Научить тайнам любви
Шрифт:
Но совсем скоро танец закончился.
Глубоко вдохнув, Каталина попыталась отстраниться, но Натаниэль ее удержал.
– Я ночую в том же крыле, что и ты, – едва слышно шепнул он, обжигая ухо горячим дыханием.
– Но… – Она едва могла дышать, не то что говорить. – Но откуда ты знаешь, в каком крыле я остановилась?
– Я всегда все знаю. – Он жадно втянул в себя ее аромат.
Все еще держа Каталину за руку, Натаниэль отступил на шаг.
В свои тридцать пять он был невероятно высок, подтянут и крепок, а его лицо покрывали сотни морщинок, ясно
За все эти годы то притяжение, что она почувствовала при первой встрече, так и не угасло.
И он был единственным мужчиной, кому удалось пробудить в ней любопытство.
– В час я буду у твоей двери. – Он поцеловал ее ладонь. – Я знаю, что твоя компаньонка спит в соседней комнате, и не стану стучать. Я приду, но оставлю нашу судьбу в твоих руках. Если ты не откроешь, я вернусь к себе, и ты можешь сделать вид, что меня вообще никогда там не было. Но прежде чем что-то решать, спроси себя, когда ты в последний раз делала что-то ради себя, а не ради долга? Каталина, я знаю, ты принцесса, но если захочешь, сегодня я научу тебя, как стать женщиной.
С этими словами он отпустил ее руку, поклонился и ушел.
Три недели спустя
Палочка с розовой полоской насмешливо смотрела на принцессу Каталину Фернандес.
Счастливого Рождества, Каталина. Вот тебе и подарочек.
Хваленая выдержка, которой ее учили целых двадцать пять лет, мигом ее оставила. И сейчас она не чувствовала ничего, кроме снедающего изнутри ужаса.
Две благословенные минуты, когда Натаниэль впервые вошел в нее без защиты, прежде чем выйти и надеть презерватив. Две минуты неистового безумия.
Но что ей теперь делать?
Ее снова замутило, но в желудке уже ничего не осталось, и на этот раз из нее вышла лишь желчь. А ведь Каталина даже не знает, в чем причина. Нервы или стремительно захватывающие тело гормоны?
Почистив зубы третий раз за утро, Каталина все равно чувствовала оставшуюся на языке горечь. Вытерев лицо, она уставилась на бледное отражение в зеркале и постаралась улыбнуться. До рождественского ужина с семьей осталось всего шесть часов. Тети, дяди, двоюродные братья и сестры, работающие во дворце люди, гости…
Стараясь успокоиться, Каталина глубоко вдохнула в ту саму секунду, как в дверь постучали.
Наверняка это Марион. Двоюродная сестра и основная компаньонка. Сегодня она уже приносила завтрак, к которому Каталина так и не притронулась, а теперь хочет приготовить ей ванну.
Но Марион нельзя доверять, было в ней какое-то скрытое коварство, с которым принцесса так и не сумела примириться. Когда Каталина достигла возраста, обязывающего выбрать себе «компаньонку», как в их доме было принято называть личных слуг, ей пришлось взять к себе Марион. Во дворце полно слуг, но личные слуги всегда были родственниками, а мать Марион приходилась сестрой отцу Каталины.
Досчитав до пяти, Каталина собралась и заставила себя успокоиться. Нельзя, чтобы у Марион возникла хоть тень подозрения.
– Заходи! – крикнула Каталина, усаживаясь за туалетный столик.
Вот только дверь распахнула не Марион, а Доминик.
И в его лице не было и намека на веселое праздничное настроение.
– Значит, – протянул он, закрывая за собой дверь, – это правда. Ты беременна.
Хорошо, что она заранее села. Иначе наверняка бы упала.
Полчаса назад увидев положительный результат теста, Каталина отлично понимала, что не сумеет долго хранить все в тайне, но рассчитывала, что у нее будет хотя бы пара дней…
Сжав губы, она кивнула. К чему лгать? Да и спрашивать, как он узнал, тоже бессмысленно. Когда речь шла о членах королевского дома Фернандесов, никто о праве на частную жизнь и личные тайны даже не заикался. Каталина не доверяла Марион, поэтому ей пришлось обратиться к Алиане, троюродной сестре, недавно ставшей компаньонкой, и попросить ее приобрести тест на беременность. Алиана, которой совсем недавно исполнилось восемнадцать, покинула дворец под предлогом того, что ей нужно прикупить еще пару рождественских подарков, и обещала сохранить тайну.
Но во дворце все тайное очень скоро становится явным. И чтобы действительно сохранить какой-то секрет, порой нужны недюжинная моральная сила и устойчивость, которые встречаются не так уж и часто, особенно когда король и его наследник наводнили дворец шпионами и не гнушаются использовать полученные сведения так, как сочтут нужным.
И свой единственный и самый драгоценный секрет Каталина сумела сохранить лишь потому, что никогда и никому о нем не рассказывала.
Оглядев ее с насмешливой ухмылкой, Доминик коротко размахнулся и ударил ее по щеке. Сильно.
– Счастливого Рождества, – объявил он сухо.
Не показывая никаких эмоций, она даже не стала подносить руку к щеке, не желая, чтобы он смог насладиться полной победой.
Потому что больше всего на свете он обожал доводить ее до слез. Просто жить без этого не мог.
Но в последний раз она плакала при нем семь лет назад, на похоронах матери.
Каталине внезапно отчаянно захотелось, чтобы мама снова была рядом. Чтобы обняла и утешила… Как же ей сейчас не хватало ее тихого голоса и мягкой улыбки…
Была бы здесь хотя бы Изабелла… Но младшая сестра уклонилась от обязательного торжества и дожидалась рождения ребенка, живя с семьей мужа.
– Кто отец?
Каталина сжала губы.
– Непорочное зачатие? Неплохо. – Доминик снова наградил ее презрительной улыбкой. – Натаниэль Гироуд?
Несмотря на все усилия, Каталина не смогла сдержать легкой дрожи, что пробежала по ее телу от одного упоминания этого имени.
– Это он.
Черты брата исказила такая ненависть, что Каталина мысленно приготовилась к следующему удару, но вместо этого он лишь наклонился к самому ее лицу, обдав кислым дыханием: