Наследство Марко Поло
Шрифт:
Он припомнил, что последний раз видел эту драгоценную дощечку тогда, когда показывал ее Рустичано, вспомнил, с каким волнением разглядывал пайцзу его товарищ по несчастью, и подозрения шевельнулись в его душе.
Впрочем, сейчас радость от грядущей свободы перевешивала в его душе все остальные чувства. Забыв на время о пропаже пайцзы, господин Марко отправился в Венецию.
Прибыв в свой родной город, он радовался воссоединению с семьей, приводил в порядок свои дела и только спустя несколько месяцев вспомнил о пропавшей
Когда он спросил об этом последнем одного из своих друзей, тот ответил ему, что по возвращении из заточения Рустичано заказал переписчикам много экземпляров повести Марко Поло.
– Так что теперь, господин Марко, вся Венеция зачитывается историей твоих похождений.
– А что же сам Рустичано?
– Сам он продал свое имущество, занял еще денег и, по слухам, собирается в ближайшее время отправиться в дальнее путешествие, куда-то на восток, в земли татар.
– Вот как! – проговорил господин Марко задумчиво. – Достань-ка мне, друг мой, экземпляр написанной им книги.
– К чему это тебе, господин Марко? Ведь ты и так прекрасно знаешь все, о чем там написано!
– Я хочу проверить, верно ли он записал мои слова. Не пропустил ли что-то важное, не добавил ли от себя то, чего я ему не говорил, как это часто случается.
На другой день друг купил и принес господину Марко книгу, написанную с его слов Рустичано. Марко Поло внимательно прочел ее. Все его рассказы были записаны верно, но в книге ни слова не было о том, как он служил наместником в дальней стране, о том, как он спасался оттуда бегством с малым числом слуг и с дорогой казной, о том, как он передал эту казну на сохранение племени канчеев.
И тогда подозрения в душе господина Марко усилились…
Алекс оторвался от книги и снова огляделся. Соня так и не вернулась. Он спустился к себе в каюту, со вздохом лег на кровать.
Куда же она могла деться? Бросила его, рассердилась, что он заснул за столом, и ушла.
Что ж, вполне возможно, характер у этой девицы не сахар.
Хотя он так мало ее знает. Возможно, она встретила в ресторане кого-то… другого мужчину. Богатого и одинокого. И решила ковать железо, пока горячо. А что тянуть-то? Утром яхта покинет этот порт.
Все существо Алекса противилось таким пессимистическим выводам. Прислушавшись к себе, он понял, что девушка ему нравится, очень нравится, а когда он вспомнил ее худенькое тело в своих объятиях там, в пещере, то сердце замерло, пропустив пару ударов. Правда, Алекс тотчас взял себя в руки.
Что еще за сантименты? Он взрослый, солидный, очень занятой человек, ему некогда тратить время на разную ерунду. Однако перед глазами вставала Соня, на фоне восходящего солнца, вся пронизанная розовым светом. Или она же, разнежившаяся под палящими лучами, с кошачьей грацией переворачивающаяся в шезлонге. Он наблюдал за ней тайком, делая вид, что работает.
Вот именно, до того расслабился, что позволил себя обобрать двум старым кошелкам! Настроение, и так ужасное, стало еще хуже.
Но куда, куда она могла пойти? Заморочила ему голову, а сама поймала в свои сети какого-нибудь богатенького плейбоя. Не зря она так вскинулась, услышав про Вишневского. Расскажи о нем, да кто он, да сколько у него денег…
Тут Алекс вспомнил, что про деньги Соня как раз не спрашивала. Но это ничего не значит, она не так глупа, чтобы действовать в лоб.
«Ну, к Вишневскому, милая, тебе не пробиться, – злорадно подумал Алекс, – не того полета ты птица все же…»
И тут же снова усовестился.
Ночь прошла беспокойно. Алекс ворочался, страдая от духоты, открывал окно, но тогда мешала спать громкая музыка, доносившаяся с берега. Он закрывал окно и включал кондиционер над кроватью, тогда не мог спать от гудения, и еще дуло в ухо.
Наконец на берегу угомонились, музыка стихла, и Алекс прикорнул на полчаса. Чтобы проснуться на рассвете.
– Так жить нельзя! – сказал он, разглядывая в зеркале ванной свое помятое лицо.
Лицо было какого-то серого цвета, под глазами набрякли мешки, как будто он вчера сильно перепил. Помянув недобрым словом двух предприимчивых сестричек, а заодно и всех женщин, Алекс решил искупаться – авось появится бодрость. Правда, в порту купание оставляет желать лучшего, вода не такая чистая, как в открытом море, но все же их гулет стоит довольно далеко от берега, да еще с краю. А ему просто необходимо поплавать и прийти в себя.
Осторожно спускаясь по ступенькам к воде, Алекс заглянул в открытый иллюминатор Сониной каюты. Окно находилось как раз у лестницы, Соня говорила, что брызги иногда долетают.
Алекс подумал, что кто-нибудь может застать его за этим неблаговидным занятием, но все же оглянулся по сторонам и приник к иллюминатору снаружи. Отсюда был виден только кусок шкафа и входная дверь.
Он переступил на ступеньку ниже, неловко изогнулся, чтобы заглянуть в глубину каюты. Теперь были видны зеркало и тумбочка возле кровати. Тогда он повис всем весом на перилах, нащупывая ногой опору и вытянув шею, как мог.
В каюте было чисто прибрано и абсолютно пусто. Кровать аккуратно застелена, было видно, что никто на ней не спал нынешней ночью. Осознав сей факт, Алекс не удержался на весу и плюхнулся в воду, подняв огромный фонтан брызг.
Он не стал плавать долго: откровенно говоря, вода была не очень чистая. Кроме того, от холодной воды в голове прояснилось, и он вспомнил всю историю с пайцзой.
Вполне может быть, что люди сумасшедшего инвалида добрались до Сони. А что, маршрут гулета узнать нетрудно. И он, Алекс, не нашел ничего лучше, чем маяться дурью всю ночь, ревновать, думать гадости, вместо того чтобы разыскивать Соню. Ну, не могла она убежать просто так с первым встречным, ну не такая она девушка. Если он хоть что-то понимает в жизни.
Алекс вылез из воды и растолкал вахтенного матроса, дремавшего на палубе. К его невезению, этот матрос очень плохо говорил по-английски. Но тем не менее Алексу все же удалось от него добиться, что дама из шестой каюты на яхту не возвращалась. Нет, как ушла вчера вечером с вами, так и нет ее с тех пор. При этих словах окончательно проснувшийся матрос поглядел на Алекса с подозрением.
Алекс только махнул рукой и побежал в свою каюту. Там он в спешке натянул одежду, взял бумажник и телефон и понесся на берег.