Наследие Артанов
Шрифт:
Теперь о главном: карлики, захватившие нас, оказались не кем иными как черными археологами. А мы, то есть все присутствующие, должны были выполнять за них грязную работу. Бесплатная рабсила, удел которой – извлекать все ценное из-под обломков погибшей цивилизации, а потом, в один не прекрасный момент, каждый из нас опустится наземь мешком загноившейся подрагивающей плоти для того, чтобы больше никогда не встать. Нечего сказать, «приятная» перспектива.
– Хорошо. А что касается наших хозяев – они тоже умирают?
– Нет. Точнее, умирают, конечно. – Эльвианора с тоской смотрела сейчас на свои обломанные ногти, под которые намертво въелась вездесущая рыжая грязь. –
Вот оно как, значит. Неплохо устроились, сволочи.
– А эти? – Я обвел взглядом окружающих меня (как бы правильно их назвать… то ли людей, то ли нелюдей). – Эти-то как сюда попали?
– Эти? В точности такие же неудачники, как и мы. Кто-то потерпел аварию, кого-то похитили, кого-то продали в рабство родственники. Поверьте, не все разумные существа во Вселенной достаточно цивилизованны.
– Даже так? Ну ладно, учтем.
Что учтем? Зачем учтем? Выбираться отсюда надо. Выбираться, причем как можно быстрее. Разум мой заработал с утроенной силой, просчитывая всевозможные варианты бегства. Нет уж, ни за что на свете я не позволю умереть ни себе, ни этой… блондинистой стерве, растерявшей почему-то разом всю свою стервозность.
Мои суматошные размышления прервали нежданные гости. Что-то в двери нашего барака щелкнуло, а затем она распахнулась во всю ширь, пропуская через себя небольшую процессию. На этот раз карликов было четверо. Двое из них тащили металлический чан, доверху наполненный каким-то варевом, остальные, судя по всему, исполняли роль охранников, в руках у обоих зажаты в точности такие же ящерицы, что и та, с которой нам уже «посчастливилось» познакомиться в день нашего пленения.
Ба! Да это же мой старый знакомый! Действительно: морда одного из охранников полностью перемотана бинтом, одни лишь глаза торчат. Мне вот сейчас кажется, или этот упырь и правда замыслил по отношению к моей персоне что-то недоброе? Мумия недоделанная.
Чан поставлен на пол возле очага, и вся четверка неспешно возвращается обратно. Господи, да неужто все обойдется? Я позволил себе спокойно вздохнуть лишь тогда, когда дверь захлопнулась за их спинами.
Не прошло, однако, и пяти минут, как она вновь распахнулась. На этот раз карлики были во всеоружии. Один держал в руках какую-то длинную палку с петлей на конце (похожие приспособления используют в зверинцах для усмирения диких животных), остальные трое вооружились чертовски знакомым мне оружием – самыми что ни на есть наиобыкновеннейшими бейсбольными битами.
– Илья!!!
Крик моей подруги по несчастью слегка запоздал. Не знаю уж, как я умудрился пропустить этот подлый удар локтем под дых – видимо, оружие в руках карликов пробудило во мне ностальгию по покинутой Земле, но прийти в себя мне уже не дали. Петля обвилась вокруг моей шеи и стала затягиваться, затягиваться, затягиваться… Сам же я оказался прижатым к стене и, пока один из мучителей продолжал удерживать меня на своей рогатине, остальные трое принялись заниматься тем, ради чего сюда и пришли. Удар сыпался за ударом: по голове, по почкам, по… Вообще, нет ничего более унизительного, чем быть избитым четверкой недомерков, самый высокий из которых макушкой достает тебе максимум до пупка.
Когда тело мое превратилось в сплошной кровоподтек, а руки безвольно опустились, не в силах блокировать бесчисленные удары, карлики соизволили-таки оставить меня в покое. Что было потом – не помню. Помню только пол, который приближался к моему лицу с головокружительной скоростью, но мне было уже абсолютно все равно.
– Илья,
– Ну что там опять?
– Нам пора на работу.
– Да неужто? А я-то грешным делом подумал, что сегодня выходной!
Мой сарказм, к несчастью, никто не оценил. Туговато что-то с юмором у моих сокамерников. Но вставать было надо. Надо. Уже раннее утро, вот-вот за нами явится привычный эскорт из четырех охранников, а в том, что они не умеют ждать, я уже имел удовольствие неоднократно убедиться на собственной шкуре. Сегодня пошел уже пятый день, если я не ошибаюсь, со времени нашего пленения. Или шестой? Голова моя соображает сейчас весьма слабо, уж очень часто к ней прикладывались палкой.
– Илья!
– Ну хорошо-хорошо, встаю.
Я заставил себя приоткрыть синюшные щели, в которые превратились мои глаза, и в очередной раз мысленно проклял мстительного карлика, являвшегося каждый вечер по мою душу. Не знаю почему, но вчера он зверствовал особенно рьяно.
Все мышцы протестующее заныли, когда я принял подобающее прямоходящим вертикальное положение и теперь терпеливо ждал, прислонившись к стене, когда же откроется тяжелая металлическая дверь, знаменуя собой начало нового трудового дня.
Ждать пришлось недолго. Вскоре нас уже вели по широкому коридору с многочисленными ответвлениями; я знал, что в конце него нас ожидает еще одна дверь, в точности такая же, как и дверь нашей тюрьмы. Вообще здание, в котором мы сейчас находились, на самом деле было огромно, а то помещение, что я поначалу принял за барак для заключенных, являлось лишь небольшой его частью.
Вот и долгожданный выход. До чего же приятно вдохнуть полной грудью прохладный, пахнущий свежестью воздух! В такие минуты я вновь ощущал себя живым. Наш транспорт – двадцатичетырехколесный вездеход с крытым брезентовым верхом – приветливо подмигивает нам фарами, словно мы не рабы, а самые обычные туристы, приехавшие поглазеть на мертвый город.
– Осторожно, Илья.
Эльвианора помогает мне взобраться в кузов по узким ступеням выдвижной лестницы и садится на скамью со мной рядом, готовая каждую минуту поддержать мое тело, если надумаю вдруг вновь потерять сознание. В последнее время такое со мной случается все чаще: видимо, измученный ежедневными побоями организм выражает таким образом свое недовольство.
Вездеход везет нас по городским улицам. Сейчас они пусты и безлюдны, но легко можно представить себе то время, когда на них бурлила жизнь. Кое-где все еще попадаются полусгнившие остовы машин – вездеход их опасливо объезжает, хотя свободно мог бы превратить в труху своим тупорылым носом и помчаться дальше, даже почти не сбавляя скорости. Но водитель осторожничает – улыбчивый карлик обожает свою машину, это заметно. Она для него как сестра, как… я бросаю косой взгляд на Эльвианору и вижу, что глаза ее полны слез. Ей наше маленькое приключение отнюдь не кажется забавным, это для меня, прожженного циника с шутовской улыбкой на посиневших губах, происходящее не более чем обычные трудовые будни. Пусть теперь и не на Земле, а здесь, на планете, название которой настолько прозаично, что постоянно так и норовит выскользнуть из памяти. Какая, по большому счету, разница? Я давным-давно привык, что жизнь моя ничего не стоит, я извечный должник и когда-нибудь непременно наступит тот день, когда придется заплатить по счетам.