Наследник фаворитки
Шрифт:
— Говорят, нельзя жить, не опираясь на что-то. Лично я нашел для себя надежную точку опоры.
— Какая же она, эта точка опоры? — благовоспитанно спросила блондинка, отрезая ножиком кусочек мяса.
— У меня есть сильная отрицательная идея, своя железная убежденность: на мой век дураков хватит.
— Браво, Алик! Сегодня ты превзошел даже Иммануила Канта. Выпьем за лопоухих. Без них жизнь была бы ужасно скучной, — Юраша уже оклемался и до ушей показывал зубы. Глаза его бегали из стороны в сторону — смотрели то на девушку слева, то на сидящую справа. Девушки
Алик откинулся на спинку стула. Ему, как новоявленному пророку, нужна была аудитория и приверженцы. Он выплеснул в толпу квинтэссенцию своих взглядов — его поняли и вознесли.
— Я люблю азарт, люблю игру, люблю красивых девушек, — отрывисто говорил Алик, вгрызаясь в кусок мяса и вращая белками глаз. — Азарт — соль жизни, ее неповторимый блеск. А ну-ка, что там на кону? Собственная жизнь? Какая чепуха! Ва-банк! И у нас двадцать одно. Мы победители. Гарцуем на белых жеребцах. Наливай, Юрашка, не жалей желтой отравы. Допьем и двинем с прекрасными незнакомками в нашу резиденцию. Да не забудь дать на «чай». Не мелочись. — Глазами, затуманенными пьяной поволокой, он обольстительно посмотрел на обеих девушек.
— Все будет, как надо.
— То-то же. И захвати с собой пару бутылок шампанского. Пусть знают, как гуляют потомственные русские аристократы. Даром, что ли, моя родная тетя была фавориткой великого князя, члена императорской фамилии?
…В «резиденции» проснулись только к обеду. Вокруг был сплошной кавардак, как после вавилонского столпотворения. Безумно болели головы.
— Не надо было пить шампанское, — с сожалением процедил Алик. — Надрались, как туземцы. До полной потери сознательности. Кстати, а где эти глупые кошки!
«Кошек» нигде не было — это было ясно с первого взгляда. На столе, придавленная донышком пустой бутылки из-под шампанского, лежала записка. Юраша, запинаясь, вслух прочитал ее:
— «Мальчики! Большое спасибо за урок. Особенно приятно было узнать, как вы были артистами сразу в двенадцати театрах. С приветом. Девочки. P. S. Не ищите нас — мы уже далеко. У нас тоже есть своя сильная отрицательная идея».
Побледневший Юраша бросился к своей фасонной замшевой куртке, залез во внутренний карман, потом в другой. Там не было абсолютно ничего — полный вакуум.
— Где валюта? — зловеще спросил Алик, и Юраша почувствовал, как у него на голове дыбом поднимаются волосы. Сердце обдала ледяная волна страха, будто сию минуту он выпал из летящего самолета или свалился в пропасть.
— Не знаю… — просипел он.
— А зачем ты, ублюдок, показывал им деньги?! — закричал Алик во весь голос, и глаза его бешено закрутились, вена посреди лба из синей стала почти черной и набухла так, что казалось, вот-вот лопнет.
Юраша понимал, Алик готов убить его, и сознавал, что это было бы справедливо.
— Они никогда не видели сторублевых бумажек, и я просто показал им.
Алик бессильно опустился на стул, руки его безвольно висели вдоль тела, глаза стекленели.
— Боже мой, боже мой… — тихо простонал он, скрипя зубами. — Как это унизительно, банально! Не надо быть жеребцами. Ай-ай-ай, так влипли. Подлые аферистки! Кто бы мог подумать! Вот уж поистине — вор у вора дубинку украл. Сегодня мы возвращаемся восвояси. Собирайся, блудный осел. Утопить в помойной яме — и этого было бы для тебя мало. Они еще в ресторане вели себя подозрительно, — кипел Алик, бросая как попало свои вещи в чемодан. — Нам подливают: «Пейте, мальчики! Ваше здоровье, мальчики». А мы, кретины, уши развесили…
— Эх, — пришибленно вздохнул Юраша, не смея прямо поднять взгляд на Алика. — Знал я одного. Выдержанный был карманник. Не пил, с женщинами не водился. Сам в милицию пришел: надоело мне все, говорит, скучно стало…
— Дурак! — в сердцах сказал Алик. — Что с тебя, дурака, взять? Сколько раз я просил: думай, думай, думай…
Юраша дернул головой и показал злые зубы.
— Сам думай, — огрызнулся он.
Алик долго сидел молча, безучастно глядя прямо перед собой неживыми глазами. Досада и злость уступали место страху. Холодными волнами подкатывал он к самому сердцу. «А что, если девицы сообщат в милицию? А что, если там уже объявили розыск?»
Милиции Алик боялся.
Не так давно они вместе с Юрашей получили по пятнадцати суток за мелкое хулиганство. Подметали дорожки парка. Проходившие мимо ребята и девушки бросали на них насмешливые взгляды. Юраша поворачивался к прохожим спиной. Алик же, напротив, бодрился, острил, держался киногероем. Правда, и у него на душе скребли кошки. «Ведите себя, как положено, — сказал им дежурный офицер милиции. — Для первого раза вам определена мягкая мера наказания». «Будем стараться», — кисло пообещал Алик.
Ему и в голову не пришло всерьез отнестись к словам капитана милиции. Отношения с ним он определял по принципу «кто кого обманет». На этот раз он просто сделал неудачный ход. Судьба играет человеком… А не наоборот.
У фаворитки
Это был самый ответственный момент встречи, которого больше всего боялся Алик. Чуткое, подозрительное ухо старухи могло уловить малейший оттенок фальши — и тогда пиши пропало.
— Я взял отпуск, тетя. Проведу его здесь. Немножко помогу вам.
Он играл превосходно. Тетушка вытащила свою руку из его цепких пальцев и ворчливо проскрипела:
— Мог бы и не приезжать. У меня приступы вот уже двадцать лет. Но я еще не собираюсь на тот свет.
— Дай бог, тетя. Я очень рад — вы просто замечательно выглядите, — тонко сострил Алик.