Наследник с Меткой Охотника

Тарс Элиан

— Полагаю, курсант Белозёров в одиночку закрыл аномалию?

— Курсант? — опешил красноволосый.

А один из вояк исступлённо закивал.

— Это дело переходит под юрисдикцию Корпуса Стражей! — объявил квадратный страж-преподаватель Михаил Фёдорович.

— Погодите, так дело не пойдёт, — мотнул головой красноволосый. — Даже штатные стражи не имеют права влезать в аномалию без очереди.

— Вам будет выплачена компенсация, равная трёхкратному взносу за бронирование, — бросив на меня взгляд, Егор Давидович будто бы намекнул, из чьего кармана он собирается платить.

—

Да не нужна мне компенсация! — вспылил красноволосый. — Мы пришли сюда за луковицей и пестиком пятиногого!

— Заметьте! — я поднял указательный палец. — Он только что отказался от компенсации. Публично.

Преподаватели недобро на меня посмотрели.

Я же понял, что драки точно не будет. После появления этой бравой четвёрки группа красноволосого растеряла весь свой пыл.

— Господа, — проговорил я, обращаясь к преподавателям. — Прошу прощения за доставленные неудобства. Также приношу свои извинения и вам, — я повернулся к красноволосому. — Если вы предложите мне достойное вознаграждение за необходимые вам ингредиенты, я с радостью пойду с вами на сделку.

— Иди ты нахер, а не на сделку, — холодно проговорил Агапов, разворачиваясь. — Уходим, народ.

Напоследок он бросил на меня взгляд, не суливший ничего хорошего.

— Какой грубиян, да же? — возмущённо проговорил я, повернувшись к преподавателям.

Эти тоже пырились на меня без особой любви.

— Ну я же извинился! — снова возмутился я. — Простите, что из кроваток выдернули! Хотите, поляну накрою за хлопоты?

* * *

— Белозёров! — процедил полковник Игнатов, когда я вошёл к нему в кабинет. В лагерь я отправился сразу от аномалии на «Буханке» вместе с преподавателями.

— Я тоже рад вас видеть, — добродушно кивнул я.

Игнатов едва ли не зарычал, но справился с чувствами.

При этом даже намёка на жажду убийства я от него не ощущал.

— Рассказывай, — выдохнув, велел он.

— Да чего тут рассказывать? Пришёл, закрыл аномалию, вышел… Ну а дальше вы знаете.

— Белозёров… Предположим, я закрою глаза на то, что ты прошмыгнул мимо охраны. Мотивы понятны. Но как, чёрт тебя дери, ты в одного умудрился закрыть аномалию, которая уже начала становиться для нас проблемной?! Я вчера весь день голову ломал, откуда выдернуть стражей поопытнее. Но у нас ведь всё при делах! Даже ваши преподаватели занимаются ещё и своей основной деятельностью! А тут ты…

— Не благодарите.

— Хотя, как теперь стало понятно, и без тебя бы её сегодня закрыли. Не этот Агапов, так другие — те, кто после него забронировал, — проговорил он неожиданно спокойно. — Ну? Как ты справился?

— Блестяще, Алексей Михайлович.

— Не хочешь рассказывать?

— Не хочу.

— А если я пообещаю и дальше закрывать глаза на то, что ты нарушил закон и вошёл в аномалию самостоятельно до окончания обучающего лагеря?

— А вы и так на это закроете глаза, — произнёс я ровно. — Конкретного наказания за данное нарушение не предусмотрено. А значит, что? Значит, что по умолчанию, моё нарушение максимум подходит под «неподобающее действие, связанное с аномалией, повлёкшее травму или смерть третьих лиц». И? Кто-то травмировался из-за меня? Или умер?

— Дежурный страж руку вывихнул, — пробурчал Игнатов.

— Из-за того красноволосого идиота. Ну… можете повесить на меня это. Там штраф всего лишь десять процентов от получаемых ЕБС. А мне в любом случае хватает баллов, чтобы закрыть лагерь сегодня же.

— Не буду я на тебя ничего вешать, — буркнул Игнатов недовольно. — Но в очередной раз скажу, Максим, тебе лучше вступить в Корпус.

— Думаете, и без меня у Корпуса мало проблем? Он потянет новые?

Несколько секунд Игнатов буравил меня взглядом, но затем лишь расхохотался и ответил:

— Корпус бы как-нибудь справился. Ладно, Максим. Мы засчитываем тебе единоличное закрытие этой аномалии. Спасибо. И поздравляю.

— А лагерь закрываем? — напомнил я.

— Закрываем… С этим я тебя тоже поздравляю. Теперь ты полноценный страж третьего ранга. Честно говоря, я жду от тебя больших свершений.

Встав, он протянул мне руку, и я охотно ответил на его рукопожатие.

Хороший он мужик. Аномалию, в которой погибли трое стражей третьего ранга, находящихся в его ведомстве, он тут же взял на личный контроль. Ему ночью и сообщили, что аномалия заблокировалась сама собой. И что в неё должна приехать группа, которая бронировала её на пять утра.

Что же сделал Игнатов? Первым делом пробил, кто получал информацию об аномалии за дополнительную плату.

Интересно, как громко он матерился, когда увидел фамилию Белозёров?

Ну а затем он разбудил подчинённых и отправил их спасать курсанта.

Кстати, поляну преподавателям мне накрыть разрешили. Сегодня вечерочком у них тут будет весело.

Кстати, когда я уже почти ушёл из его кабинета, Игнатов меня окликнул и спросил, что я собираюсь делать с трофеями.

— Продать, — пожал я плечами.

— От лица Корпуса готов заплатить пятнадцать миллионов за луковицу и цветок босса, — твёрдо сказал он и уставился на меня немигающим взглядом.

Если бы красноволосый и его команда не проявили бы интерес к этим трофеям, я бы, может, и согласился бы.

— Нет, спасибо, — мотнул я головой.

— Двадцать миллионов, — резко проговорил Игнатов. — И ни рублём больше. Соглашайся, Максим, это большие деньги. А Корпус будет тебе благодарен.

Сейчас со мной торговался не добрый дядюшка Игнатов, а высокопоставленный страж Корпуса. Так что я с чистой совестью ему отказал. Деньги мне и самому нужны.

— Иди, — цокнул языком полковник. — Но если не найдёшь цены лучше, или если в тебе проснётся совесть — возвращайся. Моё предложение пока что в силе.

* * *

— Как же грустно, что ты покидаешь нас, — вздохнула Света, когда ребята, стоя у ворот лагеря, провожали меня в свободное плавание.

— У вас тоже есть увольнительные, — пожал я плечами. — Проверните то же самое, что и я, и вперёд.

— Нет, ну я-то могу себе взять наставника из рода. А кто ребят поведёт? — она покосилась на Змея и Машу. А затем замерла и через несколько секунд просияла: — О! А ведь ты теперь можешь нас провести в аномалию вполне официально! А? Как тебе?