Наставление в христианской вере, т.3
Шрифт:
Теперь, если спросить наших противников, в каком смысле они приписывают любви оправдывающую силу, они ответят, что любовь оправдывает вследствие того, что является добродетелью, угодной Богу, заслугой, благодаря которой, поскольку она принята по его доброте, нам вменяется праведность3. Мы же говорим, что оправдывает вера. Благодаря ей мы не заслуживаем праведность в силу её собственной ценности, но вера представляет собой орудие, посредством которого мы даром получаем праведность Христа. Наши противники, оставляя в стороне Божье милосердие и вовсе не упоминая о Христе, в котором заключена вся полнота праведности, утверждают, что мы оправдываемся через любовь, ибо любовь — более возвышенное достоинство. Это всё равно что утверждать, будто король способен делать ботинки лучше, чем сапожник, потому что он достойнее и благороднее.
Если какой-нибудь заядлый спорщик возразит, что я, часто ссылаясь в ходе изложения на св. Павла, безосновательно употребляю слово «вера» в разных значениях, то я отвечу, что имею для этого достаточно вескую причину. Все дары, о которых говорит апостол, каким-то образом сводятся к вере и надежде. Ибо последние относятся к богопознанию, о чём и идёт речь в конце главы [1 Кор 13], где св. Павел всё выражает этими двумя словами. Он как бы говорит: и пророчества, и языки, и дар истолкования, и наука направлены к этой цели, то есть к тому, чтобы вести нас к познанию Бога. В этой смертной жизни мы познаём Бога только через веру и надежду. И поэтому, когда я говорю о вере и надежде, я подразумеваю под ними все дары. Итак, пребывают сии три: вера, надежда, любовь; значит, о каком бы разнообразии даров ни шла речь, они сводятся к этим трём, из которых любовь — главный дар.
аДунс Скот. Комм, к Сент., I, сЛэ^ 17, ди. III, 22.
Из третьего отрывка наши противники делают вывод, что поскольку любовь — совокупность совершенства [Кол 3:14], то она включает и оправдание, которое есть не что иное как совершенство. Но если мы напомним, что св. Павел именует совершенством собрание членов добротно устроенной Церкви, и согласимся, что человек совершенен перед Богом благодаря любви, то что нового они из этого извлекут? Ведь я не раз повторял: мы никогда не достигаем этого совершенства, никогда не испытываем должной любви. Из этого легко заключить, что поскольку все ЛЮДИ мира сего весьма далеки от полноты любви, то нет и никакой надежды на совершенство.
9. Мне не хочется говорить обо всех тех свидетельствах, которые безумные сорбоннские схоласты произвольно извлекают из разных мест Писания, чтобы побороть нас. Ведь они приводят такие смешные ссылки, что я не могу их касаться, если не хочу предстать столь же глупым и неспособным к исследованию. Я закончу с этой темой после того, как поясню речение Христа, которое так им нравится. Я имею в виду его ответ книжнику, который спросил, что необходимо для спасения. «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф 19:17). Что нам ещё нужно, говорят они, если сам Совершитель благодати велит нам приобретать Царство Божье соблюдением заповедей? Как будто неизвестно, что Христос всегда приспосабливал свои ответы к тем, с кем говорил. В этом отрывке о средствах получения вечного блаженства его спросил книжник, учитель Закона; и не вообще, а именно в такой форме: что должны делать люди, чтобы войти в жизнь? Личность вопрошавшего побудила Господа ответить так, а не иначе. Этот книжник, строго державшийся ложного мнения о праведности от Закона, был ослеплён доверием к своим делам. Более того, он не спрашивал ни о чём другом, кроме как о праведных делах, которыми приобретается спасение. Поэтому Иисус и отослал его к Закону, в котором нам дано совершенное зеркало праведности.
Мы тоже ясно и громко проповедуем, что заповеди необходимо соблюдать, что нужно стремиться к праведности в делах. Это должны знать все христиане. Ибо как найдут они прибежище во Христе, если не познают, что претыкаются о гибель и смерть? Как познают они, насколько они уклонились от пути жизни, не уразумев, каков этот путь? Поэтому они не могут считаться наученными находить прибежище во Христе, дабы обрести спасение, пока не узнают, какая пропасть лежит между их жизнью и Божественной праведностью, которая описана в Законе.
Подведём итог. Если мы ищем спасения в наших делах, нам следует соблюсти заповеди, которые учат нас совершенной праведности. Но на
Ю 690
этом нельзя останавливаться, если мы не хотим упасть посередине пути, ибо никто из нас не способен их соблюсти. А поскольку все мы лишены праведности по Закону, то нужно искать другое убежище и другую помощь — веру во Христа. Посему, как в этом отрывке
10. Наконец, когда наши противники устают от искажений Писания, они пытаются поймать нас во всякие западни и суетную софистику. Прежде всего они упорно твердят, что вера названа «делом» (Ин 6:29), и поэтому мы поступаем дурно, противопоставляя её делам, словно нечто совершенно иноеа. Как будто вера, будучи послушанием воле Божьей, приобретает для нас праведность, являясь нашей заслугой! На самом же деле, приобретая для нас Божью милость, она даёт нам уверенность в праведности Христа, которая по не заслуженной нами доброте Небесного Отца предлагается нам в Евангелии. Читатели простят мне, что я не занимаюсь опровержением этих глупостей, — ведь они настолько легковесны, что рассыпаются сами по себе.
Тем не менее мне кажется уместным ответить на одно возражение наших противников, потому что внешне оно выглядит не лишённым благоразумия и может смутить простых людей. Они говорят, что и противоположные вещи измеряются одной мерой и, поскольку всякий грех почитается нечестием, то и всякое доброе дело должно вменяться в праведность. Ответ, что проклятие людей проистекает от одной лишь неверности Богу, а не от частных грехов103, меня не удовлетворяет. С людьми, утверждающими это, я согласен в том, что источник и корень всех зол — неверие. Ибо это ведёт к забвению Бога и почти что к отречению от Него, откуда проистекают все нарушения его воли. Но когда говорится, что с целью установить праведность или нечестие человека добрые и злые дела взвешиваются на одних и тех же весах, то я решительно возражаю. Ибо праведность от дел — это безупречное послушание Закону. Поэтому никто не может быть праведен по своим делам, если вся его жизнь не представляет собой прямую линию следования Божьему Закону. Как только человек отклоняется от неё в ту или другую сторону, он впадает в нечестие.
аЕск 3. Епспігісііоп, сп. V, ргор. IV.
Отсюда становится очевидным, что праведность заключается никак не в добрых делах, а в полном и неустанном соблюдении Божьей воли. Совсем по-другому судится нечестие. Если кто-нибудь предаётся разврату или грабежу, то одним этим преступлением он повинен смерти, так как оскорбил им величие Бога. Именно в этом пункте жестоко заблуждаются наши софисты. Они не рассматривают грех так, как учит св. Иаков: тот, кто нарушит одну заповедь, виновен во всём, ибо Бог, запретивший прелюбодействовать, запретил и убивать (Иак 2:10-11). Посему нет ничего несообразного, когда мы говорим, что смерть — справедливое воздаяние за всякий грех, ибо все грехи заслуживают гнева и отмщения Бога. Однако было бы дурным способом аргументации переиначивать это на противоположное утверждение и говорить, будто человек может заслужить милость Бога одним-единственным добрым делом, тогда как многими грехами он вызывает его гнев.
Глава XIX О СВОБОДЕ ХРИСТИАНИНА
I. Теперь мы рассмотрим вопрос о свободе христианина (libertй chrestienne), о которой нельзя забывать, намереваясь дать краткое изложение евангельского учения. Это весьма необходимая вещь, без понимания которой сознание лишь с огромным трудом решится предпринять что-либо, будет часто колебаться и претыкаться и всегда тревожиться и смущаться. Отметим, что это одна из составляющих оправдания, которая может нам во многом помочь в постижении его силы. Все богобоязненные люди должны ощутить, что плод этого учения имеет огромную ценность, хотя всякие насмешники и хулители Бога пошло издеваются над ним104. Обезумевшие в своём духовном опьянении, они не знают никаких границ в богохульстве. Поэтому здесь весьма уместно порассуждать на эту тему. Хотя мы неоднократно затрагивали её выше, всё же полезно теперь обсудить её в более или менее полном объёме.