Наследство Марко Поло
Шрифт:
Пули из автомата полетели во все стороны, как капли из ведра, но одна из них все же задела ногу смуглого. Тот вскрикнул и откатился на прежнее место.
– Ты цел? – донесся из зарослей голос второго боевика.
– Он зацепил мою ногу! – отозвался смуглый.
И тут из кустов прогремел еще один выстрел: это вступила в бой брюнетка, которая до того не подавала никаких признаков жизни, чтобы не рассекретить свою позицию.
Пуля из ее автомата срезала ветку совсем рядом с тем местом, где прятался второй боевик.
– Надо отходить, –
– Попытаюсь, если ты меня прикроешь.
Из кустов снова загремели выстрелы.
Боевик, раненный в ногу, ковылял, опираясь на толстый сук. Второй придерживал простреленную руку и то и дело ругался на четырех языках. Наконец, они добрались до берега. Их лодка, к счастью, была на месте.
Раненный в руку помог товарищу забраться в лодку, потом столкнул ее с отмели и запрыгнул внутрь. Второй боевик завел мотор, и лодка вышла в море.
Обогнув остров, они помчались к яхте русского миллионера.
Матросы с яхты пришвартовали их лодку, помогли боевикам подняться на борт. Врач яхты предложил оказать им первую помощь, но боевики отказались: в первую очередь они должны были предстать перед своим шефом. Поддерживая друг друга, они поплелись на корму.
Саид сидел в шезлонге на корме яхты. Рядом с ним в таком же шезлонге вытянулся хозяин яхты. Перед ними на низком столике стояли два бокала охлажденного шампанского.
Увидев своих охранников – в пыльной и разорванной одежде, окровавленных, с вытянутыми физиономиями, – Саид помрачнел.
– Ты говорил, брат, что у меня лучшая на свете охрана, – произнес он, обращаясь к Вишневскому. – Теперь я вижу, брат, что ты ошибался. Это не два лучших охранника – это две мокрые курицы!
Он еще раз окинул боевиков мрачным взглядом и снова обратился к Вишневскому:
– Извини, брат, не можешь ли ты покинуть нас на несколько минут? Я хочу переговорить с этими недоносками, а мои слова могут быть слишком грубыми для твоего благородного слуха!
– Нет вопросов, братан! – Вишневский поднял руки, вытолкнул свое жирное тело из шезлонга и поплелся к бассейну.
Саид снова уставился на боевиков и протянул:
– Вы принесли фотографии?
– Нет, шеф! – нехотя признался тот, который был ранен в руку.
– Нет? – обманчиво мягко переспросил Саид. – Но вы их уничтожили? Вы разбили его камеру? Вы убили самого недоноска?
– Нет, шеф! – повторил боевик.
– Нет? – снова переспросил Саид. – А вы, ребята, случайно, не перепутали? Может быть, вы вообразили, что работаете разносчиками пиццы и принесли клиенту вместо «Маргариты» «Четыре сезона»? И что клиент просто не заплатит вам чаевых?
– Нет, шеф! – снова промямлил боевик.
– Что ты заладил: «Нет, шеф, нет, шеф»! – рявкнул Саид. – Вы знали, что работаете на меня, и знали мои правила. Вы не сделали работу и знаете, чем это грозит!
– Да, шеф…
– Ну вот, слава богу, что-то новенькое! Да, у тебя, кажется, прострелена рука?
– Да, шеф!
– А у твоего дружка – нога?
– Так точно, шеф!
– А тебе не кажется, что это несправедливо? Я плачу вам одинаковые деньги, за эти деньги вы одинаково плохо работаете, значит, и все остальное у вас должно быть одинаковым.
– Но, шеф, так получилось…
– Получилось? Но нельзя же такие серьезные вещи оставлять на волю случая! Ну ладно, сейчас мы исправим эту несправедливость…
Саид вытащил из складок своего белого одеяния огромный хромированный револьвер, прокрутил барабан и дважды выстрелил.
Боевики дважды вскрикнули. Тому, кто был ранен в ногу, пуля Саида пробила руку выше локтя, второму – ногу чуть ниже колена.
Охранники покачнулись, но остались на ногах, поддерживая друг друга и пытаясь не показывать свои страдания.
– Вот теперь все хорошо, – удовлетворенно проговорил Саид. – Теперь я внимательно слушаю ваш доклад. Как все прошло на острове? Почему вы не убили того ублюдка и не принесли мне фотографии?
– Мы его уже застукали и начали потрошить, но в это время появились какие-то бабы…
– Что? – удивленно воскликнул Саид. – Вам помешали женщины? Вы отвлеклись от задания на каких-то шлюх? Вместо того чтобы выполнить мой приказ, вы с ними развлекались?
– Нет, шеф, мы не отвлеклись… мы не развлекались… они… эти бабы были вооружены до зубов и отлично тренированны. Они вступили с нами в бой…
– Что?! Вы дрались с женщинами – и проиграли? Я просто не верю своим ушам! И сколько же их было – двадцать? Тридцать? Пятьдесят?
– Две… их было две, шеф!
– Две? Всего две женщины и вы им уступили?
– Это были настоящие профессионалы… – проговорил боевик, с трудом держась на ногах. – Настоящие профессионалы, и они дрались, как два дьявола…
– Вот оно как! – Саид побагровел, он приподнялся со своего шезлонга и потряс револьвером. – Значит, те две женщины были настоящие профессионалы, а вы никудышные недотепы, ни на что не годные придурки!
Боевики стояли, опустив глаза в палубу. У их ног расплывались кровавые лужи.
– Я знаю, что я сделаю! – заявил Саид. – У нас свободное общество, общество честной конкуренции! Я устрою между вами соревнование. Кто из вас быстрее добежит вон до той мачты, тот останется жив. Второй погибнет. По-моему, это честные условия!
Он поднял револьвер и начал отсчет:
– Три, два, один… вперед!
Два раненых боевика устремились к заветной цели. Впрочем, «устремились» – это слишком громко сказано. Они плелись, качаясь и волоча раненые ноги, спотыкаясь и тяжело дыша. На полпути один из них упал, но собрал последние силы, поднялся на четвереньки и так и пополз дальше. Этот способ оказался более эффективным, и через несколько мучительных минут он все-таки дополз до мачты, на несколько шагов опередив своего бывшего товарища.