Наследие Санторо

Скариани Аделина

— Это касается вендетты Фредерико Альерти.

Собрание напоминало светский раут, красиво завуалированный, в лучших рамках приличия, с дорогим алкоголем, сдержанными манерами, деловыми предложениями и богатыми костюмами, с одним лишь отличием — у каждого по пистолету под пиджаком и по паре телохранителей за спиной. Инициаторами вечера стала семья Санторо, наконец-то официально позволившая поздравить себя с выбором Восьмого босса, когда срок траура, наконец, позволил приличию раскинуть широкий праздник. Фредерико Альерти с добродушной

улыбкой, скрестив пальцы, демонстрируя потерю безымянного, в конвое своей лучшей охраны приветствовал всех прибывших. Ему были ни к чему поздравления, ведь торт с сюрпризом ждёт его в конце, когда он преподнесёт его сам себе, отравив Саваду Тсунаеши, после чего объявит Вонголе войну. Растопчет в пух и прах, его имя будут упоминать как того, кто сверг семью, протянувшую свою руку над всей Италией, и даже за её пределами.

Вечер пролетел в сладком предвкушении. Когда все условности были проведены, Альерти пригласил глав семей подняться в главный зал, чтобы открыть редкую бутылку коньяка.

— И всё-таки ваша семья так и не провела расследования о причине смерти Аделины Санторо? — Савада сидел напротив Фредерико в бархатном кресле, с удивительным спокойствием и благодушием выслушивая горе убивающегося дядьки Лины.

— Эта ужасная катастрофа так и осталась тайной для нас всех! Боюсь, руку протянула третья сторона, охотящаяся за наследием!

— Это и правда ужасно, мы все привыкли к Аделине как к родной, даже похороны ей устроили, жаль, что вас не было.

— Простите моё слабое сердце, — почтительно склонил голову Фредерико. — Плохо переношу подобные церемонии, было бы печально, если наша семья сразу бы лишилась и восьмого босса.

Фредерико затрепетал, Десятый Вонгола принял принесённый официанткой гранёный стакан, тот самый с высеченной буквой, куда его люди должны были накапать яд Альберто Санторо. С лихорадочным блеском он наблюдал, как Тсунаеши осушил его медленно, смакуя.

— М, и правда прекрасный коньяк, — Тсуна смотрел на дно стакана с мечтательной улыбкой.

Вспотевший и взволнованный Альерти подхватил единственный оставшийся стакан, который ему поднесла официантка, и залпом осушил, утерев лоб.

— Что же, надеюсь, что с этой минуты Вонгола и Санторо станут союзниками, несмотря на трагедию со свадьбой и смертью моей бедной племянницы, прошлое нужно оставлять в прошлом, ведь… — болтающий без умолку Фредерико поставил пустой стакан на поднос и мимолетно взглянул на официантку, тут же переключившись на Саваду. И застыл.

Что это было? Галлюцинация? Наваждение? Застыв с немым ужасом на лице, он смотрел в глаза Вонголы — потяжелевшие, осуждающие и припирающие к стенке так, что Альерти, изнемогая от жара увиденного призрака прошлого, медленно повернулся, вновь подняв голову. Истошный хрип, будто в глотку вонзили нож, вырвался из груди босса Санторо. Смерть встала из могилы, подняв истлевшее тело в безумном видении. Официантка с лицом Аделины Санторо смотрела на него как на последний мусор, который она давила носком туфли, пытаясь втоптать в асфальт, оставив грязным пятном. Вся ненависть и боль таились в

этом пропитанном ядом взгляде. Но это не может быть она, у Аделины были волосы длинные, да и вообще от неё остались одни обугленные кости.

— Вам нехорошо, дядюшка Фредерико? — убийственно холодным тоном спросил призрак. Фредерико подскочил, шарахнувшись назад и воскликнув в исступлении:

— Аделина!

Все присутствующие смолкли, устремив любопытные взоры на воскликнувшего и покрасневшего босса Санторо, трясущегося и хрипящего.

— Верно, — кивнул Савада, скрестив пальцы и пристроив на них подбородок, и громко, чтобы услышали все, провозгласил: — Хочу представить всем единственную дочь шестого босса Альберто Санторо и законную наследницу Аделину Санторо.

По комнате пронёсся возбуждённый ропот, что будто волна откатила назад, точно её и не было.

— Но как?! — взревел Альерти, вспылив руками. — Ты же сдохла! Тебя похоронили! То есть… — придя в ужас от собственных слов, и оглянувшись вокруг, Фредерико понизил голос до лепечущих ноток. — Я хотел сказать слава Богу, что ты жива! Это же чудо! Значит, нас всех обманули и всё это время ты просто скрывалась, чтобы…

— Полноте, дядюшка Фредерико, — кротко махнув рукой и отбросив поднос в сторону, Аделина сняла фартук официантки, скомкав и швырнув его в дядьку. — Вы — человек, убивший меня, подожгли особняк Инрико, где я погибла. Вонгола же воскресила меня из пепла, вернув к жизни.

Альерти, издав хриплый стон, попытался ринуться назад, вытащив из-за пиджака пистолет, но стоящий возле Савады Гокудера вскинул рукой, наведя систему C.I.A.

— Не советую рыпаться, пока вам этого не позволят.

Альерти уронил пистолет, проскрипев зубами и с ненавистью взглянув на Вонголу. Всё равно он труп, но Тсуна, будто прочитав гадкие мысли, хитро улыбнулся, вскинув бровью.

— О, нет, ваш план был провален с момента спасения Аделины. Вы выпили уготовленный для меня яд, Альерти-сан, и умрёте ровно через сутки.

Многие из присутствующих приходились союзниками Санторо и прекрасно знали и поддерживали планы Фредерико, но услышав, что новоявленный босс Санторо выпил свой же яд, стушевались — на чью сторону теперь им становиться? Альерти труп, так не сделать ли вид, что все они не при чем, или же напасть на Вонголу сейчас? В особняк из Вонголы явился только он и его правая рука, а их целая тьма с элитной охраной.

Альерти схватился за спинку кресла, засунув два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту.

— О, не будьте так тривиальны, дядюшка Фредерико, отравила я вас не сейчас, а ещё два часа назад. Яд уже давно успел всосаться за это время.

Фредерико засмеялся страшным смехом, каким может смеяться только безумец — с истеричным выкриком, сотрясаясь всем телом.

— Ну и сука же ты, Санторо, — взгляд исподлобья сверкнул неистовой ненавистью. Кинувшись в сторону, Фредерико увернулся от выстрела пламенем Гокудеры и, вырвав пистолет из кобуры подельника, нацелился на Саваду, что сидел со спокойствием человека, в которого вовсе не направлено дуло пистолета.