Наследство
Шрифт:
Я приоткрыл верхнюю и нижнюю створки окна дюйма на три, потом вспомнил, что у себя дома я редко открываю верхнюю створку. Я был рад, что мне хотелось спать. Откинув одеяло, я выключил ночник и забрался в кровать.
Первой моей мыслью было: «Здесь лежала его голова». Мне хотелось бы знать, умер ли он во сне, как мне сказали, или же он проснулся парализованным, одиноким и беспомощным в темноте. Однако хватит об этом, сказал я себе, и начал думать о том, как устали и напряжены мышцы моих ног и как хорошо иметь возможность лечь и расслабиться. Это немного помогло. По мере того как мои глаза привыкали к полутьме,
Постепенно мое воображение стало рисовать мне гигантский город, лежащий за стенами комнаты, город, который я едва знал. Я наблюдал квартал за кварталом темных зданий, кое-где перемежающихся небоскребами, улицы с магазинами и трамвайными рельсами, тусклые громады складов и фабрик. Горы шлака и угрюмую протяженность рельсов и пустых вагонов на железнодорожных станциях. Неосвещенные аллеи парков и быстро проносящиеся одиночные машины по главным улицам. Ряды безобразных двухэтажных домишек, прилепленных один к другому. Подозрительных личностей, которые в моем воображении никогда не ходили прямо, а крались, согнувшись в тени вдоль стен. Преступники. Убийцы.
Я резко прервал этот поток мыслей, слегка напуганный его реальностью. Я не мог отделаться от ощущения, что моя душа отделилась от тела и летала над городом. Я попытался посмеяться над этой мыслью, которая, очевидно, явилась следствием усталости и нервного напряжения. Неважно, каким чужим и зловещим казался город – в моей маленькой комнате с запертой дверью я был в безопасности.
В комнате полицейского. Дэвида Рода, лейтенанта, ушедшего в отставку 1 июля 1927 года. Я опять задремал и погрузился в сон.
Сновидение было простым, живым и до странности реальным. Я стоял в мощенном булыжником переулке, у некрашеной ограды с вывалившейся доской, за которой поднималась темная кирпичная стена здания с деревянной пристройкой, выкрашенной в серый цвет. Был час рассвета, когда жизнь еще не вступила в свои права и сон висел в воздухе, как холодный туман. Бесформенные облака скрывали небо. Я видел желтую полоску света, сочившуюся из окна на первом этаже, однако не слышал ни звука. Ничего не произошло, но чувство холодного ужаса, охватившего меня, было трудно описать. Казалось, я чего-то ждал, боясь пошевелиться.
Видение изменилось, но чувство страха не покинуло меня.
Была ночь, и пустой двор; огромная доска объявлений прикрывала резкий свет уличного фонаря. Я с трудом различал предметы во дворе: кучу кирпичей, пустые бутылки, несколько сломанных бочек и ободранные каркасы двух автомобилей с проржавевшими и сломанными крыльями. Сорняки и трава росли отдельными пучками здесь и там. Потом я заметил узкую ухабистую тропу, пересекающую двор по диагонали, и мальчика, который медленно шел по ней, как если бы возвращался, пытаясь найти что-то потерянное раньше. Ужас, нависавший над этим местом, был направлен на него. Я очень боялся за мальчика и попытался предупредить его, крикнуть, чтобы он бежал домой, но не смог пошевелиться и произнести ни звука.
Видение снова изменилось. Опять был час рассвета. Я стоял напротив двухэтажного оштукатуренного дома, слегка отстоявшего от улицы. Перед домом была аккуратная лужайка и две цветочные клумбы.
Кажется, я долго лежал в напряжении, боясь пошевелиться, прислушиваясь к ударам собственного сердца. Темная комната плыла вокруг меня, двигались какие-то фигуры, и окно, казалось, некоторое время находилось где-то совсем в другом месте. Постепенно мне удалось подавить панику и заставить вещи вернуться на свои места путем пристального разглядывания их. Я сел в кровати, дрожа всем телом. Это был самый страшный кошмар, который когда-либо снился мне. Я достал сигарету, прикурил ее дрожащими руками и обернул вокруг себя одеяло.
Внезапно я кое-что вспомнил. Этот оштукатуренный дом – я видел его раньше, совсем недавно и мне казалось, я знал, где именно. Я встал с кровати, включил свет, порылся в газетных вырезках и нашел фотографии. Дом был тот же, что и в моем сне. Я прочитал заголовок. «Здесь была найдена жертва „Убийцы-Призрака“». Итак, вот что явилось причиной моего кошмара. Мне стоило догадаться об этом раньше.
Мне показалось, что в прихожей раздался шум, и я прыгнул к двери, чтобы убедиться, заперта ли она. Возвращаясь к столу, я почувствовал, что дрожу. Нет, так не пойдет. Я должен победить этот глупый страх – ощущение, что кто-то собирается залезть ко мне. Я сел на кровать и посильнее затянулся сигаретой. Потом посмотрел на вырезки, лежавшие на столе. Может быть, дядя также раскладывал их, изучал, размышлял над ними? Просыпался ли он посреди ночи и сидел, ожидая, пока вернется сон?
Я резко поднялся на ноги, собрал вырезки в кучу и понес к комоду. По ошибке выдвинув нижний ящик, я снова увидел странную коллекцию: очки, трость с серебряным набалдашником, пустой «дипломат», зеленую ленту, игрушечную лошадку, черепаховую расческу и все остальное.
Я положил вырезки на место и мне снова показалось, что послышался легкий шум. Я резко обернулся, но не стал подходить к двери, так как увидел торчащий из замочной скважины ключ. Я не смог, однако, противостоять искушению и заглянул в кладовку. Голубая форма висела на своем месте, фуражка сверху, ботинки снизу, дубинка сбоку. Дэвид Род, лейтенант полиции, вышедший в отставку 1 июля 1927 года. Я закрыл дверь кладовки.
Все-таки надо держать себя в руках. Мысленно я повторил очевидную причину моих настроений и ужасных снов. Устал и задергался. Толком не спал две ночи подряд. Я в чужом городе и заснул в комнате своего дяди, которого никогда не видел или, по крайней мере, не помнил, что видел, и который три недели как умер. Меня окружали вещи этого человека – в комнате витал дух его привычек. Я начитался статей про ужасные убийства. Действительно, причин предостаточно!
Если бы только можно было отделаться от ощущения, что кто-то пытается добраться до меня! Но кому я нужен? Денег у меня нет. Я здесь чужак. Но тем не менее мне отчетливо казалось, что мой мертвый дядя пытается что-то сообщить мне, заставить меня что-то сделать!