Настоящий американец
Шрифт:
– Мистер, пройдите пожалуйста на свое место, - зеленоглазая блондинка, что обслуживала эконом класс, поставила дельца на ноги и попыталась выдворить в первый. Но того опять повело, и он задел плечом стеклянную перегородку, отделяющую салоны друг от друга.
Меня эта перегородка еще при входе на самолет напрягла. Ведь вполне может разбиться если не дай Бог, посадка будет жесткой, и ее осколки полетят в пассажиров.
Да здесь вообще с безопасностью полный швах. Инструктаж перед полетом нам не провели, кислородных масок нет, спасательных жилетов тоже, ремни безопасности – одно
В этот раз перегородка натиск выдержала, стекло лишь звонко брякнуло. Зато пассажир решил сместить акценты и поухаживать уже за стюардессой. Смачный шлепок по попе, которым он ее наградил, отозвался эхом даже в хвосте самолета.
– Что вы себе позволяете?! Ведите себя прилично! – посыпалось со всех сторон. Вот только никто с места не сдвинулся. Никто, кроме меня. Нет, я не рыцарь и никогда им не был, но эта девушка мне понравилась и было неприятно смотреть, что ее лапает кто-то другой. Так что я подошел и пробил ему один в челюсть. Пиндос звякнул зубами и отключился. Обмякшее тело с помощью, выбежавших из салона первого класса двух стюардесс, тоже, к слову, красавиц, было возвращено на купленное им место.
Обстановка разрядилась и полет продолжился. Я вновь задремал, правда, ненадолго. В этот раз открыть глаза меня заставил странный звук, словно что-то отвалилось от самолета, а затем нас тряхнуло, и мы стали резко снижаться. В проходе показались стюардессы с обеспокоенными лицами, а из кабины вышел один из пилотов.
– Что случилось?
– перегородил я блондинке проход,
– Кажется опять выпал двигатель, - шепнула она мне на ухо.
– Чего? – опешил я от услышанного. В смысле выпал? Как он, черт возьми, может выпасть? Он что у вас изолентой к самолету примотан? – додумывал я уже в одиночестве, так как стюардесса меня оставила и сейчас успокаивала, начавших волноваться и причитать пассажиров.
В это время самолет немного выровнялся и закряхтела громкая связь.
– Леди и джентльмены, займите свои места и пристегните ремни безопасности. Наш самолет начинает посадку. До аэропорта Чикаго десять минут лета, – раздалось из динамиков.
Сосед проснулся и теперь судорожно пытался застегнуть ремни, бормоча под нос молитвы. Я занялся тем же, а потом увидел, что все пассажиры сидят прямо, вцепились руками в подлокотники и в таком положении ждут удара о землю.
Отбросив ремни, я встал.
– Леди и джентльмены, чтобы избежать травм, нужно правильно сесть! Голову наклонить к коленям и прикрыть ее руками!
– после этих слов я продемонстрировал всем, более-менее безопасную позу.
– Объясните это всем пассажирам, если не хотите много жертв, - поймал я за руку зеленоглазку, что как раз пробегала по проходу.
Как ни странно, но меня послушали, и пассажиры, и стюардесса.
Салон вновь затрясло, он буквально ходил ходуном, уши заложило, что я почти не слышал женский плач.
А затем шасси коснулось земли, самолет подпрыгнул, затем опять рухнул вниз. Скрежет колес об асфальт было слышно даже в салоне. Меня бросило вперед, но руки смягчили удар о впереди стоящее кресло. Впереди заревели дети, женщины принялись их успокаивать, кто-то закричал от боли, видимо, все же получив травму.
Я рванул к двери, чтобы помочь ее открыть. Пассажирские самолеты пятидесятых были не такими высокими, поэтому, чтобы его покинуть, можно было обойтись без трапа.
Без раненых не обошлось, но к счастью среди пассажиров нашлись врачи, они и занялись оказанием помощи пострадавшим. Я же с добровольными помощниками проводил эвакуацию. В том числе вытащил и перепившего любителя дамских попок. Он, кстати не обзавелся новыми синяками, подтверждая пословицу, что пьяным море по колено, и пробыл в забытье до самого приезда спасателей, чему очень удивился.
Пока в терминале ждали новый самолет, в аэропорт прибыли журналисты. Я предпочел переждать их наплыв в туалете. Не хватало еще попасть на развороты газет или вообще угодить в вечерние новости. Известность мне была ни к чему. Но предпринятых мною мер оказалось мало. Как только я высунул нос, то сразу услышал.
– Да, мистер, это был молодой человек. Да, если бы не он жертв, оказалось намного больше. Вот только что был здесь. Может в туалет отошел?
Подхватив чемодан, я рванул, стараясь не привлекать внимание, к выходу. Лучше прилететь в Нью-Йорк на день позже, чем прославиться на всю Америку.
***
Нью-Йорк встретил меня дождем. А я, как назло, без зонта. В середине марта здесь уже относительно тепло. Градусов пятнадцать по цельсию.
Получив багаж, я углубился вглубь терминала с целью отыскать газетный киоск. Хотелось взглянуть на местные газеты, может в них что будет о вчерашей поломке самолета. В Чикагских информация была, но без особых подробностей.
Пока водил взглядом по заголовкам, наткнулся на Local Real Estate`s, Rent and Buy, и планы резко поменялись. Купил свежие номера и поднялся на второй этаж аэропорта, где в кафетерии заказал чашку эспрессо с парой сэндвичей с ветчиной и сыром.
Разброс цен на жилье меня удивил, при средней арендной плате примерно в сорок долларов в месяц за квартиру с одной спальней были варианты и за десять долларов и за две сотни, правда, последнее относилось к огромным квартирам чуть ли не в целый этаж. Но крайности мне не подходили. Ни к чему тратить лишние деньги на по сути перевалочную базу, но и откровенный клоповник тоже снимать нет желания.
В итоге я остановился на квартире с одной спальней в Бруклине, площадью восемьсот восемьдесят квадратных футов, в здании, построенном в прошлом году и стоимость пятьдесят пять долларов в месяц. Немного больше чем в среднем по городу, но меня это устраивало. Офис лизинговой компании тоже находился в Бруклине, на пятидесятой стрит. Купив в том же киоске карту города и свежий New York Times, я нырнул в метро.
Пробежав короткую заметку об аварийной посадке самолета авиакомпании American Airlines в Чикаго, на последней страницы газеты я снова наткнулся на рекламу цветного телевизора от RCA, только она была оформлена в виде небольшой статьи, и явно проплаченой статьи. В которой была масса незнакомых мне терминов, планов по расширению цветного вещания и прочей ненужной мне ерунды.