Наследники
Шрифт:
— Там какие-то экскурсанты начальство ищут.
Скоро они и сами увидели группу молодежи. Люди были не со стройки. Снегов определил это сразу: уж очень робко и боязливо переходили юноши и девушки по легким мосткам через траншеи. Когда же гости подошли ближе, Анатолий понял, что к ним пожаловали представители московских райкомов комсомола. Некоторых он знал.
— Здравствуйте, товарищ Снегов, — сказала одна из девушек, подходя к Анатолию. — Где же вы пропадаете? В комитет зашли — нет, говорят, на первом участке. Идем туда, говорят, подался на второй. Прямо-таки летучий голландец.
Девушка, видимо, верховодила этой делегацией. Она вся была переполнена радостью — то ли скрытой, то ли вовсе неосознанной, и Быстров почувствовал вдруг, как сердце его замерло.
— Видите, стройка какая, — оправдывался смущенно Снегов. — Немудрено потеряться. Знакомьтесь, пожалуйста. Это Алексей Федорович Быстров, секретарь парткома.
Татьяна Казакова подала руку Быстрову с таким видом, будто они никогда не встречались. И улыбнулась при этом и глянула на него с затаенным лукавством: пусть, дескать, все думают, что мы не знакомы, а мы будем помалкивать… Этот их безмолвный заговор отозвался радостью в сердце Быстрова, и надолго остался, на много дней.
Ребята наперебой расспрашивали о стройке. Быстров был доволен — значит, обещание Цекамола начинает осуществляться. Воскресники сейчас как нельзя кстати. Наступало лето, золотое время для строителей, и рабочие руки были дороги.
— Когда же начнете помогать? — спросил он, обращаясь ко всей группе.
— С этого воскресенья.
— Прекрасно. Тогда вам надо увидеться с начальником стройки и обо всем договориться конкретно — об участках, транспорте, инструменте. Веди, Анатолий, товарищей к Данилину. Я тоже скоро приду.
Почти в точности повторяя деловито-озабоченные интонации Быстрова, Таня Казакова сказала:
— Вы, ребята, идите в управление, а мы с товарищем Быстровым сейчас придем. — И, уже чуть сконфуженно улыбаясь, пояснила Быстрову: — Хочу посмотреть стройку, отец все хвастается…
Тут же раздались голоса:
— А мы что, рыжие? Мы тоже хотим посмотреть.
— Ишь какая хитрая!
Быстров, улыбнувшись, согласился:
— Что ж, тогда начнем с экскурсии.
Только они тронулись, к Быстрову подошел бригадир кадровой бригады, тоже недавно приехавшей на стройку, Ефим Мишутин. Он хмуро поздоровался с гостями и обратился к парторгу:
— Товарищ Быстров, с тесом опять та же история. Казаков отказал.
— Но мы же с ним условились.
— Напомнил я ему об этом. Обещанного, говорит, три года ждут.
— Остроумно, ничего не скажешь, — проговорил Быстров и коротко пообещал: — Потерпи, Ефим Тимофеевич. Вот с товарищами закончим, и разберусь.
— Очень прошу, ведь третий день простаиваем.
Таня, шедшая рядом с Быстровым, внимательно слушала их разговор, а когда Мишутин удалился, заметила:
— Выходит, не жалуют у вас Казакова?
— Участок у него, знаете ли, такой… особый. Снабжают нас пока плоховато, на местах не везде еще поняли, что такое «Химстрой».
Пришли на первый участок. С эстакады главного корпуса был виден весь котлован. Не верилось, что эту огромную чашу вырыли не циклопы, а эти вот ребята и машины, управляемые их руками.
На самом дне котлована тяжко ворочались экскаваторы. Они вгрызались в землю, высоко поднимали свои отполированные до блеска ковши и, с лязгом разжимая мощные металлические челюсти, высыпали ее в оседавшие под тяжестью грунта кузова самосвалов. МАЗы, завывая моторами, цепко взбирались по пологим деревянным настилам, что спирально вились вверх по откосам, а навстречу им по обходным путям уже спешила цепочка порожних машин.
И все же МАЗы не успевали за экскаваторами, и тогда они, сноровисто поворачиваясь вокруг оси, сбрасывали землю в бункера. А те питали ею шелестящие ленты транспортеров, которые, будто огромные гусеницы, расположились на боковых уступах котлована. По всей окружности его вспыхивали звезды электросварки, шла беспрерывная пулеметная дробь отбойных молотков и перфораторов. И ходил по рельсам и резко, пронзительно вскрикивал зеленовато-серебристый электровоз, тянувший на стройку то цистерны с горючим, то вагоны с цементом, лесом, металлом.
Картина стройки всегда была мила сердцу Алексея Быстрова, а сегодня — вдвойне оттого, что рядом была Таня.
— Ну как, теперь имеете представление о «Химстрое»? — спросил Снегов. — Размах такой, что будь здоров!
Быстров, молча слушавший разговор, заметил:
— Размах пока не очень, — и показал на отдаленные от главного корпуса участки. — Видите, где один экскаватор старается — это будущая литейка, левее от нее — кузнечно-прессовое производство, а чуть ближе сюда — компрессорная. На них почти тишина. Так что настоящий-то разворот впереди.
— Так я же о первой очереди говорю, Алексей Федорович.
— Понимаю, понимаю. Только ведь автомобиль без колес не выпускают. Или, допустим, пальто без рукавов. Верно? — И, повернувшись к ребятам, Быстров добавил: — В общем помощь ваша нужна. Очень нужна.
Шумно переговариваясь, возбужденные увиденным, активисты пришли в управление строительства.
Данилин удивленно взглянул на Быстрова и Снегова, ожидая, что они объяснят ему, зачем ввалились сюда эти молодые люди.
— Это, Владислав Николаевич, товарищи из райкомов комсомола Москвы. Приехали договариваться, как помочь стройке.
Данилин сразу подобрел.
— Таким гостям всегда рады. Стройку вы им показали?
— Да. Более или менее, — ответил Быстров. — Даже на эстакаду главного забирались. Теперь нам надо прикинуть, как будем использовать эту мощную силу.
— У меня только одна, нет, пожалуй, две просьбы, дорогие товарищи, — проговорил Данилин, обращаясь к ребятам. — Помогать не рывками, не от случая к случаю, а систематически. Это первая. И вторая — лучше меньше, да лучше. Задачи, сами понимаете, у нас огромные.