Настоящий американец 5
Шрифт:
Небольшого роста, полноватый в сером костюме-тройке, который из-за несуразности его фигуры смотрелся на нем несколько нелепо. И вот этот нелепный старик мог стать серьезной проблемой для моих начинаний в Конго. А все дело в том, что несмотря на то, что господин министр принадлежал к либеральной партии, а может быть и благодаря этому, весь его либерализм ограничивался только территорией Бельгии, где он был известен как популист. На Конго же либерализм Бюиссере куда-то улетучивался, не иначе как испарялся под жарким африканским солнцем. Именно из-за этого человека социальные расходы в колонии стремились к околонулевым
Еще одним штрихом к портрету месье Бюиссере было то, что он был одним из собственников сразу нескольких человеческих зоопарков. Эта отрыжка колониализма была по прежнему популярна в Бельгии и приносила немалых доход.
После того, как чернокожие и прочие цветные ухлопали меня в Майами я, можно сказать, зачерствел душой по отношению к ним, но даже меня коробило от такого бизнеса.
— Приятно познакомиться, — изобразил я самую любезную из своих улыбку, пожимая возможной проблеме руку.
На самом деле я не совсем понимал, что здесь делает министр, насколько я знал, Бодуэн с правительством Бельгии жили в параллельных вселенных. Король вообще старался не пересекаться с министрами, считал, что эти ребята украли у него власть, а тут сам привел одного из них на деловую встречу. И самым плохим для меня вариантом объяснения был тот, где в Конго Бодуэн без одобрения правительства работать уже не может. А при таком раскладе нафига он мне сдался?
Ничем не показав свое разочарование, я представил королю Кэрролла Шелби. Да, я тоже был не один, а с небольшой свитой.
Несмотря на то, что Шелби был стопроцентным американцем, монаршая особа произвела на него убойное впечатление. Он буквально сиял от оказанной ему чести быть представленным королю, и не просто какому-то европейскому королю, а королю-гонщику.
— Очень приятно познакомиться с всемирно известным гонщиком, — польстил ему Бодуэн.
Шелби не остался в долгу и тоже отвесил монарху несколько комплиментов, которые были приняты тем благосклонно.
— А вы, мистер Уилсона, здесь отлично все устроили, — король заскользил взглядом по территории перед замком. По свежему газону, установленному на нем столами под тентами, спасающими от возможных осадков, киоску с фастфудом, круглому бару и надувному аттракциону в форме гоночного автомобиля.
— А это что? — Бодуэн поднял голову.
— Аэромен. Точно такие же установлены у каждого из трех замков нашего турне.
— Гонщик? А что, похож! — король с интересом рассматривал воздушного танцора. Тот действительно напоминал гонщика: комбинезон, ботинки, перчатки и шлем, все как у него. — А там что за будки? — перенес он свое внимание на стоящие в ряд выкрашенные в зеленый цвет кабины в той же стороне, где и трибуны для зрителей.
— Биотуалеты, — пришлось отвечать, но предлагать посмотреть поближе и опробовать я королю не решился.
Бодуэн тоже оставил эту тему и перешел к более интересной:
— А где гоночные машины?
— Позвольте провести для вас экскурсию по боксам моей гоночной команды, — покладисто предложил я гостям.
В отличие от того же Ле-Мана или моей Дайтоны в шоссейных гонках механики не так сильно вовлечены в процесс, поэтому техническое оснащение у них скромнее, действие же происходит не на треке, и болид, если вдруг с ним что-то случится, не сможет доползти до боксов, где его постараются привести в порядок. В гонках наподобие турне трех замков если что-то случится с машиной, то чаще всего гонщик и его штурман проблему решают сами. Поэтому с механиками, идеальная работа которых важнейшая составляющая победы в гонках на выносливость, Бодуэн общался не очень долго и быстро и перешел к самому главному — к осмотру болидов.
Наши гепарды GT достаточно сильно отличались от серийных родстеров, рекламная кампания которых уже во всю шла по обеим сторонам Атлантики. Шестицилиндровые двигатели гоночных машин были мощнее серийных примерно на двадцать процентов. Вторым важным отличием гоночного родстера от серийных гепардов было более высокое передаточное число коробки передач, что обеспечивало более короткие передачи и соответственно более агрессивный разгон и набор максимальной скорости. Понятное дело, ресурс коробки в этом случае был сильно меньше, но проблемой это не стало.
Само собой наши машины были оснащены системой пассивной безопасности, всеми этими подголовниками и ремнями, без которых было уже никуда.
Нашу маленькую хитрость с оснащением пилота и штурмана радиосвязью мы решили королю не демонстрировать, хотели сохранить эту простую в общем-то штуку в секрете.
Болиды королю понравились и чтобы закрепить его впечатление я обещал подарить его величеству один из наших родстеров, но в гражданском исполнении.
В общем, зарядил короля отличным настроением.
Экскурсия по замку Риверьен ему тоже пришлась по душе, особенно когда король узнал, сколько денег я уже вбухал в его реставрацию и сколько еще собираюсь на нее потратить.
— Реставрационные работы ведет местная фирма «Наследие», — прорекламировал я своего делового партнера месье Жанссенса.
Король благосклонно покивал и неожиданно просил:
— А как у вас дела с бургомистр Гансхорена?
Его информированности о том, что у нас терки с главой местной коммуны я не удивился.
— С Жозефом Пееребоом мы нашли общий язык, — дипломатично ответил я. Этому местному козлу пришлось давать взятку, чтобы он палки в колеса не ставил.
Ужин в каминном зале замка, а я нанял повара-француза, добавил мне еще пару очков, и я уже мог надеяться, что проблема по имени Огюст Бюиссере легко решаема.
Говорить о делах мы разместились в кабинете, оформленном в стиле конца XVI века. Дело в том, что в тех же подвалах замка, где я нашел янтарную комнату, чуть позже отыскался еще и секретер работы Андре-Шарля Буля, мебельщика короля Людовика XIV. Месье Жанссенс, когда его рабочие на него наткнулись чуть ли не кипятком писал от счастья, и даже предложил мне за него приличную сумму. Но я решил распорядиться находкой иначе, потратить еще кучу денег на его реставрацию, а также покупку недостающей мебели для кабинета в том же стиле.