Наследница из Гайд-Парка
Шрифт:
– Итак, что это будет, леди Мэй? – спросил лорд Шарбонно, снова привлекая внимание Мэй. – Карты или прогулка в саду?
– Думаю, карты. В игре вчетвером мне последнее время не везет, и я горю желанием отыграться.
Шарбонно проводил ее в гостиную, где было установлено несколько столов для карточной игры.
– Надеюсь, ты не потеряешь голову.
– Если ты спрашиваешь, буду ли я делать большие ставки, то могу ответить – нет. Но когда на кону большая сумма и карта идет тебе в руки, очень возбуждаешься и чувствуешь прямо-таки
Шарбонно неодобрительно нахмурился:
– Мне не нравится игра на деньги. Очевидно, потому, что я неудачлив. Только тот, к кому благосклонна судьба, может получать удовольствие от такой игры.
Мэй внезапно испытала раздражение.
– Тогда сядь рядом и, ради Бога, не говори таких скучных слов. Это отпугнет мою удачу.
Опустившись на стул справа от нее, Шарбонно чуть отстранился от стола, показывая, что он не будет участвовать в игре. Мэй же начала любезный разговор со своими партнерами.
Ей везло, и Мэй полностью погрузилась в игру. Шарбонно куда-то испарился. Игрок слева от Мэй тоже ушел, уступив место кому-то другому, кого Мэй едва замечала. Она с нетерпением ожидала сдачи карт, когда заметила на себе пристальный взгляд сдающего.
Мэй удивленно взглянула на этого человека. У него была сгорбленная спина, а седые волосы свободно свисали на лоб, делая его лицо неприятным. У Мэй остановилось сердце. На нее пристально глядели глубоко запавшие темно-карие глаза с черными ресницами. У человека был резко выступающий орлиный нос. Это был... Роберт.
Должно быть, она как-то отреагировала – изумлением или радостью, – так что ему пришлось напомнить, что они не одни, предупреждающе нахмурившись.
Не зная, что ей делать, Мэй опустила голову, якобы изучая свои карты. Мысли беспорядочно прыгали, мешая сосредоточиться.
– Ваш ход, – мягко произнесла женщина позади нее. Подняв голову, Мэй обнаружила, что весь стол ожидает, когда она сделает ставку.
Она смутилась, хотя обычно умела держать себя в руках. Не думая, она двинула в центр стола кучку монет. А потом метнула взгляд на Роберта.
– Этим вечером тебе сопутствует удача? – спросил он. Его голос прозвучал низко, тяжело, с хрипловатостью, которая для него не была характерна. Роберт не хотел себя выдавать.
Он замаскировался очень убедительно. Его волосы были совсем седыми и казались жесткими, кожа выглядела желтушной, под глазами расплылись темные круги, а стройной элегантной фигуры как не бывало. Чтобы казаться массивнее, он, наверное, привязал к животу подушку.
Однако его чувственный рот был все таким же, а в глазах светилось озорство. Он оставался притягательным, несмотря на живот, седые волосы и желтушную кожу.
Мэй побледнела как смерть. Роберт пошел на огромный риск, чтобы побыть с ней.
– Сегодня, похоже, в моде безрассудство, – тихо сказала она.
Его глаза заблестели, в них промелькнуло
Но потрясение от неожиданности стало проходить. Мэй уже была способна продолжить игру – если Роберт пришел сюда играть в карты. Кто-то окликнул:
– Лорд Карстерс?
Роберт тут же уткнулся в карты.
Мэй поняла – Роберт представился вымышленным лордом Карстерсом. Перевоплощение было столь полным, что при других обстоятельствах Мэй непременно бы обманулась. Но она слишком любила каждую черточку этого лица, знала оттенки его глаз, форму носа, пухлые губы.
Роберт бросил свою карту, после чего наклонился к ней, опершись на локоть:
– Есть такая пословица. Ты, возможно, ее слышала. Кому везет в картах, не везет в любви.
– Едва ли это верно. – Она встретилась с ним глазами и почувствовала себя наверху блаженства.
Кто-то кашлянул, привлекая их внимание.
– Милорд, ваш ход, – произнес один из игроков.
Роберт бросил пригоршню монет в центр стола. Мэй попыталась сосредоточиться на картах. Обычно она в них хорошо разбиралась. Но на сей раз у нее были особые обстоятельства, и она проявила осторожность, сделав умеренную ставку.
Как только ход перешел к партнеру, она почувствовала, что Роберт под столом положил руку ей на бедро. С испугу она чуть не вскрикнула. Даже через несколько слоев шелка Мэй ощущала тепло его ладони.
Она гневно повернула голову, но Роберт только улыбнулся в ответ. Нет, оставаться здесь дальше она не может. Роберт что-то негромко произнес, чуть сжал ее бедро, и его рука вернулась обратно, так же тайно от всех, как и появилась.
Мэй решила, что больше не будет играть. Но не успела она объявить об этом, как Роберт пригласил ее на танец. Она никогда раньше с ним не танцевала, а ведь она очень любила танцы.
С трудом справившись с застрявшим в горле комком, Мэй согласилась, и Роберт повел ее на площадку для танцев. Как раз в этот момент музыканты закончили мелодию, и танцующие на миг застыли, чтобы через пару мгновений закружиться в вальсе.
– Это ты заказал вальс, – прошептала она.
– Мне пришлось. Я не мог вспомнить ни одного из этих глупых шагов кадрили – и все другие танцы.
Он закружил ее, заставляя вспомнить порядком забытые движения. – Но я люблю вальс.
Мэй рассмеялась:
– Ты танцуешь просто божественно для мужчины в возрасте и с огромным животом.
– Для тебя я снова стал молодым.
– Это очень лестно слышать. Но уверена, тебе доставляет удовольствие твоя маленькая авантюра.
Его глаза вспыхнули. Потом Роберт оглядел зал. Но сделал это так, словно он и в самом деле был стариком. Он двигался уверенно, хотя и делал вид, что не столько танцует, сколько по-стариковски топчется, Мэй получала наслаждение: танцором он был безукоризненным.