Наследие Эксплара
Шрифт:
Но сегодня, под покровом ночи, покой мёртвого города потревожили звуки тергумовых колёс, подскакивающих на выбоинах центральной магистрали. Колёсный энергомобиль словно огромная тёмно-синяя мышь крался между остроконечными останками зданий, петляя и оставляя позади след шести широких колёс. Транспортник двигался быстро для своих размеров и практически бесшумно, не включая фар и габаритных огней. Лицо сидевшего за штурвалом человека закрывала тёмная маска с окулярами — прибор ночного видения. В длинном кузове позади кабины было тесно, но вполне хватало места, чтобы находившиеся здесь люди могли лечь на откидные койки. Трое из них уже спали, не раздеваясь и не снимая брони, прямо с оружием в руках, готовые в любой момент к бою. Один сидел возле закрытой створки, поглядывая на темнеющий вокруг каменный лабиринт и только двое негромко разговаривали, сидя на продолговатых стальных контейнерах, надёжно закрытых на несколько замков и даже опоясанных
Слова незнакомцев искажались, растворяясь в шипящем звуке помех в его ушах. Харси мог различить присутствие живых существ неподалёку, но не увидел перед собой ничего, пытаясь определить источники мыслей. «Ай! — боль в правом виске напомнила о себе, когда он пошевелился. Только сейчас зайчонок обнаружил, что пасть болезненно стягивает что-то эластичное, сдавливающее лицо при малейшем движении. — Что же случилось? Кто эти люди? «Хранители»? Но разве они не на Южном Фронте?» То, что напавшие на него и Хиру личности являлись представителями человечества, у беота сомнений не было, как и у тех характерных длинных ушей и высокого роста. Чувствуя, как болят конечности после падения с высоты, он попытался двинуть руками за спиной, но пальцы упёрлись во что-то металлическое и гладкое, не позволяющее зацепиться тергумовым подушечкам. Неожиданно, пространство вокруг вздрогнуло. «Мы едем! — осенило его, заставив с ужасом прислушаться к голосам людей неподалёку. — Куда нас увозят?!» И вновь чувство вины стегнуло Харси, напомнив, что именно из-за него началось это злоключение. Сквозь сталь, обитую какой-то вонючей кожей, слов практически не было слышно, к тому же на голове зайчонка находился чёрный мешок из плотной синтетекани. В отчаянии закрыв глаза и почувствовав, как от боли и стыда наворачиваются слёзы, юный беот стиснул зубы. «Я всегда буду любить тебя, Харси, — слова Хиру эхом отразились в голове, в которой внезапно стало так пусто, — каким бы ты ни был… Прости меня, брат! Я так подвёл тебя… вас всех подвёл!» Капи и Кири, Лунги и Луно — что с ними теперь? Остались ли они в том лесу рядом с «броневичком» или их тоже схватили, Харси не знал. Голоса наверху стихли, но лишь затем, чтобы их сменили другие. Люди сменяли друг друга, не собираясь рисковать безопасностью, и постоянно держали оружие наготове. «Они были в пси-шлемах, — немного успокоившись, анимаген начал размышлять, — потому я не смог их почувствовать. Но сейчас, когда они их сняли, я могу услышать их мысли. Ну… если получится…» Он вспомнил, чем закончилось его последнее бездумное применение телепатии и невольно вздрогнул. Машина уезжала всё дальше от Роронских гор, унося их куда-то на юг, где уже сверкала серебряным светом Эметула Тоту. Вскоре, и этот вид закрыл лес.
— …нужно избавиться от этих жестянок, — заговорщицким голосом говорил один из солдат, стукнув каблуком сапога по нижнему ящику, — даже мелкие роботы опасны, я же говорил!
Харси только сейчас понял, что слышит его голос не ушами. Он вдруг осознал, что видит тускло освещённый салон, лежащих на откидных койках людей и сидящего перед ним широкоплечего мужчину с тёмными волосами.
— Я бы пристрелил их ещё там, — согласился он, прислонившись к стене позади, — но этот беломордый паскудник изъявил желание лично посмотреть на «живых машин».
— Коли у него есть столько желания, пусть топает пешком до Аполотона или Сольтена, — гневно засопел тот, от лица которого видел Харси.
Изображение стало расплывчатым, а голоса начали утихать. Забеспокоившись, он постарался удержать связь. «Концентрируйся, — беот прикрыл глаза, — как папа учил… только одна мысль, самая яркая…»
— …свернул ему шею через защиту! — продолжал человек. Буйствовавшая в его голове ярость пребольно обожгла только-только сосредоточившегося зайчонка, заставив тихонько ойкнуть сквозь закрытый рот. — Может, ну его, этого Имила… мать его… Доедем до реки и прикончим тварей! Нельзя их в живых оставлять!
«Он говорит про нас! — яркие образы в сознании человека отразились и в разуме Харси. — Ох ты ж… они хотят убить нас!»
— Сидим, как на бочке с термитом, — он ещё раз ударил контейнер под собой, — и задание провалили… Сольтен на ушах, за нами погоня… может, запросим подкрепление?
— Так мы лишь привлечём внимание, — покачал головой широкоплечий. У Харси возникло ощущение, что он уже где-то его видел, — эти роботы хоть и тупые, но слишком быстрые и опасные.
— С воздуха мы прикрыты деревьями, но лес скоро кончится, — возразил первый, — нам в любом случае надо поднять истребители.
— Когда доедем до Тоту, тогда и поднимем, — тот немного подался вперёд на свет лампы, и Харси узнал это лицо, — и я думаю, ты прав. Эххиец пусть сам ищет себе железки, а этим ублюдкам я лично вскрою позвоночники и выпущу душу. Они заплатят за Мийера и всех остальных, кто погиб на той войне!
«Значит, и остальных поймали, — люди сменили тему, заговорили о чём-то другом, и Харси потерял интерес, — что же делать?..»
***
Тоту —
Крики чаек, гнездящихся среди гальки и разрушенных пристанях, уже пронзали розовеющее небо. Золотистые блики весело играли в волнах речки, разбивающихся о выщербленные набережные, некогда бывшие городом Локантаком. Именно здесь пролегал мост, за который так ожесточённо дрались «Хранители» и «Рассвет». Этот узкий перешеек между двумя странами составлял всего три десятка километров, и из разрушенного города можно было увидеть даже тонкую тёмную полоску укреплений на другой стороне. Ощерившаяся артиллерийскими и ракетными установками крепость «Доу-Отис», центр обороны Южного Фронта, разрослась на месте уничтоженного бевиарского города Отис, откуда и получила своё название с приставкой на наречии южных Лэттов, переведённая как «Несломленный». Там, где некогда цвела жизнь настоящего торгового государства, теперь гремела утренняя команда «Подъём!», поднимающая всю часть на ноги. Вступив в Альянс, Бевиар и сам не заметил, как потерял суверенитет, фактически став частью Королевства, а учитывая непрекращающийся и сейчас поток беженцев из бывших нелианцев и ловитанцев, то Владыка Эххи мог с уверенностью провозгласить, что одна из бывших колоний вернулась под крыло родительской метрополии. Проблема оставалась лишь в остальном Кайлити, которая, вопреки заверениям учёных и экспертов робототехники, не заржавела и заглохла, «пункта управления», а напротив, начала активно процветать.
Транспортник Альянса, поблёскивая массивным бампером на тупой морде, быстро выехал из-за молодых дубов, огибая воронку посередине дороги. Они ехали всю ночь и встретили рассвет уже выехав из Чара, посёлка близ самого города. Разбитая дорога тормозила их путь, но люди знали — они в безопасности. Даже если над ними внезапно покажутся турболёты Союза, они успеют въехать в Локантак под прикрытие заградительного огня зениток. А там до моста на Бевиар недалеко. Его конструкция — ещё один памятник оригинальности и талантливости нелианских инженеров. Помимо привычных свай и опор, мост держался на «Халецеле» — исполинском линкоре, некогда бывшим флагманом Ферранта Сеттера. Корабль неподвижно стоял на мели уже многие годы, превратившись в надводную базу, откуда проходил досмотр как проезжающих машин, так и проплывающих судов. К тому же, двигатель корабля переделали под гидроэлектростанцию, подающую энергию двум городам по обе стороны моста. Говорили, что идея такого моста пришла в голову нелианцам, когда те начали выращивать «красных» бобров. Глядя на их хатки и плотины, люди переняли главный принцип и применили в мостостроении.
Харси почувствовал, что они въехали в обжитую зону по прекратившейся тряске и крутых поворотов. Испуганно дёрнувшись, он попытался разомкнуть оковы на руках, но их конструкция сдержала бы и взрослого анимагена, не говоря уж о нём. Отголоски мыслей людей вновь исчезли, закрытые пси-блокираторами, но юный беот ощущал, что двое из них до сих пор сидят на крышке контейнера.
Несколько раз машина останавливалась, передавая коды пограничному пункту управления. Мало кто из рядового состава «Хранителей» знал, но весь город был заполнен магнитными минами, цепляющихся сильными магнитами к бронетехнике над ними и подрывая заряд непосредственно в кабину. И если чужак оказывался на территории Локантака без нужных кодов, активированные мины тут же решали эту проблему.
Широкую основную магистраль, характерную для большинства нелианских городов, солдаты тщательно расчистили от мусора и обломков, открывая турелям и стрелкам линию огня. Вдобавок ко всему, его оснастили передвижным генератором щита-купола и даже системой самоуничтожения, чтобы подорвать мост в случае прорыва. Хотя, чтобы прорвать такие укрепления требовалась действительно большая армия. Тёмно-серые доты и бункеры, широким строем расположившиеся поперёк дороги, содержали вооружённых до зубов солдат и тяжёлые орудия, способные за один выстрел уничтожить целый танк. За ними, возвышаясь и закрывая ольмирский свет, стояли опорные орудийные башни, использующие новейшие лучевые пушки, облегчённые модификации, главных орудий «Испепелителей». Ну, а дальше расположились стены самого пункта, защищённые тугоплавким бетоном и многочисленными бойницами, откуда вели огонь лёгкие турели.