Настоящая фантастика - 2009
Шрифт:
Глаза слипались, Семен засыпал. Но, засыпая, он уже понимал, что скоро проснется. Дней через семь. И вот тогда времени для размышлений у него будет достаточно.
Далия Трускиновсная
ПО-НАШЕМУ, ПО-КУПЕЧЕСКИ!
На экране ноутбука одна картинка сменяла другую.
— Хоть убей, не пойму, чем они отличаются! — воскликнул Корсунский. — Ну, не в дизайне же дело!
— Ты посмотри, — Яненко постучал по мышьему шарику, возвращаясь на сколько-то картинок назад. — Вот тебе «форд-темпо-десять-сорок-четыре». Работает
— А «форд»?
— А с «фордом» ты привязан к заправкам, особенно если едешь в возвратном режиме. Потому он и дешевле — на заправках с тебя сдерут вдвое больше, чем ты сэкономишь, если возьмешь «форд», а не «вольво». Вот его и берет всякая мелкая шушера, которой возвратный режим ни к чему. Подумаешь, час! А так за год сколько часов наберется?
Яненко возвел глаза к натяжному пленочному потолку, который оптически увеличивал высоту кабинета до бесконечности, и где-то в звездной дали увидел свою запрокинутую физиономию.
— Пятнадцать суток! — провозгласил он. — Ты понимаешь?
Корсунский покосился на него.
— Зато «форд» восьмиместный.
— Ну и кого ты собираешься сажать на эти восемь мест? Саша, это модель для нищих. Для таксопарков! Ты еще омнибус пошли! А вот, смотри, «субару» — это вообще класс! Дальность умопомрачительная!
— Сколько?
— Тысяча пятьсот, что ли…
— Куда мне столько?! Чего я там забыл?!
— Ну… — Яненко непременно хотел что-то возразить, но не получалось. Он и сам понимал, что тысяча пятьсот лет — это уже вообще запредельно и никому не нужно, если только не собираешься непременно вступить в войну с Темполом. Есть любители подразнить Темпол, заманить туда, где его машины уже не тянут и заправок нет, кое-кто сделал из этого целый вид спорта, но Корсунский не юный бездельник, которого папа престижа ради обязал тратить в месяц не менее определенной круглой суммы, а человек солидный, банкир, домовладелец.
Достаточно на рожу взглянуть — сытая ухоженная рожа, Яненко ввек такую себе не наесть, а как банкир эту рожу несет! Царственно! Взора не опустит, как будто всю жизнь под ногами одни ковры были.
— Ну! Ты же знаешь — я на своей «тройке» только обедать езжу. И не дальше, чем восемнадцать-пятьдесят. Потом, сам знаешь, сплошная антисанитария. И для этого «тройка» более чем подходит. Да…
Корсунский взглянул на часы. Эти настольные часики имели наискромнейший вид, и если не знать, что фундаментом для них служит полукилограммовый слиток платины, можно и удивиться — с чего в солидном кабинете вдруг такая простота и дешевка?
Яненко знал мечту шефа — установить на столе настоящий золотой самородок. Эту мечту весь персонал банка знал. И она стала для Яненко настоящим геморроем, потому что время от времени возникали всякие авантюристы, клялись, что сию минуту с приисков, своими руками самородок намыли, и была большая морока — задерживать их и сдавать правоохранительным органам.
Имелась только одна возможность раздобыть настоящий самородок, но она законодательством не приветствовалась, хотя Яненко знал: стоит Корсунскому увидеть долгожданную цацку, плевать он захочет на законодательство и охотно вынет деньги на штраф из оборота, лишь бы потешить душеньку.
— Вот и я о том же, — увидев, что время обеденное, обрадовался Яненко. — Кушанье готово, сударь.
— Значит, поехали.
— Я без сюртука.
Всем видом Яненко показал: вот тебе, хозяин, повод не брать с собой подчиненного лишь потому, что тот оказался рядом в обеденное время. Но Корсунский был на высоте.
— Я для такой надобности четыре лишних держу.
Из дубовых резных панелей, которыми был обшит кабинет Корсунского, две прикрывали потайные двери, в комнату отдыха и в гардеробную. Корсунский и Яненко переоделись в сюртуки, сменили галстуки и достали из шкафа большую бобровую шубу.
— А ты волчью возьми, — сказал Корсунский. — Она тебе великовата, ну да ничего, кто там на это смотреть станет! Там главное — монументальность.
— Да уж…
Сам он в великолепных бобрах был вполне монументален и даже, пожалуй, красив… Яновский рядом с ним казался мелковат, и волчья шуба, которая мела по полу, гляделась как незаслуженный дар с барского плеча. Впрочем, так оно и было. Яненко служил у Корсунского в банке, заведовал бюро по связям с общественностью, и именно в его руки стекались все рекламные затеи, прилетавшие каждое утро на адрес банка по Паутине. В том числе и соблазнительные предложения насчет «форд-темпо-десять-сорок четыре» и «вольво-семь-таймина».
О лично ему адресованных мессиджах с конкретными предложениями насчет комиссионных Яненко, естественно, не докладывал. Но если Корсунский об этом интересе не догадывается, какой же он тогда банкир?
Корсунский и Яненко вышли в пустой коридор, вызвали лифт и спустились в гараж, где наверху стояли машины для деловых поездок, а внизу — шестиместная «тройка» в положенном ей боксе.
— Добрый день, Александр Артурович! — поздоровался юный оператор Дениска. — Как всегда?
— Как всегда.
— Заходите!
— Ты, поросенок, сессию сдал? — спросил оператора Корсунский.
Длинный, но уже вовсю плечистый Дениска широко улыбнулся.
— Мне отсрочку дали!
— Это за какие такие добродетели?
— Я сказал, что в банке «Аскольд» служу, работы было много, дураки они, что ли, не знают «Аскольд»?..
— Вот, воспитали жулика! — весело сказал Корсунский Яненко. — Смотри, сессию завалишь — переведу из операторов в дворники! Будешь на каре по тротуару ездить и снег разгребать!
— Приятного аппетита! — нажатием кнопки открывая дверь в бокс, крикнул Дениска.
— Александр Артурович! Подождите!.. — и, не дожидаясь, пока дверь лифта разъедется полностью, выскочило юное создание — тридцати четырех лет от роду, но если не смотреть в документы, то девочка девочкой. И с голоском шестиклассницы, кабы еще не писклявее…
Яненко негодующе фыркнул.
Очевидно, Наденька всякий раз выжидала, когда Корсунский поедет обедать, в помещениях охраны, у большого пульта, куда стекалась информация со всех камер видеонаблюдения.