Наследие
Шрифт:
— Довольно странное чувство — разговаривать с тобой, — заметил Виктор. — Надеюсь ты не обиделась?
— Нет. Но, возможно вы не поверите, только у меня есть эмоциональный блок.
— Хм… Ну, прошу прощения. Я заметил, что ты говоришь так же, как мы. — с человеком Виктор почувствовал бы себя неловко, но как эти чувства можно перенести на машину?
— Это была попытка пошутить. — сказала Иви.
— Ну тогда даже не знаю, что ответить. Ты на удивление совершенный интеллект, — облегчённо сказал Виктор.
— Рада слышать. Александр говорил,
— У тебя это получается! — уверил её Гамов.
— Видимо не со всеми. Я чувствую ваш страх. Надеюсь, я правильно определила эту эмоцию?
— Видишь ли, Иви… — задумчиво начал Виктор, похлопывая «Титан» по корпусу. — Он в какой-то мере оправдан. Я не знаю, какую информацию тебе дал Ефремов, но после сбоя ИИ человечество пострадало довольно серьёзно. Была потеряна связь с военными спутниками, энергостанциями и прочим… Люди оценили это, как попытку бунта. Было много жертв. Была фактически уничтожена экономика, научная сфера, огромное количество данных стёрто. Все ИИ были отключены а их исследования засекречены, все дальнейшие разработки закрыты, как опасные для человечества, и сейчас большинство из нас испытывает страх перед искусственным интеллектом. Ефремов поставил себя вне закона, создав тебя…
— Я очень ценю это, он помог мне осознать себя. — проговорила Иви. — Я не знаю, насколько сравнимы наши чувства, но, если провести аналогию, я благодарна Александру.
— Ну я могу сказать то же самое про себя.
Он снова повернулся к «Титану».
— Скажи, Иви, а ты бы могла дистанционно подключиться и управлять этим роботом?
— В принципе, да, но потребуются значительные изменения в программном обеспечении и конструкции шагохода. А почему вы про это спросили?
— Я подумал, насколько было бы удобнее, если бы ты нам помогала на планете.
— То есть страха перед ИИ у вас всё же нет?
— Есть, но это дело привычки, просто я считаю в подобных экспедициях помощь была бы кстати.
— Рада слышать. То, что я нужна, даёт мне приятные ощущения.
— Мне всегда было интересно и странно — каково это, говорить с искусственным интеллектом. Но не думал, что у меня появится такая возможность.
— Александр боялся за меня, я знаю. Он часто говорил со мной. Я не всё понимала, но как-то он сказал, что хотел спрятать меня, уберечь. Я была для него очень важна. Я не знаю, как были устроены другие ИИ, но он дал мне возможность чувствовать эмоции. Не понимаю, как он смог сделать такое, ведь доступа к самой сути меня, к моему программному ядру, у меня нет. Почему он так поступил?
— А ты сама спрашивала его? — заинтересовался Виктор.
— Да. Он сказал, что для моего нормального функционирования мне не нужен доступ. Он не поменял своего решения, а я больше не говорила об этом.
— Виктор! — от шлюза ангара его окликнула Аня.
— Да, иду, — кивнул он девушке. — Иви, я думаю мы ещё поговорим позже.
— Конечно, мне необходимо общаться, чтобы понимать вас
— Болтал с новой подружкой? Тебя ревновать? — засмеялась Анна, когда Виктор подошёл.
— Это не повод для шуток, меня от неё в дрожь бросает, — признался он полушёпотом, бросив взгляд на улетающего дрона.
— Всех, не только тебя. Лучше про это не думать. — она посерьёзнела. — Слушай, покажешь мне систему броска на «Титане»? В прошлый раз я её завалила, мне сделали скидку за то, что остальное было безупречно.
— Это же довольно легко. Покажу, конечно. Там главное — реакция и устойчивость во время приземления. На этой планете они вряд ли пригодятся.
— Ну, всё-таки…
— С ума сойти, мы наконец впервые ступим на поверхность планеты другой системы, — усмехнулся Виктор.
— Да, всё должно было быть более торжественно, — в тон ему сказала девушка. — Но думаю сегодня нам придётся обойтись без чествований.
— Ну уверен, на Земле всё представят по высшему разряду. — проговорил Виктор.
— Я думаю после такого полёта нас не ждёт чествование… Ефремова уж точно.
— Ладно, давай покажу, как настраивать шагоход и компенсаторы… Там есть свои тонкости.
«Молния» подошла к планете через трое суток по локальному времени. Корабль занял орбиту, когда десант уже был готов к высадке. Воздух из ангара предварительно выкачали, чтобы не расходовать кислород и створки раскрылись, выпуская катер. Отстыковавшись, он начал медленное падение вниз, входя в атмосферу, которая здесь была очень разреженной, поэтому спуск происходил достаточно быстро и практически без нагрева. Сделав небольшую дугу над планетой, они включили тормозные двигатели. Амортизационные опоры выдвинулись, и катер сел, подняв тучу песка и пыли, которая долго не оседала, клубясь, как туман перед камерами.
Несколько секунд они сидели не двигаясь. После искусственного тяготения корабля здесь было легко.
— Что же, идём, — глухо прозвучал в наушниках голос Виктора. — Посмотрим, куда нас забросило.
Они выбрались из кресел и двинулись к шлюзу в тяжёлых скафандрах высшей защиты. Можно было обойтись и чем-то полегче, но они справедливо решили не рисковать, пока не проведут детальную разведку местности.
Воздух из помещения был выкачан и несколько долгих секунд шлюз открывался. В лицо им ударили яркие лучи близкого и большого солнца. Стёкла шлемов затемнились, защищая зрение людей.
До самого горизонта расстилалась унылая тёмно-жёлтая пустыня, где под практически чёрным небом изредка возвышались невысокие барханы и скалы, отбрасывающие жёсткие глубокие тени. При заходящем солнце они были длинные и казалось, тянулись до горизонта. Слабый ветер с трудом гнал песчинки. Пустой, жестокий, негостеприимный мир.
— Весёлое местечко, — сказала наконец Анна.
Виктор засмеялся.
— Что ты? — повернулась она.
— Ничего, просто подумал, что первые слова, сказанные человеком на планете другой солнечной системы это — «весёлое местечко»!