Наследник империи, или Выдержка

Андреева Наталья Вячеславовна

— Да, я кое-чему у него научился, — небрежно ответил я.

— А вот у меня не получается, — вздохнул парень.

— Зато у тебя другое получается. Шпионить.

Я подошел к столу и выдвинул ящик. «Девочка» закончила разговор по телефону и нетерпеливо спросила Длинношеее:

— Ну, все?

— Я думаю, этого достаточно, — важно ответил тот.

— Тогда я полетела. Лео, пока!

— С днем рождения, — усмехнулся я.

— Что? Ах да, — спохватилась она. Так и есть: соврала. День рождения у нее где-нибудь в январе. Но вдруг да прорежет?

Как только «девочка» исчезла,

Длинношеее захихикало:

— Я так и думал, что ты тот самый Леонид Петровский. А мне никто не верил.

— Что значит, тот самый? — грозно спросил я.

— Я навел справки, — по-взрослому сказал он. — И мне стало понятно, почему она тебе дала.

— Стоп! — скомандовал я. И схватил его за грудки. Тряхнул, а потом толкнул в темный угол на стул: — Сидеть. Значит, это твоих рук дело?

— Ка-ка-кое дело? — залепетал он.

— Фотографии в Интернете? Звезда сериала. Обнаженка. Я понял, почему Сгорбыш стал запирать ящик. Ты их выкрал, так?

— Я то-то-только карту.

— Карту памяти?

— Я ве-ве-вернул.

— После того, как дал скопировать. За сколько ты ее продал?

— Пя-пя-пять штук.

— Доллары?

— Да.

— Дешевка!

Мне хотелось его убить. Вот она, английская булавка! Павел Сгорбыш ни при чем. И тут я сообразил: здесь подозрительно тихо. «Задник» молчит. Даже стулья не скрипят. Но молчать они не умеют. Значит, внимательно слушают. Не хватало при них устраивать разборки! Я еще разок тряхнул Длинношеее:

— Слушай сюда. Сейчас ты мне выдашь все. После Сгорбыша остались снимки. Я хочу их все. И негативы. Ты наверняка что-нибудь выкрал. Где они?

— До… — Он икнул. — Дома.

— Дома где?

— У меня.

— Один живешь?

— С… с мамой.

— Все?

— И с папой.

— Женат?

— Нет.

— Братья, сестры есть?

— Нет.

— Дети?

— Ка-какие дети?

— Понятно. Сам еще ребенок. Сейчас у меня на тебя нет времени. Ты что-то скопировал?

— Да.

— Что?

— Я не… не помню. Там было много интересного.

— В ящике стола?

— Да.

— В основном тебя интересовала обнаженная натура. Так?

— Да. Модели. — Он облизнул губы.

— А трубы?

— Ка-какие трубы?

— Строящиеся особняки?

— Ка-какие особняки?

— Твою мать! А с другой стороны…

Я посмотрел на него повнимательнее и подобрел. Ведь это мой шанс! Интересно взглянуть на снимки, которые он выкрал. Похоже, об этом никто не знает. Ну, кто мог предположить, что любознательный молодой человек из категории «на птичьих правах» интересуется фотографией? Но с ним все понятно. Его интересуют девочки, вот он и залез в ящик стола Павла Сгорбыша. Копировал снимки моделей топлес. А однажды наткнулся и на мою фотосъемку. Разве он мог удержаться?

— Что было здесь? И что есть? — вцепился я в него.

— Я не понял.

— Пойдем-ка посмотрим.

Мы направились к столу. Теперь его верхний ящик был незаперт. Я вытащил его и вытряхнул содержимое на стол. Все снимки были мне, в общем-то, знакомы. В том числе и те, что мы делали для трех фотоальбомов по заказу фирмы. И что меня порадовало: я увидел строящийся особняк! Тот самый, возле

которого нас завернули! Всего один снимок. Но есть ведь! И как я это проморгал? Снимок затерялся среди десятков других. Длинношеее смотрело на меня, и его шея все больше вытягивалась. Он пытался понять: что я ищу?

— Я все забираю, — небрежно сказал я.

И сгреб фотографии в полиэтиленовый пакет. Потом направился в закуток, где Сгорбыш занимался фотопечатью. Львиную долю работы он делал на дому, но и здесь кое-что имелось. Цифровые фотографии я предпочитал обрабатывать сам у себя дома. Поэтому компьютер не тронул: там нет ничего интересного. Меня интересовали негативы, которые имелись у Сгорбыша. К моему удивлению, студию не тронули. Они сюда не добрались. Охрана, что ли, помешала? Ай да тетя Клава! Я ее недооценил. Думал, сидит у нас на вахте для проформы. А она завернула профессионалов! Силами одной боевой единицы женского пола. Либо они были уверены, что негативов здесь нет. Тех, которые их, собственно, и интересуют. Кого «их», я пока не знал. Мне уже казалось, что это тайная организация. Подпольный синдикат. Воображение рисовало картины пыток, перевозку наркотиков и даже работорговлю.

Тут я заметил, что на полке лежит паспорт. Российский паспорт в полосатых корочках с гербом. Я взял его в руки и почувствовал, что они задрожали. Спокойно-спокойно-спокойно… Это был паспорт Павла Сгорбыша. Машинально я начал его листать. Сгорбыш Павел Александрович. Место рождения, дата рождения. Все так, как он и говорил. Все сходится. Семейное положение: чисто. Дети: чисто. Загранпаспорт не выдавался. Все так же машинально я сунул паспорт в карман пиджака. Ему это больше не понадобится. А мне зачем? Вроде бы паспорт обменивается на свидетельство о смерти. Но зачем мне свидетельство о его смерти? Кто я ему? Наследство Сгорбыша меня не интересует. Разве что его фотографии, но их я получу и без справки о смерти. Тем не менее я сунул паспорт в карман. Потом выгреб все с полок: фотографии, негативы. Материал надо разобрать и рассортировать. Длинношеее висело в дверях и следило за моими действиями, не отрываясь.

— Ну, что смотришь? — уже вполне миролюбиво спросил я.

— Зачем тебе это?

— Что именно?

— Ну, Горб, эта работа. У тебя же полно денег!

— Кому ты сказал?

— О тебе? Да, собственно, никому.

— Ты говорил: никто не поверил. Сгорбыш знал?

— Знал, — неожиданно ответило Длинношеее.

Я оторопел. Я-то думал, что переиграл его! Что Павел Сгорбыш находится в неведении! Оказывается, он был в курсе. Но ни разу не дал мне понять, что знает о том, кто такой Леонид Петровский! Кто кого, спрашивается, переиграл?

— И давно он знал?

— Мы говорили об этом дня за два до того, как он запил, — пояснило Длинношеее.

— В первый раз или во второй?

— Не понял?

— За два дня до его исчезновения?

— Исчезновения?

— Ну, увольнения, — начал раздражаться я.

— Да, — кивнуло Длинношеее.

— Он с тобой разве общался? Мне казалось, сторонился. Горб наушников терпеть не мог.

— А я не с ним говорил, — обиделось Длинношеее. — Объяснял нашей секретарше, что ее шансы равны нулю.