Наследница страсти
Шрифт:
«Не отождествляет ли он себя со своей бабушкой?» — подумалось Джил. Но с виду в этом человеке ничто не говорило о бедности. Даже его джинсы свидетельствовали об успехе, самоуверенности и власти. И огорченным Алекс не казался, но девушка чувствовала, что он просто хорошо умеет скрывать свои эмоции.
— Значит, вы вернулись к своим корням, — заметила Джил.
Алекс ответил ей чрезвычайно пристальным взглядом.
— Мои корни находятся в ресторанчике Луиджи, где моя мать проработала официанткой всю свою
Джил не уклонилась от его взгляда.
— И как вас занесло сюда?
Он отвел глаза.
— Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. В этой семье я не был чужим. Мы гостили здесь каждое лето. Они взяли меня к себе. — Алекс коротко улыбнулся. — Я походил на разбойника, попавшего на воспитание в хорошую семью. — Улыбка померкла. — Это событие — самое лучшее в моей жизни.
Джил представила себе мальчишку из Бруклина, оказавшегося в такой семье.
— Вам, должно быть, пришлось нелегко.
Алекс пожал плечами, явно не желая обсуждать эту тему.
Джил снова посмотрела на фотографию Энн и Кейт.
— Разве не стало бы удивительнейшим из совпадений, если бы Кейт Галлахер оказалась моей родственницей? — невольно вырвалось у нее.
— Такое совпадение одно на миллион.
И Джил с этим согласилась. С другой стороны, она чувствовала, что здесь таится нечто большее, чем видно на первый взгляд.
— А вы что-нибудь знаете о ней? — с любопытством спросила Джил, разглядывая женщин. Ей показалось, что Кейт чуть улыбается фотографу. Или она интересовалась им, или просто работала на публику.
— Нет. Откуда мне что-то знать о человеке на старинной фотографии?
— Вы знаете, где их снимали? — Джил передала фото Алексу.
Тот рассмотрел его.
— Честно говоря, не имею ни малейшего представления. — Он положил фотографию на столик. — Хэл был историком нашей семьи, — сказал он. — Мои интересы сосредоточены на настоящем и будущем, а не на прошлом.
— Что ж. — Джил колебалась. — Мне кажется, что меня тоже притягивает история.
Алекс не ответил, и Джил вдруг вспомнила, что уже очень поздно, что она устала и стоит перед ним босая в этой комнате. Тут она заметила, что Алекс тоже босой.
— Пожалуй, мне лучше вернуться в свою комнату и попытаться уснуть. — Джил глянула на ночной столик. Ей почему-то захотелось взять фотографию с собой, еще раз рассмотреть ее. Но она составляла часть семейного достояния и принадлежала Хэлу и его семье. Вряд ли Алекс разрешит ей взять фото.
А вдруг Кейт Галлахер и в самом деле была одним из ее предков? Разумеется, она не могла быть прабабушкой Джил, потому что у них одна фамилия. Джил так увлеклась, что даже вздрогнула.
Алекс все молчал. Его внезапные погружения в молчание вселяли неуверенность в Джил. Она старалась не встречаться с его
— Ну ладно, если вы не возражаете, я налью еще выпить и вернусь к себе в комнату. — И она двинулась к двери.
Алекс стоял, не давая ей пройти.
— Что же произошло, Джил?
Она замерла. Сердце с болью повернулось в груди.
— Или мне следует спросить, как это случилось? Как вы врезались в дерево? — Алекс спрашивал спокойно, совсем не так, как его кузен.
Вот теперь Джил захотелось убежать от него.
— Вы сами сказали, что это может подождать. Мне тяжело сейчас говорить на эту тему. — Она бросила взгляд не дверь, безумно желая сбежать.
— Вам лучше побеседовать со мной, чем с ними, — сказал он. — Завтра Томас пожелает получить ответы на эти же вопросы. Но он очень расстроен и очень зол. Почему бы вам не рассказать обо всем мне? Это спасет вас от нескольких очень неприятных минут.
Сначала Томас, теперь Алекс, нападают, наседают на нее. Джил покрылась испариной.
— Это допрос? — осведомилась она, вспыхнув.
— Нет, если только вы сами не превратите беседу в допрос. — Поскольку Джил не ответила, Алекс спросил: — Почему вы так нервничаете? Что скрываете?
Джил вздохнула.
— Я не нервничаю, — солгала она. — Я измучена, нахожусь в другом часовом поясе, плохо себя чувствую. Я только что потеряла человека…
Алекс прервал Джил так, словно не поверил ни единому ее слову:
— Хэл был очень близок с семьей. Хотя последнее время он не звонил, словно был очень занят или что-то скрывал.
Джил помертвела.
— Я знаю, как близок был Хэл со своей семьей, он постоянно рассказывал о вас. Ему нечего было скрывать. — Но все же скрывал. Скрывал их отношения.
— У него были вы.
— И что это значит?
— Да бросьте. Зачем ходить вокруг да около? — Взгляд его оставался прямым и внимательным. — Вы живете в дешевой квартирке в Ист-Виллидже. Вы танцовщица. Американка. Без гроша в кармане. Вы совсем не та девушка, которую Хэл привез бы домой, не говоря уже о том, чтобы жениться на ней.
— В самую точку, — прошептала Джил. — Только, видимо, вы никогда не любили. — Ее трясло. Его слова причинили ей боль — может, потому, что были слишком близки к истине.
Он словно не услышал ее.
— Послушайте, я сам американец. Я вырос на улицах Бруклина. О бедности знаю все. И знаю своего двоюродного брата. И своего дядю. У него были планы в отношении Хэла, особенно из-за разочарования, связанного с разводом Томаса, из-за того, как идут дела у Лорен.
Джил не знала, что случилось с Томасом и Лорен, но ни о чем не спросила.
— Если вы действительно предполагали, что Хэл собирался привести вас в дом и жениться на вас, мне очень жаль.
Джил закусила губу.