Наследники. Покорители Стихий
Шрифт:
— Гарри, что с тобой? — прошептала в ужасе Гермиона, пытаясь заставить голос не дрожать.
— Просто соскучился, — на удивление ровно и спокойно ответил он.
— Соскучился?! Где ты был?! Я места себе не нахожу, не могу придумать куда бежать и где искать!!! А ты появляешься среди ночи, и говоришь, — просто соскучился!
— Я могу уйти, — тихо и как-то обречённо проговорил Гарри.
— Нет уж! — Гермиона порывисто отступила вглубь комнаты и, словно притянутый магнитом, он качнулся за ней. — Так скажешь мне, наконец, что случилось?! Ты сегодня
Она подошла к нему вплотную и глянула снизу вверх. В его глазах неожиданно полыхнуло пламя, и Гермиона, испугавшись, отпрянула, но Гарри с неожиданной силой схватил её за плечи, притянул к себе и поцеловал. Его губы жадно и с каким-то остервенением впились в неё, словно он опасался, что она вот-вот исчезнет и только силой можно её удержать. Его губы были холодными, прикосновения — резкими и властными, куда делась нежность прежних поцелуев и робких касаний. Он целовал так, словно этот раз — последний, словно, он умирает и, корчась в агонии, пытается удержаться за неё, как за якорь, чтоб не соскользнуть в ту бездну, которую уже видят глаза… Гермиона, задыхаясь, пыталась высвободиться, но Гарри опустил руки ей на талию, и крепко прижал к себе, почти лишив возможности дышать. Девушка чувствовала, как его сердце загнанной птицей колотится ей в грудь, как дрожат его руки, обнимая её. Его мантия, свитер и брюки — всё было мокрое, а сам он холодный, как лёд.
"Что же с ним такое? Что произошло?" — лихорадочно думала Гермиона. Гарри, оторвавшись от её губ, стал спускаться ниже, целуя шею. Девушку пронзила странная дрожь, ноги ослабели, почти теряя сознание, она пыталась как-то отстраниться.
— Гарри, прекрати, пожалуйста… — шептала Гермиона, но он не отвечал. — Мне больно, Гар…
Он опять накрыл её губы своими, руки железным кольцом стискивали её, прижимая всё ближе.
"Да как же это! Да что же… — смятенно думала Гермиона, — он что — сошёл с ума, или напился?!!"
Она, наконец, не выдержала и, чудом протиснув руки в практически не существующее пространство между ними, изо всех сил оттолкнула его. Гарри от неожиданности споткнулся и плюхнулся в кресло, глядя на неё совершенно диким взором. Гермиона смотрела на него, не отрываясь, — постепенно пустота и боль уходили из его глаз. Они всё ещё оставались тёмными, но уже зеленели бархатным малахитовым отсветом. Гарри провёл рукой по лбу, словно приходя в себя, на лице отразился испуг:
— Что я делаю! — воскликнул он потрясённо. — Гермиона! Прости! Не знаю, что на меня нашло… Прости… — опустил голову и спрятал лицо в ладонях.
— Гарри… — Гермиона пыталась подобрать слова, в голове ещё был сумбур, а сердце сдавила жалость.
— Как я мог… — шептал Гарри, вцепившись руками в волосы. — Я не хотел тебя обидеть, Гермиона! Правда! Я просто…
— Ты не виноват, — не выдержала Гермиона. — Тебе было плохо.
— Ты простишь меня? — Гарри вскинул на неё умоляющие глаза.
— Я уже простила… Только скажи, что стряслось? Где ты был? Почему?
— Гермиона, ты… Спасибо! Это никогда больше
— Стой, — девушка опередила его, встав между ним и дверью. — Я тебя не пущу!
— Гермиона… — он взглянул удивлённо.
— Ты не делал мне больно, — твёрдо сказала она. — Тебе было плохо… Тебе и сейчас плохо. Расскажи, в чём дело, может я смогу помочь?
— В этом ты не сможешь мне помочь, — голос его был тих, но спокоен и твёрд. — Я должен разобраться сам, только сам…
— Гарри, — она улыбнулась, — ты всё всегда делаешь сам. Но разреши мне помочь тебе, хотя бы попытаться…
Гермиона осторожно потянулась к нему, положила руки на плечи и нежно коснулась губ. Он не ответил. Она уже была готова испуганно отстраниться, когда его губы раскрылись, а руки снова оказались на её талии. Это был очень осторожный поцелуй и в то же время настоящий. Её руки взлетели и запутались у него в волосах, притягивая всё ближе… Он снова стал прежним, его губы и руки были знакомы, они заставляли трепетать её тело… Гермиона обрадовалась, кажется, всё прошло. Гарри отстранился и с улыбкой смотрел на неё.
— Я, наверно, пойду… — прошептал он таким тоном, словно хотел спросить "можно, я ещё немного побуду?".
— Нет, — Гермиона не уходила от двери. — Не пущу тебя. Ещё наткнешься на МакГонагалл, вдруг она будет делать обход, — девушка сделала большие глаза и едва удержалась от смеха при мысли о декане, шастающей ночью по гостиной. — Ты ещё не в себе, Гарри, — добавила Гермиона. Он молчал, не выпуская её из осторожных объятий. И всё же девушке хотелось узнать причину его странного поведения, прошедшие годы научили её обращать внимание на всяческие мелочи и всегда докапываться до причин необычных поступков Гарри
— Пожалуйста… расскажи что с тобой стряслось?
— О, у меня был интересный день, — ответил юноша, в миг опять став далёким и замкнутым. — Я узнал кое-что сегодня, — он повернулся и опять опустился в кресло. — Узнал то, что от меня скрывали шестнадцать лет. Я не понимаю, как они могли?!.. И как мне теперь жить со всем этим…
— Что же ты узнал? — насторожилась Гермиона, пытаясь изобразить удивление, но уже предчувствуя ответ.
— Ты разве не понимаешь? Ведь Кристина всё рассказала тогда осенью, но ты молчала…
— Ты знаешь это! — староста в ужасе закрыла рот рукой.
— Я тебя не виню, так же как и Сириуса, и Кристину. Ты должна была хранить эту тайну, но ОН… — голос юноши дрогнул. — Как он мог скрывать и отмалчиваться? Неужели он имел право?! А Дамблдор… Как же я ошибся в нём!
— Гарри… — Гермиона подошла ближе.
— Всё это кажется таким нереальным, но причиняет реальную боль, режет, словно ножом… — Гарри отвернулся к окну, глаза бесцельно следовали за узорами портьер. — Только сейчас я узнал хоть что-то о своих родственниках. Как их звали, какими ими они были… Разве я не имел права знать это раньше?…