Наследники Слизерина
Шрифт:
Беллатриса глядела на него исподлобья, старательно отвечая тем же.
Она чувствовала, как адреналин ударяет в голову, а сердце бешено колотится.
— Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого этот зал еще не слышал… — произнес Крауч со всем трагизмом, на который только был способен.
— Неужели? — цинично усмехнулась Беллатриса, и ее звонкий голос эхом прокатился по залу. — Это вы про Долгопупсов? Поверьте, для меня это мелочь!
Из зала послышался гул глубочайшего возмущения.
Крауч
— Ты что! — зашипел на нее Рудольфус, сидящий в соседнем кресле. — Не признавайся больше ни в чем! Иначе тебя могут приговорить к высшей мере!
— Не приговорят! — дерзко воскликнула она в ответ. — Кишка тонка! Им не хватит смелости даже на то, чтобы расправиться с собственными врагами!
— Какой ужас! Да в этих людях не осталось ничего человеческого! — ахнула какая-то женщина на ближайшей трибуне, и зрители загудели ей в тон.
Крауч, тем временем, стал громогласно зачитывать обвинение.
— Отец, я тут ни при чем! — вдруг завопил Барти не своим голосом. — Я ничего не делал, клянусь! Не отправляй меня к дементорам!
Но Крауч-старший сделал вид, что ничего не услышал.
— Мама! — решил Барти сменить тактику.
Беллатриса только сейчас заметила, что рядом с судьей, сгорбившись, сидит какая-то женщина и душит свои рыдания в носовой платок.
— Мама, останови его! Я невиновен!
Однако «мама» лишь сильнее стала захлебываться слезами.
Глядя на потерявшего всякую гордость друга, Беллатриса лишь сокрушенно покачала головой.
— А теперь я обращаюсь к присяжным! — чуть ли не победоносно воскликнул Крауч-старший. — Прошу поднять руки тех, кто считает, что подсудимые заслуживают пожизненного заключения в Азкабане!
Волшебники, сидящие в специально отведенном секторе, одновременно и без колебаний вскинули вверх правые руки, точно только и ждали этого момента. Их лица выражали мрачное торжество.
Зал одобрительно загудел, некоторые даже сочли уместным поаплодировать.
— Уведите их! — с презрением скомандовал Крауч.
— Нет!!! — завопил Барти, как резаный. — Мама, нет!!! Я ничего не делал! Я не знал, что так будет! Не отправляйте меня туда!
Едва цепи упали, Беллатриса мигом вскочила на ноги. Она подняла голову и с гневом воскликнула.
— Темный Лорд вернется, Крауч! Можешь упрятать нас в Азкабан, но мы будем ждать его! Он вернется и наградит нас так, как никому и не снилось! Мы одни пытались найти его и остались верны до самого конца!
Завершив свою пламенную речь, она эффектно развернулась и двинулась к выходу, не дожидаясь дементора.
— Я твой сын! — отчаянно вопил Барти где-то позади. — Я же твой сын!
— Нет у меня сына! — безжалостно донеслось в ответ.
— Поздно теперь-то на отца уповать! — назидательно отозвался из зала чей-то сварливый голос.
— Нет, не стать Краучу Министром магии, — покачала головой солидная пожилая дама в первом ряду. — Как бы он ни старался обелить себя, сын Пожиратель смерти — это уже слишком.
— А Вы думаете, он виновен? — осведомился ее сосед, тоже в почтенном возрасте.
— Даже не знаю, — пожала она плечами, — уж больно парнишка надрывается. Я думаю, все-таки стоило дать ему высказаться.
Больше Беллатриса ничего не слышала, потому что вышла в коридор.
— Да не убегаю я! — панически взвизгнула она и вжалась в стену, видя неторопливо подплывающего к ней дементора.
Следом вывели уже почти несопротивляющегося Крауча.
— Он же мой отец! Как он мог! — бормотал тот заплетающимся от слабости языком.
У Беллы возникло стойкое желание врезать другу промеж глаз, но добивать лежачего она все же сочла негуманным.
«Что ж, по крайней мере, мы живы, а, значит, еще не все потеряно» — думала она, стараясь максимально сконцентрироваться на этой мысли, но чувствуя, как отчаяние вновь подкатывает с разных сторон, испытывая на прочность ее защитную оболочку.
Всю обратную дорогу Крауч сидел молча, тупо уставившись на свои ботинки. Остальные тоже выглядели совершенно опустошенными. Казалось, что даже на то, чтобы разговаривать, ни у кого не осталось сил.
«Возможно, я вижу их всех последний раз, — вдруг с ужасом подумала Беллатриса, чувствуя, что теряет контроль надо собой. — Возможно, я проведу остаток своих дней в одиночестве, отчаянно пытаясь не сойти с ума, но в итоге все равно сойду, потому что несколько месяцев я, возможно, и продержусь, а вот несколько лет вряд ли.
От этой мысли ей стало так невыносимо тоскливо, что захотелось бить себя в грудь и рвать волосы.
«Ну как моя жизнь могла так быстро и так бесславно закончиться!»
«Не будет этого! Он вернется! Он нас освободит!» — вертелась тихая мысль где-то поблизости, но уже не удавалось за нее ухватиться так же прочно, как прежде.
«Я сдалась? Это конец?» — подумала она.
Вот уже на горизонте показался мрачный остров с треугольной башней. И где-то там должны были быть маленькие могильные холмики…
«Ну не может же все быть так! Не может быть, чтобы обстоятельства были сильнее человека! На то мы и волшебники, чтобы быть выше всего: и живого, и неживого, чтобы побеждать там, где победить невозможно. Иначе, зачем нам даны чувства, разум, магия?»
«Что ж, будь что будет, но все не может закончиться так!» — решила Белла и подсела к Краучу.
— Барти, — заговорила она, стараясь придать голосу спокойное и твердое звучание. — Почему ты ведешь себя как слабак? Ведь ты один из самых сильных волшебников, которых я знаю.