Наследники Лои
Шрифт:
Лера попыталась утешить свою подругу, но та, вывернувшись из объятий, бросилась куда-то в темноту. Догнать ее Лера не смогла, просто не было сил. Но спустя время, подруга появилась во дворе, и со страшными, очумелыми глазами, принялась разгребать снег возле их подъезда. Лера пробовала увести ее к себе, но Вероника, словно сомнамбула, снова и снова, возвращалась к пожарищу. В конце концов, и без того едва державшаяся на ногах девочка, просто уселась на чудом уцелевшую скамейку, беспомощно наблюдая за свихнувшейся от горя подружкой.
Поздно вечером, за ней приехали. Мать с братом, насильно запихнули несчастную Веронику в кузов грузовика, и больше Лера
Уснули они только под утро. Бабушка полночи болезненно охала на диване, несколько раз вставала напиться, глотала какие-то таблетки. В окно светила яркая луна, и Лере казалось, что весь этот сумасшедший день ей просто привиделся. Она закрывала глаза, пытаясь уснуть, но взбудораженное сознание, снова рисовало гигантские языки пламени, мечущихся в дыму пожарных, падающие в снег тела. Не выдержав, Лера включила приемник, и настроив его на какую-то музыкальную передачу, забылась беспокойным болезненным сном.
Девочка даже не подозревала, что сегодня началась самая черная, самая страшная полоса в ее жизни.
9
Весь следующий день, Лера провела в постели. Лоб горел, во рту было сухо, а в горло казалось, всыпали песку. Бабушка взволнованная и усталая, суетилась вокруг нее, растирая найденным у соседей уксусом, отпаивая горячим чаем. Вчера Лера, не замечая того, весь день провела без шапки, в распахнутом пальто. И вот теперь, металась на постели в горячечном бреду, сквозь застилающую сознание пелену, изредка встречая бабушкин обеспокоенный взгляд. Приходила тетя Варя, принесла неизвестно как сохранившийся мед. Леру поили странным горьким настоем, растирали ноги самогоном, укутывали по самые глаза толстым одеялом. Но легче ей стало только дня через три. Проснувшись поздно вечером, она вдруг ощутила дикий голод.
– Бабушка!
– слабым голосом позвала Лера.
– Да, милая!
– отозвался родной голос с кушетки, - пить хочешь?
– Да, и есть тоже.
На седьмой день, после того злополучного пожара, она впервые вышла на улицу. Свежий морозный воздух, ударил в нос, жгучей волной окатил слезящиеся глаза. Лера, качаясь от слабости, неспешно прошлась по узенькой тропинке к выходу со двора, и постояв немного, глядя на пустую заснеженную улицу, вернулась в квартиру. Все эти дни шел снег. Пепелище замело огромными сугробами, лишь закопченные стены, да пустые глазницы окон напоминали о том страшном дне.
Дома было прохладно. Отопление последний месяц не справлялось, и Лера вынуждена была днями напролет, укутавшись старым пледом сидеть в кресле, озябшими пальцами переворачивая пожелтевшие страницы очередной книги. Читать она любила с детства. Бабушка нашла интересный способ, и приучила ее к этому как-то незаметно. Несколько раз, подбрасывая красочные иллюстрированные сказки, а уже когда внучка подросла, небольшие романы, с принцессами, рыцарями, и прочей романтической чепухой.
Сейчас Лера читала книги куда более серьезные. Одной из последних, была - "История Руси", в изложении Петра Васильевича Грушницкого.
Исходя из содержащихся в этой книге данных, первые русы, появились на этом материке в 1300 году новой эры. И первым городом, построенным еще в те незапамятные времена, был Владивосток. Лера отлично знала, что это один из самых древних городов России, и что там по-прежнему находится самый большой судостроительный завод в мире. Однажды она случайно подслушала странный разговор, в котором отец упоминал какого-то прапрадеда по имени Владимир. Она была еще совсем
Лера долго искала информацию о том, как возник первый город в стране, но ничего внятного не находила. И вот, совсем недавно, в городской библиотеке, в руки ей попала толстенная книга с интригующим названием - "История государства российского"
Девочка, полистав древний фолиант, в свете библиотечного окна, так увлеклась, что просидела у широкого, нагретого солнцем подоконника до самого вечера. Она открыла для себя много нового. К примеру, в школьных учебниках по истории, ни разу не упоминался ее однофамилец - Семенов Владимир Андреевич. По мнению автора книги, именно он был основателем не только первого города на этом материке, но и всей русской колонии. Описанные там события, рисовали страшную картину раздела власти. "Судя по имеющимся данным, - писал историк, - Владимир Семенов, был убит заговорщиками в 1332 году, сразу после открытия судоверфи". До сих пор, Лера не могла понять, был ли этот Владимир тем самым ее прапрадедом, о котором упомянул когда-то отец. Она показала эту книгу бабушке, в надежде, что та более осведомлена об их семейном древе, но вместо ответа, обычно уравновешенная бабушка, накричала на нее. Лера, по ее мнению, занимается глупостями, и лучше было бы, если она подтянет математику, и наконец, уберется в кладовке. Девочка так и не поняла, что тогда произошло, посчитав это обычным нервным срывом. Однако Иветта Алексеевна с тех пор часто, словно колеблясь, поглядывала на свою внучку. Да только закрутившие обстоятельства, так и не позволили, решиться на самый главный разговор в их жизни.
Спустя десять дней, Лера окончательно окрепла. К тому времени, холода усилились, из-за чего занятия в школе отменили. Так что, ей ничего не оставалось, как просиживать весь день до вечера у окна, слушая тревожные вести с фронта. Вот в один из таких печальных вечеров, Лера услышала громкие крики, и выглянув на улицу, в надвигающихся сумерках, разглядела небольшую толпу на перекрестке. Что-то в груди больно екнуло. Бабушка давно уже должна вернуться. Магазин находился совсем рядом, и дорога туда занимала минут десять не более. Взглянув на часы, Лера поняла - что-то случилось. Никогда до сих пор, бабушка не ходила за хлебом так долго. Прошло уже больше трех часов, а ее все не было.
Накинув пальто, Лера поспешила на улицу. Подъездная дверь выпустила ее в холодный сумрак. Обжигающий ветер, сыпанул ледяной крупой, стеганул по глазам, сбил дыхание. Девочка завернула за угол, и тут, на перекрестке увидела зажженные фары нескольких автомобилей, и молчаливую толпу зевак. Осторожно приблизившись, она услышала знакомый голос:
– Ах, сволочи! Ах, изверги! Нет на них Бога!
Лера, узнав соседку Варвару Михайловну, протиснулась сквозь толпу, и здесь, едва не лишилась чувств.
На грязном снегу, раскинув руки, лежала бабушка. Над ней громко причитая, склонилась тетя Варя, и еще какая-то незнакомая женщина. Ноги у Леры подкосились, она едва не упала на обледенелый тротуар, но чьи-то руки подхватили сзади. Кто-то тихо сказал:
– Бедняжка! Как она теперь одна?
Лера все-таки упала. Упала, распластавшись на родное, уже остывшее на морозе тело. Ее попытались оторвать, какие-то люди подступили с носилками, но Лера так закричала, что ухватившие ее женщины, испуганно отпрянули.