Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ
Шрифт:
Единственное, что было застолблено по Полякову в одной из справок, так это то, что о проваленной агентуре ГРУ в 60-е годы косвенно знал и он. По американскому периоду службы проявлялись отдельные признаки его неадекватного поведения, но они смазывались ревностным служением делу.
К сожалению, внешняя контрразведка (бывшее Управление «К» ПГУ КГБ. — Прим. авт.), которую одно время возглавлял сбежавший в США генерал, а если проще и точнее — предатель Родины и агент ЦРУ Олег Калугин, не зафиксировала никаких подозрительных моментов в поведении Полякова
А, как известно, основной объем предательской работы «Бурбон» провернул за рубежом во время своих длительных командировок.
В то же время от одного из агентов военной контрразведки КГБ поступило настораживающее сообщение о том, что после отъезда Полякова из Бирмы сразу же убыл в США и установленный разведчик ЦРУ Алвин Капуста, специализировавшийся по работе с русскоговорящим контингентом. Это был, конечно, косвенный признак, однако только в совокупности с рядом подобных симптомов он мог представлять серьезный оперативный интерес. Это насторожило оперативников.
В тот период у военных чекистов, обслуживавших ГРУ, в производстве было немало дел оперативного учета. Именно с признаками возможной причастности к работе на иностранные разведки.
Как говорилось, «мелочь» отодвигалась в сторону разбирательства их уровнем ниже, — изучалась она по сигналам или отправлялась вовсе в «накопители», чтобы при необходимости со временем снова возвратиться к ним.
Однако начальство помнило отдельные подозрительные признаки и не раз указывало оперативному составу, обслуживающему подразделения, в которых служил полковник Поляков, на необходимость держать офицера на постоянном контроле. Но одно слово сказать — держать на контроле, а другое — сделать эффективным сам контроль.
Так вот весомых признаков, чтобы обосновать заведение дела оперативного учета в рамках ДОР (дело оперативной разработки. — Прим. ред.) на Полякова, у контрразведчиков в то время не было, а значит, и отсутствовали соответствующие механизмы действенного контроля за его поведением как на службе, так и в быту.
Кстати, это ответ писакам «четвертой власти» на облыжное обвинение военных чекистов 70-х — 80-х годов в частых нарушениях социалистической законности. Внутриведомственные приказы были сориентированы на законы, и они четко выполнялись всеми без исключения сотрудниками. Без достаточного основания нельзя был применить даже «прослушку», не говоря уже об использовании наружного наблюдения или каких-либо других острых оперативно-технических мероприятий.
Глава 10
Первая командировка в Индию
В начале 1973 года Поляков с семьей вылетел в Дели на должность военного атташе при посольстве СССР в Индии. Одновременно он исполнял обязанности оперативного руководителя — резидента ГРУ. За время службы и «работы кротом» в центральном аппарате ГРУ в Москве Поляков собрал приличную «корзину товара», которую предполагал облегчить не сразу. Он решил порциями продавать все то, с чем приехал в новую страну. Поляков тут же на месте провел разведку боем. В один из жарких мартовских дней, какие часто бывают в этой южной стране, чуть ли не на первом представительском приеме в разговоре
— Господин Кинг, скажите, когда представители ЦРУ восстановят со мной оперативную связь?
— Я думаю, что специалисты вас не забудут, а срочную информацию можете передать мне сейчас. Я ее передам по своим закрытым каналам вашим друзьям из ЦРУ, — с улыбкой заметил американец.
— Нет, лучше я подожду специалистов. — Довольный Поляков широко улыбнулся и направился к «шведскому столу» с яствами и за фужерами с градусами.
— Как знать, — проскрипел Кинг. — Кто что ищет, тот обязательно в конце концов найдет.
— Согласен, господин Кинг.
А про себя Поляков подумал: «Дураки помогают усложнять мир».
Ждать долго не пришлось…
В июле 1973 года в Дели прибыл сотрудник ЦРУ на «крышевую» должность — первого секретаря американского посольства, — Пауль Лео Диллон. На очередном банкете произошло так называемое «знакомство на людях».
О новом знакомом американце Поляков умышленно рассказал своим сотрудникам, жене, сообщил в Центр и снова, как это было в Бирме, попросил санкции на изучение «перспективного» кандидата на возможную вербовку. «Смелость» Полякова в работе с янки в Центре была объяснима его «богатым разведывательным опытом», высокой профессиональной подготовкой и железной оперативной дисциплинированностью.
«Добро» из Москвы вскоре поступило с припиской одного из руководителей советской военной разведки:
«Изучение Диллона санкционирую с целью выхода через него на других сотрудников посольства США. Подпись».
В переписке с Центром и разных оперативных отчетах Диллон проходил под псевдонимом «Плед».
Первый рабочий контакт агента с разведчиком прошел на рыбалке, устроенной американской стороной, где «Бурбон» передал часть собранных еще в Москве сведений по новой структуре центрального аппарата ГРУ и организационным изменениям в системе Министерства обороны СССР.
Череду встреч со своим агентом Диллон провел в явочных местах, устроенных в номерах делийских гостиниц «Оберой» и «Ашока». И все же наиболее интенсивно использовались для конспиративных встреч выезды на природу — пикники. Именно там член редколлегии советского журнала «Охота и охотничье хозяйство» Дмитрий Федорович Поляков, военный атташе посольства СССР в Индии и одновременно платный агент ЦРУ США «Бурбон», не только демонстрировал теоретические знания, но и показывал реальные навыки меткой стрельбы.
При этих забавах с шашлыками и ухой он делился увлекательными байками охотничьих и рыболовных историй, не забывая передавать шпионскую информацию и получать за нее деньги и дорогие презенты в виде сувениров и нужных для хозяйства инструментов и других вещей. Он привык уже жить не по средствам, свыкся иметь дополнительный источник материальных благ, а, как известно, привычка — это вторая натура. И все же идеологическое начало перерождения тоже нельзя исключать, хотя на передний план его выставлять было бы некорректно. Корыстолюбие — вот главный локомотив его поступков, проступков и преступлений.