Наталия Гончарова. Любовь или коварство?
Шрифт:
Не удивительно ли, что уже в наше время (прежде адреса были иными) и дом, где скончался поэт, и особняк, где истекли земные часы его избранницы, имеют одинаковые номера? Последний адрес Натали: Петербург, набережная канала Грибоедова, 12. Неподалеку от величественного Казанского собора.
Странный каприз судьбы. Из окон изящного дома, словно любующегося собой в зеркале Екатерининского канала, Натали я Николаевна могла видеть известный в Петербурге книжный магазин. То была книжная лавка, принадлежавшая при жизни Пушкина книгопродавцу Сленину, и находилась она на углу Невского проспекта. Когда-то именно здесь, в ее витрине, была выставлена копия знаменитой «Мадонны»
А на исходе того рокового 1863 года, в декабре, в газете «День» появится некролог, написанный Петром Бартеневым, первым из плеяды российских пушкинистов:
«26 ноября сего года скончалась в Петербурге на 52-м году Наталья Николаевна Ланская, урожденная Гончарова, в первом браке супруга A.C. Пушкина. Ее имя долго будет произноситься в наших общественных воспоминаниях и в самой истории русской словесности. К ней обращено несколько прекрасных строф, которые и теперь, через 35 лет, когда все у нас так быстро меняется и стареет, еще приходят на память невольно и сами собой затверживаются. С ней соединена была судьба нашего доселе первого, дорогого и незабвенного поэта. О ней, об ее спокойствии заботился он в свои предсмертные минуты. Пушкин погиб, оберегая честь ее. Да будет мир ее праху».
И уже в другом столетии, двадцатом, в правоте тех слов не усомнится поэт-изгнанник Георгий Адамович и облечет их в некую формулу, незыблемую ипостась ее судьбы, ошибочно даровав ей графский титул:
«Она не графиня Ланская, а опять и навсегда — Пушкина, по имени первого мужа, давшего ей бессмертие».
«ХРИСТОС ВАС ХРАНИ»
Блаженны чистые сердцем: яко те Бога узрят.
«Твоя чистая молитва»
Как-то Николай Николаевич Скатов, один из самых глубоких и тонких отечественных литературоведов, заметил, что именно Наталия Николаевна, жена поэта, привела Пушкина к Богу. При всей кажущейся крамольности и одиозности самой мысли: как, под силу ли робкой красавице, почти девочке, свершить невозможное — изменить мировоззрение, душевный строй одного из умнейших в России да и в Европе людей, русского гения?! — ее следует принять как данность.
И коль это так, а утверждение ученого не голословно (тому немало свидетельств и самого поэта), то сколькими тогда гениальными пушкинскими творениями обогатилась отечественная поэзия.
Нет, не нравоучениями (да и стал бы их выслушивать от молодой жены Пушкин!) обратила она душу поэта к Богу, но собственным примером: искренней любовью к Христу, исполнением Его заповедей.
«Суета сует, все только суета, кроме любви к Богу» — так она писала. Так говорила. Так чувствовала.
И если поначалу любящий супруг Александр Пушкин выговаривал своей Наташе, что та слишком ревностно молится (вспомнить хотя бы его строки из писем: «…Подумаешь, что ты здорова совершенно, целую ночь простоишь у всеночной, и теперь лежишь в растяжку в истерике и лихорадке»; «Не стой на коленях…»), то потом сам же и просил жену: «…Благодарю тебя за то, что ты Богу молишься на коленях посреди комнаты. Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас».
Более всего Наталия Николаевна огорчалась, когда покойного мужа обвиняли в неверии — она-то лучше других знала душу поэта и не хотела, чтобы тень безбожия омрачала его светлую память.
Сегодня никто уже не заподозрит Пушкина в неприятии христианских ценностей, не усомнится в глубине и искренности его веры, — восхождению поэта к духовным вершинам посвящены многие ученые труды. Но письма к жене, в каждом из которых Пушкин благословлял свою Наташу и детей, поздравлял ее с православными праздниками, есть бесспорные свидетельства его повседневной духовной жизни:
«Прощай, жена, целую и благословляю Вас»; «Благословляю всех Вас, детушки»; «Христос Вас храни».
…Наталии Николаевне довелось стать хранительницей святой реликвии, перешедшей к ней после кончины мужа и позже переданной старшему сыну Александру. О ней впервые упоминает Александра Арапова:
«В роде бояр Пушкиных с незапамятных времен хранилась металлическая ладанка, с довольно грубо гравированным на ней Всевидящим Оком и наглухо заключенной в ней частицей Ризы Господней. Она — обязательное достояние старшего сына, и ему вменяется в обязанность 10 июля, в день праздника положения Ризы, служить перед этой святыней молебен. Пушкин всю свою жизнь это исполнял и завещал жене соблюдать то же самое, а когда наступит время, вручить ее старшему сыну, взяв с него обещание никогда не уклоняться от семейного обета».
Вот еще одно свидетельство Елены Пушкиной, в замужестве фон Розенмейер, внучки поэта:
«Маленькой девочкой меня с братом Колей каждый день в начале июня возили в Чудов монастырь. Это было, кажется, в день Влахернской Божьей матери. В Чудовом монастыре мы всегда служили молебен, если не ошибаюсь, святителю Алексею. Это было так давно, как во сне… Я смутно слышала, что один из святителей русской земли был предком Пушкиных и что ладанка святителя из поколения в поколение переходит к старшему в роду.
Я видела у отца эту древнюю серебряную ладанку, истертую и тонкую. По преданию, в ней были частицы Ризы Господней. Древнюю ладанку носил всегда и мой дед Александр Сергеевич».
Священная реликвия, история обретения которой восходит к царствованию Михаила Федоровича, счастливо сохранилась.
К сожалению, на исходе двадцатого века, со смертью ее последней владелицы Наталии Сергеевны Шепелевой, урожденной Мезенцовой, правнучки поэта (замечу, тоже последней!), святыня покинула пушкинский род. Такова была воля той, что берегла ее многие годы от чужих недобрых глаз, — не продала, не отдала в музей, не потеряла. Носила святую ладанку на груди, не расставаясь с ней до самого смертного часа. Не суждено было Наталии Сергеевне дожить до двухсотлетнего юбилея своего великого прадеда всего-то два месяца…
На ее долгую жизнь выпало великое множество испытаний. И не святая ли ладанка давала ей силы превозмочь все потери и обиды, оставаясь чистой и незлобивой душой?
Эта самая бесценная ныне и самая потаенная пушкинская реликвия! Мне посчастливилось видеть ее, и более того, приложиться к святыне в день поистине знаменательный — 23 июля (10 июля по ст. стилю) 2007 года — в празднование положения честной Ризы Господней. В обычной московской квартире, на юго-западе столицы, где до недавнего времени жил владелец реликвии, родственник Наталии Сергеевны по мужу, отец Дмитрий отслужил благодарственный молебен…