуз и машинное отделение занимали весь второй уровень. На третьем же находилась рубка управления – мозговой центр корабля, после захвата которого нашу миссию по освобождению можно было смело считать наполовину выполненной. Сейчас мы уже остались с профессором Буальвинаром наедине – неслышимыми тенями скользили по лестнице до тех пор, пока не уперлись в овальную металлическую дверь. Вот те раз! А я-то, наивный, полагал, что она будет гостеприимно распахнута!
– Кажется, я когда-то присутствовал на лекции по кодированию цикличных индуцированных систем расмирстрианского типа и…
– Просто откройте мне эту проклятую дверь.
– Хорошо-хорошо. Минутку…
Прошла минутка, другая, затем третья, а профессор все еще пытался справиться со злосчастным замком и, похоже, все его попытки были абсолютно тщетными.
– Ну скоро там уже?
– Ничего не получается. Придется подбирать код вручную.
– Сколько это займет времени?
Жвала профессора Буальвинара зашевелились, от натуги кожа на его покатом лбу пошла бугристыми морщинами:
– Сто восемьдесят два года по системе гуаколянского летоисчисления.
– Это много?
– Как вам сказать… Знаете ли, молодой человек, время – довольно-таки относительное понятие как с научной, так и с философской точки зрения. Можно спорить до бесконечности – много это или мало. Давайте, например, рассмотрим данный отрезок времени на примере образования галактик. Если не принимать во внимание время образования первичного газового облака, иначе говоря – протогалактики, состоящей на семьдесят пять процентов из водорода и на двадцать пять процентов – из гелия, и взять конечный момент ее появления за нулевую точку отсчета, хотя это, несомненно, с точки зрения науки отнюдь не является правомерным, то…
«Код – два-четыре-ноль-восемь-четыре-шесть-три-пять. Во имя всего святого, заткни эту ходячую энциклопедию, или я за себя не отвечаю!!!»
От удивления я едва не осел на пол. Оказывается, мой лингвин, а точнее – лингвиниха, все это время знала код от злосчастной двери и молчала, совершенно не заботясь о том, что благодаря ее преступной халатности все мы могли погибнуть.
– Антонина Семеновна, вы… – у меня просто слов не было для того, чтобы членораздельно описать всю низость такого поступка.
А может быть, симбионт просто чересчур уж вжился в свою роль? Теща-то
– Вы что-то сказали?..
Ни слова не говоря в ответ, я оттер плечом Буальвинара от двери и торопливо принялся вводить код. Никогда не забуду его взгляда, когда та бесшумно отъехала в сторону, являя нашим взорам внутреннее убранство рубки управления. Словами такое не описать. Есть некоторые вещи, которые надо просто видеть.
Рубка и впрямь не была пуста – в ней находилась парочка карликов, которые, едва завидев нас, тотчас же бросились наутек. А бежать в общем-то было и некуда! Сейчас самое время попрактиковаться в стрельбе из моего живого оружия. Ну и где у нас здесь прицельная мушка? Я повертел в руках ящерицу, но ничего похожего на искомую принадлежность так и не обнаружил. Ладно, не проблема, будем целиться между кисточками ушей, благо они у нее, можно сказать, стационарные и почти не шевелятся.
На этот раз первый же плевок моей ящерицы достиг цели, и один из карликов, нелепо взмахнув руками, повалился навзничь. Ай да я, ай да молодец! Сейчас мы и второго достанем.
– Кто не спрятался – я не виноват! – гаркнул я зычным басом, после чего в одном из подвесных шкафчиков (и на кой они только нужны в рубке управления) что-то тихонько пискнуло, а затем оттуда вывалилось безвольное тело в знакомом сером балахоне.
«Инфаркт миокарда. Отмаялся, сердечный», – подытожила Антонина Семеновна и вновь заткнулась, давая мне тем самым время на размышление.
– Простите, быть может, я не до конца посвящен в ваши планы или чего-то не понимаю, но вы только что нейтрализовали обоих пилотов. Ума не приложу, каким образом мы теперь сможем покинуть пределы планеты?
А и правда: каким? Только сейчас, после вопроса Буальвинара, я понял, какую только что совершил глупость.
– Спокойно, все под контролем!
Одного-единственного взгляда в иллюминатор хватило для того, чтобы убедиться: дела наши очень и очень плохи. На всех парах по полю неслись два вездехода. Максимум через пять минут они будут здесь, а гуамотарин с «мартышкой» вряд ли смогут долго сдерживать во много раз превосходящие силы противника.
«Антонина Семеновна: если вы знаете, как управлять транспортником, то сейчас самое время поставить меня в известность об этом». – Я мысленно проговорил эти слова, надеясь только на чудо.
«Антонина Семеновна такая, Антонина Семеновна сякая, а как только припекло, так сразу прячемся к ней под юбку?»
Я пристыженно потупил взор. В сущности, если разобраться, то так оно в последнее время почему-то и получалось, как ни тяжко было это признавать.
«Ладно уж, потом благодарить будешь. Подойди к панели управления. Так, хорошо. А теперь молись, чтобы твою задницу ускорением по полу не размазало!»
«А дальше?»
«А дальше я возьму управление твоим телом на себя, болван!!!»