Наследник Каладана
Шрифт:
Джессика пыталась понять, зачем они здесь. Она не сомневалась, что это как-то связано с Полом.
– Какие заброшенные линии?
«Пол жив, – подумала она. – Что они намерены с ним сделать?»
Мохайем и Кордана топтались неподалеку, как огромные черные хищные птицы, словно желая ее запугать. Джессике казалось, что она задыхается, оттого что в келью набилось так много народу.
– Мы можем вернуться к своему первоначальному плану, – пояснила Мать Квизаца.
– Ты ведь хочешь вернуться на Каладан к своему герцогу, не так ли? – дразнящим тоном спросила Харишка. – После всего,
Джессика застыла:
– Я доказала свою преданность Сестринству. – Она собралась с силами. – Я сделала все, что мне велели.
– Есть только один возможный путь… – прошептала Мать Квизаца сквозь вуаль.
– Чего еще вы от меня хотите? – спросила Джессика, не позволяя себе надеяться и в то же время демонстрируя силу. Она оглядела окружившие ее темные фигуры. – Вот почему вы здесь – потому что вам что-то нужно. Разве я не проявила себя в Доме Туллов? – Ее гнев и страх росли, но она не повышала голоса. – Это связано с моим сыном как еще с одним потенциальным кандидатом? Вы хотите заставить его принять яд, несмотря на то, что он так молод? Чтобы он умер, как Бром?
Теперь Кордана улыбнулась:
– Ну что ты, нет! Ты сама предложила альтернативу, дитя мое, когда мы беседовали в поместье виконта Тулла. Твой герцог хотел сына, и ты ему его подарила… Но возможно, тебе еще не поздно доказать свою ценность для Сестринства.
У Джессики перехватило дыхание.
– Нам требовались от вас дочери, но и ты, и Ксора родили сыновей без разрешения, – сказала Мохайем. – Теперь ты можешь исправить свою ошибку.
– Возможно, потенциал твоего сына еще стоит рассмотреть, как потенциал Брома, – вмешалась Мать Квизаца. – Но мы можем спасти эту генетическую линию другим способом и скорректировать направление селекции. Мы были слишком нетерпеливы с Бромом.
– Чересчур нетерпеливы, – согласилась Кордана. – С трагическими последствиями.
Мать-настоятельница Харишка заговорила своим самым суровым тоном:
– Если ты вернешься к герцогу Лето Атрейдесу, ты должна дать нам в точности то, чего мы хотим: дочь Атрейдеса.
У Джессики закружилась голова. Она понимала, что у нее есть некоторые рычаги воздействия на этих женщин, но это не было невыполнимой просьбой. Им нужна дочь Атрейдесов – от нее и от Лето. Но это может произойти только в том случае, если ей позволят вернуться на Каладан. Вернуться домой. И да, она могла это сделать. Пол их единственный сын, но они подумывали о том, чтобы завести еще одного ребенка. Лето будет рад дочери – и она тоже.
– Так вот как вы хотите, чтобы я доказала свое послушание.
Она увидела, как женщины кивнули, и подумала: «Я действительно люблю Лето».
Джессика знала, что они могли понять это по выражению ее лица, даже если она не говорила этого вслух.
– Возможно, я смогу спасти наши отношения, вернуться к нему и заслужить его прощение и доверие. – Она помолчала. – И тогда я рожу дочь Атрейдеса.
«Я смогу вернуться на Каладан! К Полу! К Лето!»
– А теперь иди и люби своего герцога, – произнесла Мать Квизаца с легкой ноткой сарказма.
Внезапно ей дали то, чего она хотела больше всего, и радость Джессики не знала границ. Но несмотря на то, что Бинэ Гессерит
То, что Сестринство велит ей вернуться, еще не означает того, что Лето ее примет…
После того, как битва закончена и мы купаемся в почестях, нам все равно не по себе от осознания, что не все в порядке и наша жизнь никогда не будет прежней.
Сойдя с имперского корабля в космопорте Кала-Сити и посмотрев на людей, собравшихся его поприветствовать, Лето увидел в первом ряду Пола – и не мог больше думать ни о чем другом, кроме как о своем сыне.
Молодой человек бросился ему навстречу. Несмотря на пока еще невысокий рост, теперь Пол выглядел более зрелым и гораздо более серьезным, будто груз ответственности за последний месяц состарил его на годы. Но он все равно оставался порывистым сыном, ликующим от долгожданной встречи с отцом.
Сам Лето формально воспитывался Паулусом и Еленой, привыкая к своему будущему положению в Ландсрааде и роли следующего герцога Каладанского, но они проявляли к нему мало теплоты. Даже имея тесную связь с собственным сыном, Лето никогда не позволял себе выказывать бурные эмоции – в его юности на такое всегда смотрели неодобрительно. Но только не сейчас. Он заключил Пола в крепкие объятия, оторвав его от земли. Сын похлопал его по спине:
– Отец, ты дома! Ты в безопасности!
– Теперь мы все в безопасности, – сказал Лето. – Восстанию конец, и я всем сердцем надеюсь, что мы вновь заживем нормальной жизнью.
Сафир Хават приблизился к ним, прямой как штык. Подскочил и Гарни, лихой и полный боевой энергии. Он искренне радовался герцогу, и в то же время в нем чувствовалась тень печали и стыда.
– Я подвел вас, милорд. – Отдельные синяки все еще виднелись на его лице. – Я не доставил ваше послание Шаддаму, как вы мне приказывали.
– Я знаю, Гарни, и вы заплатили за это ужасную цену.
– Недостаточно высокая цена, милорд, учитывая тот вред, который я причинил. Эта неудача едва не привела к уничтожению Каладана… и к вашей гибели.
Дункан Айдахо присоединился к ним, возвышаясь над Полом. В присутствии Мастера меча юноша казался еще ниже ростом и субтильней.
– Позже ты найдешь более подходящее время, чтобы предаться самобичеванию, Гарни. На что никто из нас не рассчитывал, так это на явную гениальность нашего великого переговорщика. – Он хлопнул Пола рукой по плечу. – Ваш сын встретился лицом к лицу с группой сардаукаров и убедил полковника-баши, что не стоит слепо следовать приказам.
Пол покраснел:
– Мы были там все вместе, отец. Я действовал так, как ты учил меня. Твоя репутация – вот что принесло успех, так же как и запись, которую ты оставил доктору Юэ.