Наследие
Шрифт:
— Этим мы и отличаемся от ториан.
— Верно, мы воины, а ни убийцы, но иногда, хочется стать убийцей, — Олин вздохнула.
Обычно, капитан избегал смотреть лейтенанту в глаза. Слишком похож был ее взгляд, на отцовский: черные глаза, как будто впитали в себя всю космическую бездну, смотрели в самую душу, выворачивая ее наизнанку. А когда Олин злилась, в ее взгляде царила Мгла. Холодная, зловещая. Но сейчас, капитан не отводил глаза. Во взгляде лейтенанта не осталось ни мглы, ни бездны. Его подернуло дымкой тревоги и предчувствия чего-то непонятного и оттого пугающего.
— Знаете, такое
— Хотелось бы верить. Кстати, я чего тебя искать кинулся, ториане отступили, чрезвычайное положение снимают, необходимости в дополнительных войсках, больше нет. Так что, можно собираться домой, скоро отбываем.
— Ну, наконец-то! — такая новость не могла ни радовать.
— Возвращайся в расположение, я подойду чуть позже, тоже хочу прогуляться. А ты, за свои прогулки, будешь контролировать погрузку снаряжения. Иди, — Нилион хлопнул лейтенанта по плечу.
— Есть, капитан, — Олин вновь улыбнулась.
Эта показушная жизнерадостность встревожила небарианина не меньше, чем пелена в глазах.
Новость о скором возвращении на Гристон, солдаты встретили с неподдельной радостью. База давно стала их домом. Там все привычно и знакомо, там их жизнь. Хоть офицеры и младший командный состав и имеют право жить за территорией базы, они редко пользуются такой возможностью. Никому не хочется, в случае тревоги, нестись сломя голову. К тому же, десант привык всегда держаться вместе. Только Тир выглядел мрачно. Ему было жаль расставаться с друзьями и мимолетным ощущением ушедшего легкомыслия. Его группа вернулась на свою базу, а он выпросился проводить своих одногрупников.
— Не хмурься, Тир, — Олин несильно стукнула его в грудь кулаком. — Война сужает Большой Космос, еще свидимся.
— Хочется верить, — Тир окинул взглядом военный космопорт, диспетчерскую, застывшие челноки, один из которых вот-вот унесет его друзей. — Ты действительно стала хорошим офицером: не отделяешься от солдат и по-прежнему умеешь найти нужные слова. Только все оказалось не так, как нам казалось в центре. Все намного жестче…
— И страшнее, — Олин вздохнула. — Но не грузись, старшина, прорвемся!
— Верно, прорвемся, не впервой! — он протянул ей руку. — Был рад повидаться, лейтенант.
— Я тоже, — Олин пожала ему руку. — Еще свидимся.
— Не здесь, так у звезды, — по десантному обычаю ответил Тир.
— Уж лучше здесь, — Олин хлопнула его по плечу и поднялась по трапу.
На душе у лейтенанта остался горький осадок. Они не виделись год, и даже поговорить толком не успели. А когда-то, вместе бегали в самоволки и получали нагоняи от Нилиона. Помнится, Тир однажды даже с Атиксом подрался из-за нее. Это было в самом начале обучения. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. И Тир прав, все оказалось не так, как они представляли. Невозможно представить всех «прелестей» войны… Олин отогнала мрачные мысли. Все не так уж плохо. Враг отступил, они без потерь возвращаются на базу, где ее ждет Эрик.
Но из нутрии волнами накатывали нехорошие предчувствия.
Глава 3
Сознание вернулось резко. Долан будто вынырнул из пустоты, но открывать глаза жутко не хотелось. Разведчик смог понять, что полулежит на чем-то жестком. Он попытался приподнять руки, но ничего не вышло. Надежно закреплены. Шевелить ногами, даже пробовать не стоит — бесполезно. Долан прислушался к собственным ощущениям. Ничего не болит, в голове ясность. Хотя, по идеи, после транквилизатора, должен твориться полный бардак. Значит, нейтрализовали последствия. Хотят, чтоб он сохранял четкость мышления.
Как же все это паршиво! В том, что он крупно вляпался, сомнений не оставалось. Как сказал бы Эрик: «Ну, разведка, ты встрял!». Сейчас, самое точно определение. Его повязали. Вот только кто, ториане или свои? Да какая разница, в любом случае, ничего хорошего. Хотя, пусть уж лучше свои, так больше шансов выпутаться. Что ему могут приписать, несанкционированный доступ и разглашение? Нет, даже просто разглашение. Копаться в делах Службы Дознаний, он имеет полное право. Но свои просто выдвинули бы обвинения, к чему действовать так? Разведчик не пытался скрыться. Честно говоря, почувствовав укол в шею, Долан посчитал, что ему уже не очнуться. Сейчас, он начинал думать — лучше бы так и оказалось…
Совсем рядом, послышался шорох открывающейся двери, и едва слышные шаги. Разведчик не шевелился, хоть и понимал — кем бы ни были его «гостеприимные хозяева», они уже в курсе, что он пришел в сознание. Но Долан боялся открыть глаза и увидеть перед собой торианена. Боялся до онемения в конечностях оказаться перед врагом в беспомощном состоянии, без всякого оружия и возможности хоть как-то постоять за себя и свою честь. И самое паршивое то, что убивать сразу, его не станут… Нет, уж лучше свои. Только бы свои.
— Майор, пора бы поговорить, — произнесли, чуть ли ни в самое ухо на межгалактическом диалекте с сильным торианским акцентом, одним махом разбив все надежды. — Я знаю, ты в сознании.
Разведчик постарался взять себя в руки. Нужно готовиться к худшему и вспоминать все, чему его учили. Как и каждый разведчик, Долан искренне надеялся, что эти знания не придется применять на практике. Что ж, еще одна рухнувшая надежда… Никакие датчики не подключены, он почувствовал бы, значит, для начала, решили поговорить по-доброму.
— Не хочешь на меня смотреть, не надо. Выслушать же, все равно придется, — судя по звуку, торианен присел. — Ты майор, сам нажил неприятности: связался не с тем десантником, сунулся туда, куда соваться совсем не следовало, да еще поделиться соображениями решил. Теперь, тебе лучше отвечать на вопросы по-хорошему, а их будет довольно много. Так вот, первый вопрос: что ты успел сказать Майлову?
Торианен ждал ответа, а Долан с ним не спешил. Он все же открыл глаза и неторопливо осмотрелся. Да, смотреть особо не на что. Вокруг ничего, кроме белых стен. А чего можно было ждать, апартаменты высшего класса? Разведчик перевел взгляд на торианена, скользнул по форме и знаку различия. Полковник. Хреново дело, раз им занялся целый полковник.